Сон был странный, про голого мужика с ноутбуком. Голый мужик расположился по одну сторону от Саурона, раскрыв ноут под другим его боком. “Ноут надо попросить привезти, точно,” – как раз думал лежачий больной, когда понял, что всё это нифига не сон, что в больнице в этой очень странный перечень предоставляемых услуг, включающий возможность “подселиться” к неходячему после операции для любого голого индивида! С ноутбуком... Сау медленно повернул голову в сторону “проходимца” и вперил в него полный ужаса, непонимающий взгляд. В следующее мгновение ночной гость повалился с шаткого ложа. Пока Саурон пытался отдышаться и немного успокоиться, откуда-то из темноты послышался глас:

-Ты почему не позвонил мне, когда очнулся?!

Майа уронил голову на подушку, легко распознав говорящего.

-Мелькор. Мы же в больнице. Почему ты без одежды? – задал Сау интересовавший его вопрос после того, как риск сердечного приступа, по его собственным оценкам, миновал.

-Я здесь в своём праве, сплю со своим мужчиной. Почему ты не позвонил мне? – праведно негодовал вала.

-Я знал, что ты придёшь.

Сау взял в руки ладонь Мелькора. Несколько рядов мелких, но глубоких и жестких царапин подтверждали рассказ Тхури.

-Ты нашёл меня по gps на телефоне?

-Да. Я же говорил, чтобы впредь ты его не отключал. Пригодилось.

Майа всё пытался угадать Его настроение. Но в темноте не было видно лица вала, что сильно усложняло задачу. Голос Его звучал хрипло, и это не давало распробовать оттенков. Саурон потянул Мелькора к себе – слегка, совсем деликатно:

-Поцелуй меня, – успел он попросить перед тем, как тело его оказалось накрыто другим. И майа получил свой поцелуй, ради которого стоило не только очнуться, но и пережить всё ещё один раз, и опять встретить в темноте другое пламя. Только откуда столько сомнений в Его прикосновении?

-К тебе приходил Феанор? – задал вопрос вала, словно атаковал.

-Ты смотрел журнал посещений?

-Да.

-Ну так зачем ты спрашиваешь, если знаешь всё лучше меня? – пробурчал майа, отворачиваясь.

-Что он говорил тебе? – вала повернул голову Сау за подбородок, лицом к себе, нависая над ним сверху.

-Много чего... ничего нового, в принципе.

-Он говорил, что тебе надо расстаться со мной?

-Намекал.

-Он прав. Он всегда говорит, что думает. Навряд ли в этот раз он сделал исключение, – слышался голос сверху.

-Мелькор, я прошу тебя, ну только не это, только не опять, – канючил Сау, притягивая Мелькора ближе к себе, так, что в конце концов вала опустил голову на подушку, и Саурон смог различить очертания Его лица, – не говори, что ты снова решил, что должен бросить меня, потому что печёшься о моей безопасности...

-Ты не можешь отрицать, что ты не в безопасности со мной.

Саурон пытался заглянуть в Его глаза, но темнота не давала. В мраке больничной палаты, с плотно занавешеными шторами, Мелькор, которого Сау держал изо всех своих сил, казался моложе, почти ровесником, и был так близко, на расстоянии плеча.

-Мелькор, я вообще склонен попадать в травмирующие ситуации! До встречи с тобой были драки, ночные загулы, и это отнюдь не первые мои шрамы! Не создавай, пожалуйста, драму, будто ты вытащил меня из консервной банки!

-Ты...

Мелькор остановился, но майа смог разгадать, что же хотел сказать ему его вала.

-Я? Мелько, я не смог оставить тебя, даже если бы хотел. А я ещё и не хочу. Я хочу принадлежать тебе, – по груди майа покатилась горячая волна, сверху вниз.

Правду говорить очень приятно, а признаваться в том, в чём боишься сознаться самому себе, не просто щекочет нервы – это освобождает, и теперь майа дышал часто и легко. Он чувствовал... что не останется один сейчас. И что бы они не говорили друг другу, всё было понятно сразу, ещё когда Мелькор влез обратно, на шаткую узкую койку, пристраивая свою ногу между бёдер майа. Под тонким казенным одеялом было жарко, как в аду, и два тела, оказавшиеся заложниками в этом пекле, желали плавиться в нём, решили всё за своих хозяев.

-Почему тебе всегда недостаточно, – бредил Саурон, целуя узкую, пересечённую царапинами ладонь своего тано, – почему я всё время должен доказывать тебе, что быть с тобой – моя единственная потребность...

Вала накрыл губы майа своими, от чего член того отчётливо вздрогнул под больничной рубашкой, которую вслепую яростно развязывал Мелькор. Справившись, Он сбросил одеяло и откинул полы – убрал всё, что загораживало от вала то, чего хотел Он, что было нужно Ему немедленно... и во все те ночи, что провёл Он рядом, в ожидании, когда его майа вернётся к Нему: не тело. А жизнь его, его жар, его дыхание, что останавливается и возобновляется по воле тано. Его взгляд, которого не видно во тьме. Всё, что когда-то, не так давно, он сам отдал Мелькору. И тем завоевал своего господина, и взял Его в плен.

-Я грязный... И пахну формалином, наверное...

Майа было действительно неловко предстать перед Ним в таком убогом виде. Колено Сау инстинктивно потянулось к животу – прикрыть хоть чуть-чуть, но Мелькор тут же набросился, заметался языком по животу майа.

-Мелькор, пожалуйста... – молил запрокинувший голову Сау, сам не зная, о чём.

-Пососёшь мне? – шептал вала, насытившись беспомощными, сбивчивыми и вкусными стонами Саурона.

Сау не стал отвечать, только подтолкнул вала вверх, чтобы скорее соединиться с ним в таком извращённом контакте. Сразу расслабил горло, когда в него упёрлась гладкая, крупная и упругая головка... Мелькор буквально трахал своего майа в рот, а тот и не думал об избавлении, положил руки на Его бёдра, чтобы ощущать ещё больше. Саурон не понимал, как Мелькор может хотеть его таким – слабым, с перебинтованными ногами, облепленным датчиками. Он не понимал, насколько на самом деле желанен сейчас, таким. Толчки сильнее... и майа пропускает глубже, влажные стенки сжимают плотней, молодец... такой старательный...

-Как же ты жил до меня, – хрипит вала, вынув внезапно, – тебе же так нравится...

Сау не отвечает, и заместо слов согласия вала собирает дорожки слёз с его щёк, мешает со слюной, что скопилась возле горячих жадных губ. Майа забирает в рот подушечку Его большого пальца. Снова посасывает...

-На лицо? – выдохнул Сау.

-Нет.

Замысел стал ясен Саурону только когда вала раскатал презерватив по его члену.

-Только тихо. Иначе сюда сбежится половина больницы. А я не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, видел меня таким.

Саурон различал только тёмный силуэт. Что сначала неспешно смазывал и растягивал, а потом с рваным, хриплым и низким стоном насадился на него сверху... откинулся на руки, заведённые за спину... шаткая койка скрипела всё громче, чаще, ритмичнее... и сильнее сжимал ладони майа на теле своего бога.

-Саурон, ты сорвал датчики, – проговорил вала, чуть отдышавшись под навалившемся на него майа.

-Я хотел, чтобы ты... кончил подо мной, – шептал тот в живот Мелькора.

Майа действительно сорвался, когда почувствовал, как близок его тано к тому, чтобы кончить – изо всех сил приподнял, опрокинул на спину и прижал сверху... настолько всё происходящее было невероятно.

-Сейчас, по правилам содержания нестабильных пациентов, должен прийти медперсонал, чтобы констатировать твою смерть.

-Пусть приходят и констатируют, – согласился Саурон со всеми условиями.

Вот теперь становилось холоднее. Сау, как мог, дотянулся до распластавшегося на полу одеяла, чтобы прикрыть тылы.

-Тебя выгонят отсюда.

-Пусть выгоняют. Мелько, я хочу домой. Можно?

Саурон попытался рассмотреть лицо Мелькора в окружающем мраке. Увидел только растянутые то ли в улыбке, то ли в ухмылке, искусанные влажные губы.

-Глупый. По-твоему, я приходил к тебе в палату, ложился в твою постель, чтобы потом не пустить тебя в дом? – пальцы вала трепали Сау по затылку. – Мы вернёмся домой. Ты будешь учиться, я буду работать. Будем кормить собак. Жрать орлиные крылья. Ты будешь облизывать пальцы. Я буду приходить к тебе в душ. Будем трахаться. Апрель ждать.