Пока же можно потянуть время - ведь наши тоже раскачивались почти год, создав Центральный Штаб Партизанского Движения только к лету сорок второго, а по конкретным направлениям - еще позднее. Сейчас же - летом-осенью сорок первого - наши засылали в немецкий тыл диверсантов и партработников, которые пытались устанавливать связи с оставшимися на местах партийцами. Мне еще повезло, что широко известных партийцев, по крайней мере в южной части западной Белоруссии, оставалось немного - из-за провала блицкрига на этой территории большое количество людей успело влиться в ряды РККА или ушло вместе с нею, да и как таковых коммунистов в западной Белоруссии было не так уж много - на всю-то БСССР приходилось всего 50 тысяч членов партии и 25 тысяч кандидатов - то есть 3% населения. Причем значительная часть была в восточных областях республики. Ну и еще 265 тысяч комсомольцев. Кстати - за 1939--1940 годы в республике более 720 тысяч юношей и девушек стали значкистами "Ворошиловский стрелок", ГТО, ГСО. Осоавиахим подготовил из числа молодежи свыше 6 тысяч пулеметчиков, 500 снайперов, большое количество медсестер, парашютистов, шоферов, радистов - причем не только в восточной, но и западной части республики. И многие из этих людей активно вливались в ряды РККА либо в партизанские отряды. А с нашим тут появлениям стали надежным и вполне обученным пополнением для наших структур, не успев влиться в подпольные - большинство комсомольцев из западных областей Белоруссии вместе с частями Красной Армии отходили на восток, поскольку там обкомы ЛКСМБ не имели времени для создания организованного подполья в тылу врага. Только на Пинщине остался подпольный обком ЛКСМБ во главе с секретарем Пинского горкома комсомола Шаей Иосифовичем Берковичем, но там мы договорились - все-таки тысячи спасенных нами от уничтожения евреев - не шутка. По линии комсомола тоже шла засылка людей в тыл к немцам. Так, по поручению ЦК КП(б)Б бюро ЦК комсомола Белоруссии 19 июля направило в тыл врага для организации диверсий против оккупантов 400 комсомольцев из Гомельской и Полесской областей. Но из-за отсутствия опыта и недостатка времени на подготовку были допущены серьезные недочеты: в отдельные районы послали людей, которые не знали местности, добровольцев направили без учета того, смогут ли они бороться в сложных условиях, не уделили должного внимания организации связи подполья с Центром и т. д.
По линии партии дела шли успешнее. Так, отряд, руководимый секретарем Краснослободского райкома партии М. И. Жуковским, в июле 1941 года захватил районный центр Слуцк, разгромил гитлеровскую комендатуру, почту, телеграф, раздал населению зерно, муку с мельницы и продукты питания из продовольственных складов. Расправившись с гитлеровцами, партизаны вошли в районный центр Красная Слобода, где также разгромили комендатуру. В Минской области подпольным обкомом руководил Василий Иванович Козлов - заместитель председателя СНК БССР, а с 1941го - еще и второй секретарь Минского обкома КП(б)Б. Под его руководством была провернута, как я это назвал, афера урожай-41. Урожай в этом году ожидался хороший. Обком (подпольный!) распорядился как можно быстрее убрать урожай (уже в немецком тылу!), обмолотить его и надежно укрыть от оккупантов, весь скот раздать местному населению, семьям, прибывшим из городов, а часть его угнать в заболоченные лесные массивы и сохранить для создаваемых партизанских отрядов. Позднее нам попались документы, из которых следовало, что несмотря на эти усилия, немцам удалось собрать на территории Минской области 40 тысяч тонн пшеницы и ржи, 16 тысяч тонн овса и ячменя.
В общем, партия и комсомол активно включились в борьбу с оккупантами, но еще только шло организационное становление, наработка опыта - в общем, "мутная вода", в которой я надеялся как-то проскользнуть - благо опыт уже был - сначала липовая воинская часть, которая разрослась в армию, потом выборы в советы, прошедшие как надо.
Так что сейчас, скрестив пальцы чтобы не сглазить, я так же компоновал партийные структуры. Тем более что в условиях нарушенных связей это можно было сделать гораздо проще. Основной партийный костяк у нас составляли коммунисты, служившие в РККА - то есть незнакомый для местных жителей элемент - и новички "военного" набора - именно под это дело мы (точнее - я, но смог убедить и остальных) и подверстали массовый набор в компартию - "обеспечить преемственность", "предоставить возможность людям с активной жизненной позицией себя проявить в первых рядах передовой страты советского общества" - и тому подобные лозунги.
Восточнее, где мы вышли на "старые" территории БССР, было немного сложнее. Так, в августе член слуцкого обкома Александра Ивановна Степанова уже начинала устанавливать связи с оставшимися в Слуцком районе коммунистами и, так как местные подтвердили ее личность, пришлось ее же и поставить в качестве одного из секретарей обкома - руководителем там все-равно уже был один из наших - военных. Хотя дама вроде была толковой, но еще посмотрим что к чему.
Тем более что сейчас становым хребтом нашей жизни были советские, а не партийные органы - я пока даже не представлял, как их встроить в управление, и надо ли это вообще делать - принимаешь обязательства работать на благо общества - ну и отлично - все-равно, если ты не профессионал в каком-то деле, то как-то проконтролировать или помочь и не сможешь - народ и сам не хуже тебя знает, что надо "углубить и усилить", а если профессионал - так и работай, и партийность тут непричем. Нескольких горлопанов, которые только и умели что кричать "Даешь!" мы приструнили - своими длинными речами ни о чем они просто мешали проводить производственные совещания. Одного, особо упорствующего, даже исключили из партии - тут уж мы просто рекомендовали первичным ячейкам рассмотреть вопрос о целесообразности членства такого-то в партии, а уже они и принимали решение. Остальные, вроде бы толковые, были отправлены либо на другие работы, либо на курсы повышения квалификации по какой-либо профессии - выучатся и сами будут делать это свое "Даешь!" - тогда и посмотрим. Контроль и учет у нас тоже был прерогативой штабов по отдельным направлениям - промышленности, сельского хозяйства и так далее - тоже получается, что обкомы и райкомы не особо нужны.
В общем, пока партия стала чисто общественной организацией, а там посмотрим куда их приткнуть - сейчас-то военное положение, возможно, я просто не разобрался, как именно партия влияла на хозяйственную и военную жизнь местного общества - ну, помимо того, что принимала решения, которые сейчас - при военном положении - просто-напросто принимали другие структуры, пусть в них и было много коммунистов - ну так их и выбрали за деловые качества, а не из-за того, что они коммунисты.
Я-то посмотрел несколько постановлений КП - и как-то там не находилось явных приказов. Например, в постановлении ЦК КП(б)Б от 25 мая 1941го "Об организации на территории Белоруссии постоянных групп и отрядов по уничтожению авиадесантов противника" ЦК постановляет всего лишь предложить Осоавиахиму создать и обучить из местного населения такие отряды, а уже обкомам и горкомам он приказывал оказать помощь в этой работе - то есть максимум что могла партия - поднять проблему и разработать план ее решения. Хотя и это немало, но сейчас у нас подобной работой занимались штабы. А как таковых ресурсов, за счет чего партия могла бы проводить свои решения в жизнь - у нее в данном случае не было. Ну, кроме того, что в руководстве самого Осоавиахима были коммунисты, и уже они подчинятся решению ЦК, но действовать-то они все-равно будут как руководители Осоавиахима. В общем, с приводными ремнями местного общества еще придется разбираться.
Пока я составил такую картину - партия была как бы еще одной вертикалью власти, и реализовывала эту свою власть за счет членов-руководителей конкретных ведомств и учреждений. Пользовались ли они своим служебным положением при исполнении решений партии или же это и было обязанностью учреждений - этот момент я еще для себя не прояснил. Пока складывалось впечатление, что именно пользовались служебным положением, видимо, потому и пришлось в 77м вводить в конституцию положения о руководящей и направляющей.
