Фатти спал, укрывшись от летящих брызг: он так вымотался, что не замечал ни тряски, ни толчков прыгающей по волнам лодки. Летящий над водой аппарат издал вдруг тревожную трель и начал замедляться. Бортовые огни померкли и запульсировали. Черноптица пролетела еще несколько сот метров и окончательно встала, опустившись на воду. Рулевая колонка убралась внутрь, опадая точно улиткины рожки, рифленая поверхность разгладилась и стала глянцевито-черной, напоследок втянулся и трос, соединяющий аппарат с лодкой. Черноптица инактивировалась и безвольно заколыхалась на волнах, став еще более похожей на ската, только уже на дохлого. Миррир, стояла, балансируя на скользкой поверхности, и сокрушенно качала головой. Таго взялся за весла и подогнал шлюпку поближе. Втроем мы втащили аппарат в лодку, гадая: что с ним произошло? Проснувшийся Фатти мрачно осмотрел мертвую Черноптицу, ощупал ее бока, и уселся сверху, потирая помятую со сна щеку.

- Кирдык! – констатировал он, зевая. – Я же говорил, что она не потянет!

Все смотрели на него в ожидании.

- Ну, что уставились? Хватайте весла и вперед! – он огляделся, словно ища указатели в безбрежной синеве. – Мы где-то неподалеку от северной оконечности острова Фаф.

Миррир беспокойно заерзала.

- Я не хочу на Фаф! Это нехолошее место! Говолят, там живет демон, котолый убивает всех молеходов!

Ястребок фыркнул.

- Если он всех убивает, то кто же о нем рассказал?! Брось, красотка, тебе ли бояться детских сказочек!

- Ты зе умеешь колдовать! Давай, сколдуй, и оказемся на площади Миллил-Валхолл.

- Стал бы я сутки столбом стоять, когда бы так умел?! Мое дело – молния! Ну, так, что попроще сотворить могу: например болванку железную и цепь на шею – чтоб сподручней утопиться со страха!

Таго криво ухмыльнулся, размеренно погружая весла в воду, Змейка обиженно отвернулась, бормоча на своем наречии.

Запасов нам хватало еще на три дня, кроме того, Ястребок мог творить пресную воду. Ночью он рыбачил с помощью фонаря и своего пальца, стреляя в очарованных светом рыб, зеленым разрядами. Гребли по-очереди, и я возблагодарила Золотую Сеть, что спасала мои ладони от неизбежных мозолей. К вечеру мышцы жутко крутило, они надсадно ныли, но Таго отпаивал нас своими средствами, так что, после сна мы чувствовали себя свежими и отдохнувшими, как новенькие. Мы работали в паре с Миррир, и пока мужчины отсыпались, появилось время для задушевных бесед. Миррир рассказывала о своем народе:

«Сначала была Ассавалла. Она лежала Нигде на Великом Ничто и спала. Ей снились беспокойные сны, и в них она увидела Огонь. Асавалле понравилась его изменчивость, его жар и она захотела, чтобы огонь Был. И стал Огонь. Огонь затопил все Нигде и начал пожирать Великое Ничто. Ассавалла подумала, что его уже лишком много, но ничего не могла поделать. Тогда ей пришлось сотворить Воду. Огонь и Вода начали бороться между собой, и все Ничто наполнилось паром. В этом пару потерялись и Огонь и Вода и сама Ассавалла. Заблудившийся Огонь превратился в звезды, капли воды блуждающие в пару потянулись на свет, и стали планетами. Когда пар рассеялся, Огонь и Вода увидели, что Ассавалла исчезла. Долгое время они искали ее, но так и не нашли. Тогда они договорились о перемирии между собой до тех пор, пока не найдется Ассавалла. Как только она вернется, произойдет Последнее Сражение, и Ассавалла рассудит, кто победитель. Так и осталось с тех пор. Огонь и Вода ненавидят друг друга, но всегда рядом и всегда ищут Ассаваллу в бескрайнем Нигде. Только долго им искать, потому, что Ассавалла потерялась в пару и рассыпалась на неисчислимое множество частей. Из этих частей произошли Духи и поселились и в Огне и в Воде и даже в Великом Ничто. От Огненных Духов родились боги Миррир – Павпы. Они хотели бы истребить детей Духов Воды – Свукку, но сами не могли этого сделать, ибо связаны Первородным Договором Огня и Воды. Павпы сотворили Миррир. Тела Миррир созданы из воды, а души Миррир – настоящее пламя, поэтому они выше Договора. Иногда Павпы снисходят, чтобы пополнить свои армии новыми воинами. Павпы берут только самых лучших, самых достойных, поэтому каждый Миррир должен неустанно тренироваться. Наивысшее блаженство Миррир – победить Свукку, тогда душа Миррир очистится от грешного водяного тела и вольется в Звездное Пламя. Если же Миррир проживет достойно и погибнет в схватке с любым врагом – тогда Миррир становится Павпом. Если же Миррир грешен – его удел возрождаться и возрождаться, пока он не станет достойным. Миррир не боятся смерти, потому, что смерти просто нет!» Интересно, для чего на самом деле создавались Миррир?

Змейка, также, рассказывала, что набожные и благочестивые родители отдают детей в школы убийц как можно раньше. В культуре Миррир только настоящий воин может рассчитывать на солидное положение в обществе. Наемники Миррир сражаются на всех фронтах Дома, они же самые лучшие киллеры в мире. Тела Миррир почти нечувствительны к боли, они гибки и прочны, их раны заживают с поразительной быстротой. Миррир выносливы как верблюды и живучи как тараканы. Религиозные обряды красных людей неимоверно сложны, зато государственный закон только один: Миррир – да не убьет Миррир! Только и всего: во всех других случаях даже ребенок способен справиться сам. Убийство – помеха непрерывному совершенствованию обоих участников этого акта, нарушение божественного замысла, и тяжкий грех. Особенно не приветствуется убийство по неосторожности. Погибнуть в схватке – естественный и желаемый итог жизни, но если кто-то спасет жизнь Миррир – это считается Высшей Волей Богов и расценивается как величайшее божественное благоволение. Поэтому, спасенный Миррир добровольно вступает в подчинение Великому Долгу. Жизнь его останавливается, до тех пор, пока обязательства не исполнены. Случается такое редко: обычно красные люди имеют дело только со своими жертвами, поэтому Змейка Ли чувствовала себя богоизбранной и была безгранично нам благодарна. Правда, когда она говорила об этом, я улавливала некую тень, холодок, пробегающий в глубине ее сознания. Сколько я не пыталась, больше ничего конкретного мне не удалось выяснить. Оставалось только строить догадки и предположения. Я все больше склонялась к мнению Ястребка, и старалась держать «ухо востро», общаясь с красной девушкой.

Теперь мы как раз сидели рядом и ритмично погружали весла в зеленую воду. Солнце склонилось к горизонту, небо приобретало розовато-золотистые вечерние тона. Высоко в небе пролетели две птицы, потянувшись на закат. Миррир вскинула голову и, улыбаясь, проводила их глазами.

- Птицы. Земля близко!

Мы оживились, и лодка пошла скорее, от носа побежали журчащие бурунчики. Я глядела на темнеющий восток, где постепенно сгущалась синева и проявлялись бледные первые звездочки. Мне было весело. Вдруг, в колеблющейся равнине океана появилась некая странность: клубящиеся бледно-голубые облачка появились справа и слева далеко за нашей кормой. Миррир издала удивленный возглас, с приподнятого весла стекала вода. В туманной дымке появлялись едва различимые темные силуэты. Миррир бросила весло в воду, и пнула в подошву Ястребка, спящего на дне шлюпки. Фатти недовольно забурчал, и подтянул ноги, укутывая голову плащом. Миррир схватила его за ногу и подергала. Фатти вскочил, очумело крутя головой. За ним поднялся и Таго, спавший на носу.

- Что, уже пора? – зевая, простонал Ястребок, и зашарил вокруг себя в поисках фляжки.

Обнаружив ее, он сонно отвинтил колпачок, и автоматически оборачиваясь на безмолвный жест Миррир, застыл, не донеся флягу до рта. Из сгустившихся клубов выдвигались острые носы странных черных кораблей. Они постепенно приближались, освободившись от туманной дымки, становились различимыми и тонкие штрихи множества двигающихся весел и четкий абрис веерных парусов, едва колеблемых слабым ветерком.

- И погулять же мою маму!!! – обалдело произнес Ястребок.

Таго промычал что-то согласное, и замотал головой, как лошадь, измученная слепнями.