- Что, милок, ртутная мазь, сулема? Какая парша на тебя теперь наскочила? А? – интонация была угрожающей.

Негодяй что-то ответил, по-моему, это было просто ругательство, и за стеклом просветлело. Человек обернулся ко мне. Это был постаревший Фредди Крюгер. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Чудовище улыбнулось, обнажив остатки зубов, и поклонилось, нагнув плешивый череп.

- Проходите, добро пожаловать в лавку старика Пезза! – он двинулся на меня, и я малодушно попятилась внутрь лавки.

Страшный старик обошел меня и водрузился за похилившуюся конторку, указывая на огромное разлапистое кресло напротив. Я с опаской присела на краешек, не сводя взгляд с кошмара.

Свет падал сбоку из небольшого окошка под самым потолком, да слабо сочился сквозь мутное стекло витрины, но этого было достаточно, чтобы разглядеть, что все лицо старика было обожжено и исковеркано рубцами. На блестящей поверхности келоида время проложило борозды морщин, отчего эта маска становилась такой жуткой, что притягивала взгляд снова и снова. Лысая голова, украшенная огрызками ушей мелко тряслась, но глаза были еще ясными и живыми.

- Так, так! – проскрипело чудище. – Я понимаю, милая, что резвость твоя не от нужды, а со страху. Давненько в эту берлогу не впархивали молодые красавицы! Ха-ха-ха! Но тщу себя надеждой, что оказалась ты здесь не случайно, кто же будет так долго у моей витрины пауков разглядывать?!

Он наклонился чуть вперед, всматриваясь в мое лицо.

- Угадаю. Так твой кавалер забыл что-то у мадам напротив, такс, уж не здоровьечко свое он там потерял? Нет? У старика Пезза все есть, что в таких случаях потребно!

Я отрицательно мотнула головой, так и не находя сил говорить с этим монстром.

- Нет? Вот незадача, теряю сноровку, эх годы, годы! – старик заскрипел креслом. – Так. Ну, не за кислотами и щелочами же ты пожаловала?! Конечно нет, зачем такой девочке кислоты! Зелье приворотное? – он снова подался вперед, затрепетав остатками ноздрей. – Э-хе-хе, ни к чему тебе оно, нет, зачем колдунам зелье?!

- Как вы догадались? – выдавила я.

Старик довольно захихикал, и уставился на меня, сцепив на животе сухие лапки.

- По запаху, девонька, по запаху! – он хищно хлюпнул носом. – Кто перед тобой? Алхимик Пезз! А кто такой Пезз? Пезз во времена оны, был Главный Ароматник Большого князя Маркура, так? – я послушно кивнула. – А что такое ароматник? Ароматник, прежде всего, суть нос, и природный талант!!! Да… но ароматнику Пеззу все не сиделось! – старик погрозил своему отражению в старом зеркале с облезлой позолотой на раме. – Химия – вот что погубило ароматника Пезза! Нет носа – нет ароматника, духи, составы, пряные букеты – все в прошлом! – из глаз старика вдруг покатилась слеза. – Но талант, это выше обстоятельств! – старик погрозил кулаком в пространство.

Я испуганно смотрела на него, раздумывая, как бы унести ноги.

- Так вот, милая, запах! Запах у вас другой, не такой, как у всех, да! – старик снова уставился на меня. – Я-то знаю, знаю, как такой аромат составить. Знаю, что положить и сколько, но нюансы, нюансы… ах, все в прошлом!

Он откинулся в кресле, прикрыв глаза. Мы посидели некоторое время. Старик молчал, и мне показалось, что он углубился в воспоминания о минувших временах. Я сидела, боясь прервать его размышления. Вдруг он всхрапнул и открыл глаза:

- А, ты еще здесь?! Так о чем это я? Ну, что ты хочешь?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться.

- Извините уважаемый Пезз, а нет ли какого-нибудь средства, чтобы наоборот.

- Что наоборот? Ах, это наоборот! – старик, видимо страдал склерозом. – Нет, такого средства нет! – он хихикнул, наблюдая, как я скисаю. – Нет, но можно его… получить! За определенную плату.

- Назовите цену! – страстно сказала я.

Старик снова хихикнул.

- Перышко! Маленькое перышко. Перышко Бога! – каркнул старик, обнажая свои редкие зубы.

Через четыре часа я толкнула стеклянную дверь, и едва не налетела на сидящего на пороге Таго.

- Что ты тут расселся! – возмущенно вскрикнула я.

- А что, надо было домой пойти? – сказал Иней, непринужденно.

- Я-то думала, меня ищут, с ног сбиваются, из мерзавцев душу вынимают…

- Зачем же душу? – спросил Таго, поднимаясь, и глядя на меня с непроницаемым лицом. – Так, пару раз по морде получили! – сказал он, и заулыбался.

Я тоже невольно улыбнулась. Уж больно шло ему, когда он так вот, просто, улыбается! И вообще настроение мое было самое лучезарное. Под курткой бултыхалось драгоценное зелье от ужасного старика. Несмотря на баснословную цену, все же, мне пришлось отдать одно из моих Перьев, я не раскаивалась. Старик сказал, что если я выпью его снадобье, то все эти приставания кончатся. Он предупредил меня, что действие Золотой Сети не исчезнет, но никто больше не станет преследовать меня, до тех пор, пока «не войдет в прямой контакт с жидкостной субстанцией» – именно так он выразился.

Как я поняла, мне теперь надо соблюдать простые правила, общие для всех заразных: не есть из одной посуды, не целоваться, и уж упаси Боже, ни-ни чего-то еще!

====== Часть 24 ======

Я отказалась идти в порт. Таго пожал плечами и отвел меня в «Ракушку». Я заперлась в спальне и поставила перед собой стакан. Аккуратно перелив содержимое склянки, я задумалась, глядя на прозрачную желтоватую микстуру. Вот сейчас я выпью эту дрянь, и назавтра все изменится. Не будет вожделеющих взглядов, преследований, сальных мыслей, но…молодой офицер стражи уже не улыбнется мне умоляющей улыбкой, швейцар не согнется в нижайшем поклоне, седой воин не проводит меня восхищенным взглядом. Все они просто перестанут замечать меня, я снова стану одной из многих симпатичных девчонок, кому-то я буду нравиться, кому-то нет, а кто-то просто не обратит на меня никакого внимания. В принципе, мне все равно, за одним исключением. Я зажмурилась и произнесла вслух: «Таго Иней». Таго, Таго, Таго!!! Я призналась себе, назвала это имя, и теперь сидела на диване, обхватив колени, и с тоской глядела на стакан с зельем. Вдруг все кончится?! Я уже привыкла к этому мучительному и сладкому наваждению, привыкла замечать те маленькие потаенные знаки, которые говорили, что он увлечен. Что он тоже мучается, и борется с собой, но замирает с екающим сердцем, когда как бы случайно дотрагивается до меня. Холодный и гордый, красивый, как бог, умный и ироничный, он прикован ко мне, маленькой простой девчонке, каких тысячи! Я представила на минуту, что вот завтра, мы сталкиваемся на лестнице, и его глаза вместо того, чтобы плеснуть счастьем, выражают лишь удивление. Как эти глаза становятся серо-стальными, холодными и твердыми, а улыбка приобретает официальную учтивость. Он будет разговаривать со мной, шутить, но его шутки больше не будут такими едкими и подковыристыми, а речь станет гладкой и спокойной, как замерзшее озеро. Вообразив все это, я замотала головой и вскочила, меряя шагами комнату. Сердце коченело от страха. Да, я боюсь потерять его!!! Какая странная, эта любовь! Вместо того чтобы любить славного, доброго и надежного Янтаря, я полюбила желчного и надменного гордеца, который никогда в жизни не признается, что он покорён! А с другой стороны, если окажется, что Сеть действует на полукровку, зачем мне эта мука? Я буду знать, что он очарован каким-то запахом, гормонами, а вовсе не мной самой?! Я остановилась перед столиком с зельем, подняла стакан, и одним духом опрокинула его в себя. Потом я села в кресло и замерла, глядя в окно.

Не знаю, сколько я просидела, думая обо всем сразу и ни о чем конкретно, но когда стук в дверь прервал мои размышления, за окном уже вечерело. Ястребок вступил в комнату своей кошачьей походкой, прошелся по ней, подхватил со стола склянку, понюхал, и завалился на диван, задрав ноги на подлокотник.

- Пьянствуешь в одиночестве? – он покачал бутылочкой. – Плохой признак!

Я подтащила кресло и забралась в него с ногами, устроившись напротив дивана. Фатти хлопнул в ладоши, сейчас же двери приоткрылись, и появился старик Дроп.