-Опять указания? – беззлобно пробухтел Саурон.

-Но тебе же это нравится... – вала широко улыбнулся, отчего Сау спрятал глаза в изгибе Его плеча, – давай так. Ты любишь, когда тобой командуют. Не всерьёз, слегка. А мне нравится, как ты сопротивляешься, но в итоге слушаешься. Это и называется подходить друг другу. Разве нет?

Майа молчал, но, вроде бы, слушал внимательно.

-А то, что произошло с нами больше двадцати лет назад, не имеет к этому никакого отношения. У тебя же есть какие-то сведения о родителях?

-Допотопная выписка. Это не очень надёжный источник.

-Почему ты уверен, что тебя непременно кто-то оставил?

Саурон и сам не знал ответа на этот вопрос.

-Скорее всего, в этой выписке написана правда. И женщине, которая воспитала тебя, не было причин врать.

Мелькор поднял лицо майа за подбородок.

-Ты простил меня?

-Да, в принципе, мне не за что тебя прощать...

-Есть за что. Я подвергал тебя опасности.

Саурон прикрыл глаза.

-Я знал, на что шёл. Я на тебя не в обиде.

-Тогда поехали, пожалуйста, домой.

Сау согласился, только обратно на пассажирское переползать не хотелось.

В доме было ожидаемо темно и тихо, и свет зажигать не хотелось, чтобы можно было застать врасплох уют удалённой, уединённой твердыни.

-Если хочешь, -негромко предложил Мелькор, стоя позади Сау, – я могу сегодня переночевать на диване...

-Мелькор, я не настолько трепетный, я же мужчина. И я хочу член.

-Бери, – елейно улыбнулся Его голос, пока руки споро расстегивали молнию.

Спустя мгновение, обнажённые по пояс, со спущенными джинсами и бельём, вала и майа лежали прямо на полу, активно лаская друг друга давно не знавшими работы языками. Обычно, всегда – Саурон получал отдельное удовольствие от медлительности Мелькора; от его взгляда, и от того, чтобы стоять перед ним, открытым и обнажённым, и ещё – от предчувствия, от первого прикосновения... но сейчас хотелось без прелюдий, хотелось разрядки, дать и взять, быстро и грязно. 69 никогда не была любимой позой майа, но для этого случая – в самый раз. Говорили они сегодня достаточно, больше ни к чему. Иногда лучше сосать. Саурон отдавался своему делу с таким усердием, что через пару минут уже заскулил, почувствовав языком, как семя подступает к головке вала, и сам спустил – не вынимая и не выпуская изо рта.

Стало хорошо. Почти идеально, только одежда, болтавшаяся возле колен, мешала блаженно возлечь прямо на ковролине. Мелькор в этот момент оказался на высоте и освободил от всех покровов себя и майа. Но расслабиться не дал.

-Перевернись на бок. Я всё ещё твёрдый, хочу ещё.

-Ты – животное, – выдохнул Майрон, покорно становясь на колени.

Так даже лучше. Именно так, с приподнятым кверху задом, расставленными коленями... и как бы упруго не прогибалась блестящая от пота спина, всегда казалось, что майа может ещё чуть-чуть... если попробовать драть его быстрее, а потом – медленнее и глубже, а затем – снова быстро... и майа всегда превосходил ожидания... тянулся до дрожи; стонал громче; просил больше... тяжёлые руки вала крепко держат за бёдра, периодически ладонь Его звонко опускается на раскрасневшуюся кожу под собой – они оба любят громко и с размахом. “Это и называется подходить друг другу...” Бауглир притянул к себе, чтобы удобнее было помочь своему майа... своему с потрохами майа... своей самой развратной бляди... своему единственному соратнику... кончить, пока вала топит хриплый стон в Его шее.

-Мы уезжаем, – признался Мелькор той же ночью, но чуть позже, обхватив майа под одеялом, уже в постели.

-Хто – мы? – едва ворочал языком тот.

-Ты и я.

-Худа?

-Чем дальше, тем лучше.

-Не угадал. Мелькрр, я никуда не еду, я спать хочу.

-Нам нельзя жить здесь. У тебя тут нет перспектив, а мне всё-равно, откуда работать. Пойдёшь учиться в хороший университет...

-...в политех Массачусецкий, аха.

-Хочешь? К маю как раз успеешь сдать документы.

-...а ты как раз алтарь достроишь. Только сразу на вырост возводи – я от преклонений быстро жирком обрасту.

Мелькор замолчал и упёрся в майарское плечо острым подбородком.

Комментарий к Это будет самый бессмысленный и беспощадный комментарий. 66.

====== Часть 25 ======

Экзамены сменялись визитами к следователю. Сау необычайно кошмарило от наименования своего процессуального статуса – “потерпевший”, и каждый раз передёргивало, когда различные чины именовали его именно так, не в силах справиться с фамилией Саурона. Хотя своему следаку “потерпевший” искренне сочувствовал – каждый раз у того было крайне растерянное должностное лицо – то ли от содержания информации, с которой по долгу службы ему довелось ознакомиться, а то ли от того, что за это конкретное дело приходилось отчитываться едва ли не ежедневно – но майа каждый раз по дороге к нему мучала дилемма, уместно ли будет захватить озадаченному блюстителю его безопасности что-нибудь поесть.

Злополучный заброшенный дом разобрали до последней доски. Теперь весь он представлял собой вещдоки, аккуратно расфасованные по отдельным пакетам. Саурон пересматривал их дважды, второй раз – по собственному заявлению, чтобы сделать фотографии всего наличного, во всех возможных ракурсах. Перелистывал по вечерам, в машине или уже в постели.

-Опять эту мертвечину перебираешь, – недовольно бросал Мелькор.

Сау поглаживал его по коленке, не отрывая взгляд от экрана.

-Оставь это компетентным службам, – закатывал глаза вала.

Но бесполезно – майа был уверен, что что-нибудь нужное да завалялось в этом хламе. Взамен того, чего среди вещдоков не хватало – например, той самой камеры, что пытался вынести майа перед тем, как угодить в подпол. В голове уже начал самопроизвольно собираться пазл – что из этой “коллекции” отпечаталось в памяти Сау в тот самый поход и на каких местах находилось.

Следов крови, отпечатков и прочих свидетельств человеческого присутствия было хоть отбавляй. Бывшие, хоть и давние, хозяева жилища, периодически заглядывающие бомжи, торчки, фотографы, сталкеры и прочий сброд щедро добавил в коллекцию своих жидкостей. Все, кто числился в базе данных компетентных служб, имели алиби на время событий. А что касается следов неопознанных... их не с чем даже было сравнить. Ибо камера, демонтированная из замочной скважины, в своё время была установлена туда с использованием перчаток из тонкого латекса. Это окончательно подтверждало версию, что замутил всю эту травлю тот ещё гандон.

Любой путь, в который тыкалось следствие, заканчивался тупиком. Каждый вечер Саурон допрашивал своего вала о результатах следственных действий.

-А как он проник вообще в твой кабинет?

-Не известно. Видеоданных с того периода не сохранилось.

-Ремонт же был! Вдруг он подговорил подрядчиков?

-Может. Компетентные органы всё выяснят.

-А по серийному номеру камеры покупателя искали?

-Саурон, следствие достало данные с китайского подпольного завода. Покупатель был ограблен с год назад, дело не раскрыто.

-А ты его не знал раньше? Нигде не пересекались? – заинтересовался майа.

-Я не знаю его, никого из его семьи, мы не пересекались на профессиональной почве, и вообще он живёт в области. Допрос окончен?

Конечно, что оставалось делать – только отвязаться от вала до следующего дня, либо терзать расспросами вздыхающего, занятого следака. Но ни один сановник не знал ответа на главный вопрос, а майа очень интересовало – что же такого сделал Мелькор, чтобы навлечь на себя столько неприятностей. Тот глядел на Сау устало и тяжело каждый раз, когда майа пытался поднять эту тему. И Саурон уже внутренне собрался для того, чтобы узнать ещё одну жуткую и грязную тайну. О которой Мелькор, возможно, и вправду забыл. Какая короткая память... или, что более вероятно, какая богатая событиями жизнь! Майа твердил себе, что и сам не святой, куролесил и развратничал по молодости, а точнее – до недавнего времени. Но помогало плохо.