Внутри было полутемно. Миновав довольно узкую глотку, мы проникли в утробу летучей рыбы. Пространство внутри делилось на множество отсеков, ограниченных где полупрозрачными мембранами, где натеками, напоминающими сталактиты и сталагмиты, а где, и вовсе, тонкими струнами, тянущимися во всех направлениях. Это действительно напоминало пищеварительный тракт! Я почувствовала себя не слишком уютно: казалось, что по ребристому полу вот-вот начнет струиться желудочный сок. Рассовав нас попарно в ячеистые карманы, примыкающие к щелям в борту, Пчельник исчез из нашей видимости. Мы слышали лишь натужное пыхтение, да приглушенную возню, где-то в глубине «кишечного» хаоса. Наконец все стихло и «рыба» будто вздохнула. Стенки карманов задрожали, выгнулись, будто паруса под ветром, и накрепко приклеились к нашим костюмам, обволакивая тела точно податливая, но прочная паучья сеть. Сначала я рефлекторно задергалась, явственно напоминая бестолковую осеннюю муху, потом правда, сообразила, что все идет по-плану, и расслабленно повисла, уподобляясь пальто в гардеробе. Таго был отделен от меня такой же полупрозрачной пленкой, и я видела, как он возится там, приспосабливаясь к новой напасти. Я чувствовала, что он весьма недоволен всем происходящим, недоволен этим Пчельником, этой «рыбой», этой чертовой пленкой, и этим гнусным ружьем! В его голове проносились теплые и родные образы мечей, топоров, и боевых молотов, лилась дымящаяся кровяка, и отлетали вражьи бошки. Внутри шлема раздавались его невольные тоскливые вздохи, накладываясь на восторженный стрекот Ястребка, который, напротив, находился в состоянии бесшабашной мании. Миррир же испытывала романтическое волнение, сродни легкому эротизму: ее кровь кипела от сознания, что возлюбленный тут, рядом и, самое главное, он будет рядом в предстоящей битве. У загадочного народа Миррир, это вызывало сложные чувственные переживания. Мой экскурс в сознание прервал внезапно подпрыгнувший к горлу желудок. Покрывшись под скафандром холодной испариной, я поняла, что мы, видимо, взлетели. Даже не взлетели, а вознеслись, подобно ракете-носителю, сиганув сразу на добрую сотню метров. В шлеме раздался голос Пчельника:

- Полный обзор даю. Тем, кто уже очухался!

Внезапно перед глазами распахнулась сияющая лазурь неба. Я судорожно вжалась в облепившую меня пленку. Непостижимым образом я видела весь сектор пространства так, как будто стояла на вершине огромной горы. Стенки нашего воздушного судна словно растворились, небо и море сливались в одну стеклянно-сверкающую сферу. Я ошиблась, мы подпрыгнули не на сотню, а на полную тысячу метров: остров под нами виделся желтоватой лепешкой в окружении кипящего синего масла. Таго мутило.

- Эй, публика! – верещал Ястребок. – Й-и-е-е-х-а-а-у! Обалдеть!

- Мажок, притихни! – рявкнул Пчельник. – Гости у нас по правому борту!

И действительно, внизу появились едва различимые черные точки, они быстро увеличивались приобретая более четкие очертания.

- Дроиды-солдаты, едрит их! Корелянская поделка, оружие к бою! Цельтесь в подбрюшье и стреляйте как только они приблизятся!

Остров промелькнул и растаял вдали, теперь мы неслись над океаном со все возрастающей скоростью. Однако черные точки не только не отставали, но и начали приближаться, выстраиваясь двумя цепочками вдоль нашего курса. Сейчас они были значительно ниже нас, и только благодаря таинственной технологии Пчельника, мы могли видеть, как они тянутся за нами, точно пузырьки воздуха за аквалангистом. Они бесшумно подскакивали в воздушных потоках, словно бы пританцовывая от возбуждения.

- Держись, народ, даю спецфункцию!

Тело воздушной рыбы стало прозрачным, я видела фигуры друзей, напряженно замерших у едва заметных прорезей в корпусе. Пол тоже словно растворился, казалось мы стояли на самом воздухе. Таго страдальчески застонал, судорожно цепляясь за невидимые переборки. Дроиды все приближались, уже можно было различить острые рожки излучателей на их глянцевых каплевидных телах. Я поискала глазами нашего командира – странно, но его нигде не было видно. Словно отвечая на мое недоумение, он заговорил. Теперь казалось, что его голос идет отовсюду.

- Я тута. Таперя летало – это я, не тушуйтесь, щас поднажмем!

Меня вжало в невидимые мембраны так, что казалось, мясо отстанет от костей. Дроиды начали медленно удаляться.

- Мозет, отолвемся? – с надеждой прошептала Миррир, за все это время не проронившая ни слова.

«Рыба» хмыкнула голосом Пчельника, и преегрузка снова увеличилась, стало трудно дышать.

- Смотрите! – прохрипел Таго. – Впереди!

Я с великим трудом повернула голову. Прямо по курсу появилось темное пятнышко.

- Амеба-мать! Вот эпическая сила!!! – с большим чувством прорычал Пчельник.

Мы внезапно «нырнули» вниз, входя в такой безумный штопор, что пространство сейчас же наполнилось разноголосым ором и визгом. Блестящая вода словно подпрыгнула, плеснув в глаза ярким солнечным расплавом, и тут же отскочила: вильнув у самой поверхности, Пчельник изменил курс и понесся вправо, уходя от таинственной черной точки.

- Да что ж ты творишь, Демонов папаша!? – не выдержал Таго. – Ты нас угробишь!!!

Пчельник ничего не ответил, он летел над самой водой, и волны отражали наше золотое брюхо. Это было весьма странно, призрак наоборот – нас нет, а отражение есть! Миррир вдруг странно всхлипнула, и тут же мы взмыли вверх, переворачиваясь вверх ногами, крутнулись, выровнялись, и вдруг словно врезались в бетонную стену! Пол ушел из-под ног, что-то звонко лопнуло, и я на несколько секунд потеряла способность видеть.

Первое, что я услышала, когда очухалась, был поток отборного древнерусского мата, гремевшего на фоне змеиного шипения и мокрого хлюпанья, доносившегося отовсюду. Я снова видела «рыбьи потроха», только теперь казалось, будто наша «акула» проглотила гранату: струны полопались, по полу текло, стены вспухли огромными волдырями, перегородки были разорваны и беспомощно трепетали, точно от ветра. Сзади закряхтели и завозились. Ястребок неуклюже поднимался, скользя на мокром полу.

- Эй, все живые? – беспокойно спросил Пчельник, прекратив изливать душу.

Рядом зашевелилась мембрана, окутывающая Таго, Ястребок на карачках поспешил к кокону Миррир.

-Таго, ты как? – спросила я, дотрагиваясь до осклизлой пленки.

- Да вроде живой, – хрипло ответил Иней. – Язык себе прикусил. А ты?

- Я в норме. Что случилось?

В ответ снова раздалась замысловатая брань.

- Ястребок, что там у вас? – спросил Иней, возвысив голос.

- Мастел, ничего стлашного, только руку потянула, сейчас плойдет!

- Я в порядке, зверюга! Безупречная штука! – сказал Фатти, любовно поглаживая свой скафандр.

- Эй, Пчельник! Мы в порядке, что с нами случилось?

Пчельник продолжал свой монолог. Таго снова обратился к нему, теперь настойчивее. Командор замолчал, а потом ответил с плохо скрываемой яростью:

- Паря, ты когда-нибудь ежами срал!? Нет!? Ну, так заткнись, и дай оклематься!!!

Все притихли, возясь со своими коконами. В нутре «рыбы» что-то жалобно всхлипывало и попискивало.

- Торн-заряд и временная «липучка», – проговорил наконец Пчельник. – Нас остановили путем выдирания кишок! Теперь мы приклеились ко времени, что твоя муха на мед! Чертов генератор! И как он тут оказался, два их что-ли?

- Танарет! – сказал Фатти. Генератор – это та темная точка, от которой мы ушли первый раз? Ну, так Танарет передвинул его! Телепортанул.

- А-а-а. Ну теперь понятно… – протянул командор, покряхтывая. – Ну так щас прибудут дроиды. Лады… – он задумался. – Тады отворим корпус, и помогай нелегкая! Таперя тока на вас надёжа! Не дайте им зайти под брюхо!

Стенки и потолок стали оплывать, облепляющие нас мембраны растворялись, стекая по комбинезонам мутной слизью. Через пару минут мы оказались на гигантской стиральной доске, реющей между небом и морем. Прямо перед нами переливался огромный радужный пузырь, внутри что-то неясно темнело.