Если так случится, что он меня увидит, мне же лучше. Смогу снова запереться дома и сидеть за книгами.

После обеда, надев бордовые джинсы, теплую белую толстовку и пальто, я привел в порядок прическу, нацепил маску и отправился в парк. Я на всякий случай взял с собой книгу. Если вдруг придется его ждать.

Однако ждать себя он не заставил. Мэтт просто сидел на той самой скамейке, изредка глядя по сторонам. Он меня ждал? Ну да, сказал же, что будет.

Я несколько минут простоял у входа в парк, не в силах сделать шаг к нему. В конце концов, взяв себя в руки, я медленным шагом направился к парню.

— Привет, — обронил я сухо, присаживаясь рядом.

— Ты пришел, — красивое лицо озарилось улыбкой. Чему это он так радуется? Теперь, при свете, я мог лучше его рассмотреть. А глаза и правда аметистовые. Как же красиво.

В душе неприятно заскребло.

— Сказал же, что приду.

Я опустил глаза, разглядывая сложенные одна на другую руки на своих коленях. Согнул один палец, второй, вывернул так, что услышал хруст. И ничего. За этот год я привык обходиться одной рукой, но ощущение отсутствия пальцев на правой так и не стало обыденным.

— Так и будем молчать? Ты меня за чем-то конкретным звал?

И с чего я такой грубый? Просто не с той ноги встал. Или все же разучился говорить с людьми.

— Расскажи о себе.

Рассказать? Ладно, я расскажу.

— Ария Клайд, семнадцать лет, учусь, раньше давал концерты.

Ну, собственно, все. Я не знал, что еще сказать. Наверное просто не хотел. Я же его совсем не знаю.

— И все?

— И все.

— Почему больше не выступаешь?

— Не могу.

— Почему?

— Потому что. Хватит уже, — я начинал закипать. — Зачем я вообще пришел? Устроил мне тут допрос с пристрастием.

Я уже хотел подняться и уйти, но он схватил меня за руку. И снова только половина. А руки у него теплые, несмотря на то, что он наверняка долго сидел на холоде.

— Ну не злись, Ария. Я просто хотел тебя узнать.

Снова улыбается. Даже противно становится от этой его улыбки. Такой доброй, нежной, искренней, черт возьми.

— Не чувствую.

— Что?

— Я не могу играть, потому что не чувствую руку. Отпусти пожалуйста.

— Да… да, прости. Теперь… твоя очередь. Спрашивай.

Я сам не понял, как начал легко улыбаться его словам. Хорошо, что он не видел. И почему бы не поговорить?

Так я думал, начиная задавать вопросы.

Мэтт оказался старше меня на два года, был студентом первого курса одного из престижных институтов города. Жил он в общежитии на соседней улице и часто выбирался погулять в этот самый парк. Альфа оказался большим любителем классической музыки, правда больше тяготел к скрипке. Он любил книги, читал все, что попадалось под руку, обожал хорошее кино и видеоигры.

Я стал медленно к нему привыкать. К его вечной улыбке, к горящим позитивом глазам, к разговорам без пауз.

Иногда мы задерживались до глубокой ночи, ходили греться в кафе на углу моего дома. Мэтт часто провожал меня до дома.

Так продолжалось около месяца. Мне было хорошо с ним. Но рано или поздно все должно было рухнуть.

В тот день Мэтт как обычно провожал меня до дома. Перед самым моим уходом он остановил меня.

— Ари?

— Да?

Я обернулся к нему.

— Мы ведь уже давно общаемся, верно? — я кивнул. — Знаешь, я много думал, и сейчас хочу спросить. Ты… можно мне тебя поцеловать?

Меня отбросило от него на пару метров. Я отрицательно замотал головой. Я хотел что-нибудь сказать, объяснить, но вместо этого просто стоял на месте и глотал почему-то появившиеся слезы. Мэтт подошел ко мне и обнял.

— Эй, ну ты чего? Прости, я просто…

— Нет. Это я виноват. Я… Нет. И нам лучше пока не видеться.

Что ты несешь, Ария?! Ты сейчас высказался как герой мыльной оперы. Ты же сам такое не любишь, так что это было?

Я вырвался из кольца его рук и зашагал прочь. Переступил порог дома и скрылся на лифтовой площадке.

На душе скребло. Придя в квартиру, я, не раздеваясь, рухнул на диван в гостиной и уснул. Было слишком больно, чтобы открывать глаза. Ну зачем ему было вот так все портить? Хотя, чего я ожидал? Что в нем не проснется любопытство? Чушь.

Я просто сидел дома, днями не поднимаясь с кровати. Было очень тоскливо. Я боялся выйти на улицу, потому что там мог встретить Мэтта. А потом пришлось бы все объяснять…

Мы не виделись неделю. Должен признаться, мне было без него плохо. Уж слишком я привык, что рядом постоянно кто-то есть, что кто-то постоянно что-то говорит.

Когда в холодильнике кончилась еда, мне все же пришлось выйти на улицу. Благо, от моего дома до ближайшего магазина недалеко.

Был уже поздний вечер, когда я возвращался с покупками домой. Нести тяжелый пакет было сложно, так что я периодически останавливался размять ладонь и перевести дух.

И вот надо было именно сегодня за мной увязаться. Что же за день такой, а?

— Эй, котенок! — окликнули меня сзади. — Не хочешь сегодня повеселиться? Мы с друзьями скучаем.

За мной шли трое альф, явно настроенных враждебно. Я к такому привык и мне было как-то плевать на эти домогательства. Пока я иду к ним спиной, они двигаются следом. Сброшу их у дома.

Вдруг на мое плечо легла чужая рука и потянула назад. Я успел среагировать и, уронив пакет с продуктами, потянулся к застежке маски, что была на шее сзади.

Кусок ткани отлетел в сторону, а этот назойливый альфа все же удосужился от меня отпрыгнуть.

— Че за на хрен?!

— Говорил же, чтоб отстали, — тихо вздохнул я.

— Да ну его, пошли отсюда, — крикнул кто-то сзади.

Мне не было страшно. Это привычно. Я понимаю, что смотреть на мое лицо страшно. Ну в конце концов, не только же минусы в этом искать.

Я шел домой, прикрываясь капюшоном и держа в руке пакет и маску. Я знал, что рискую, что просто так свечу лицом, но именно в этот момент мне было на это плевать.

И зря, очень даже зря.

На плечо легла рука. Я уже хотел обернуться и высказать этим упырям все в лицо, но тут почувствовал кисловатый запах лимонов и мяты, совсем близко. Прямо у меня за спиной.

Я перестал дышать, я за секунду перебрал в голове десяток вариантов развития событий, но ни в одном не было намека на более-менее хороший конец.

— Ария? Эй, это ты?

Я дернулся.

— Не подходи. Не… Не смотри.

Я прячу лицо в руках, многострадальный пакет падает на землю. Он обходит меня и становится напротив. Прошу, умоляю…

— Не бойся меня.

И где он нашел лист с моим текстом? Это я должен говорить, я!

Руки мягко отнимают от лица, я закрываю глаза и напрягаюсь, словно жду удара.

И я его получаю. Я словно сам слышу, как колотится сердце.

Лицо приподнимают за подбородок и поворачивают на свет фонаря. Я смотрю на него. Фиалковые глаза расширяются, рот приоткрывается, а рука, ослабев, падает, отпуская мое лицо.

Не знаю, откуда, но во мне просыпается жуткая злость. На него, на себя, на весь мир, на тех, по чьей вине я такой…

— Ну что, доволен? Этого ты хотел, да? Все эти твои разговоры о симпатии, намеки на эту вшивую любовь, все взгляды. В этом нет никакого смысла. Ты… нет. Просто забудь мой номер, хорошо?

— Я…

Вот он, страх. Наконец-то показался на дне его глаз. И сразу стало так больно, что я с трудом держался на ногах.

Я медленно отхожу от него, поднимаю причину сегодняшней вылазки с земли и иду домой. Благо, здесь уже недалеко.

Как-то быстро начался дождь. Я шел и плакал, и слезы капали на асфальт, смешиваясь с каплями дождя. На душе было тяжело. У меня словно забрали… нет, оторвали от меня что-то очень, очень важное.

Дома было темно и холодно. Разбираю покупки, иду в ванную, встаю напротив зеркала. Долго смотреть на свое отражение я не могу физически. Я заношу правую руку, что есть силы ударяю, и зеркало разбивается, падает на пол, а осколки впиваются в пальцы руки и ноги. По щекам не переставая катятся слезы, я оседаю на пол и кричу. Громко или тихо, я сказать не могу. Долго. Я здесь слишком долго.