Мне надоело вести разговор на лестничной клетке, я протиснулся в захламленную прихожую.

- Чего ты, чего? - возмутился Ярослав. - Я тебе в гости не звал!

- Я вы знаете, что недавно был убит Гаврила Куропаткин? Тот самый человек, который выступал свидетелем в вашем уголовном деле. Он тогда утверждал, что вы вместе с Норой покинули ресторан. А другой свидетель, Матвей Рыбальченко, едва остался жив. На него тоже совершено нападение.

- И чо?! Я-то тут при чем? Не при делах я?

- Это вы в милиции расскажите, когда вас задержат по подозрению в убийстве Куропаткина и в нападении на Рыбальченко. А милиция рано или поздно обязательно на вас выйдет. Метод убийства уж очень необычный.

- Какой еще метод?!

Я откровенно всё рассказал, углубился во все тонкости, поразил, а может быть и не поразил, своими познаниями, не забыл сделать выводы.

- Это не я! - нервозно взвизгнул Ярослав и сразу сник. - Сам подумай, зачем мне его убивать? Дело прошлое.... Не скрою, я сомневался в том, что убил Нору. Сначала согласился - да, убил. Но потом задумался. Долго думал, все эти годы...

- И что надумали? - спросил я, не дождавшись продолжения.

- Должен был я хотя бы что-то вспомнить, должен! Ну, никакого проблеска! Даже не помню, как домой вернулись.

- Вдвоем? Вдвоем с Норой вернулись?

Вопрос очень удивил Прасолова.

- Вдвоем, - с трудом выговорил он с явным сомнением в голосе. И опять сорвался на крик, - не помню я, черт побери! Утром проснулся, лежу на полу, в руке нож... И Нора рядом лежит... вся в крови. И лицо белое-белое... Неживое. Я Натке позвонил... Она примчалась, милицию вызвала, меня забрали...

- Вы ревнивый?

- Что? - не сразу сообразил Ярослав. Он опять оказался в том жутком прошлом и не успел вернуться в настоящее.

- Вы... ревновали свою невесту?

- Вообще-то нет, но как выпью, крыша съезжала. Она красивая была. Они будто бы тройняшки с сестрами, но все разные. Я легко их различал. Нора самая красивая. Я ее очень любил. И она меня любила... Я ведь... двоих тогда убил. Нора ребенка моего носила... И почему я не умер в колонии? Лучше бы умер.

- Ярослав, вы опять можете угодить в колонию по ложному обвинению.

- Опять... Это все слова. Зачем это тебе, мужик? В чем твой интерес?

- Мне нужна правда. Мне не нравится, что настоящий преступник ловко уходит от наказания, а другой человек становится невинно осужденным.

- Если бы не Натка... Ей я поверил тогда...

- Вы заходили в ресторан за Норой? - зашел я с другой стороны.

- Снова здорова, - хлопнул себя по бедрам Прасолов, - чего ты пристал, как банный лист?! Если я ничего не вспомнил за одиннадцать лет, то не вспомню и сейчас. Иди отсюда подобру-поздорову. Не береди мне душу.

- Я-то уйду, а ты сядешь за убийство Куропаткина и за покушение за Рыбальченко. Тебя оговорили тогда, одиннадцать лет назад, оговорят и сейчас. Кому-то очень это нужно. Преступник преследовал свои цели, ты очень кстати вышел на свободу.

Прасолов, не слова не говоря, распахнул входную дверь, дав понять, что пусть свободен, меня никто не удерживает в его квартире. Я никуда не торопился.

- У Наталья был ключ от вашей квартиры? - неожиданно вырвалось у меня.

- Ключ... был. И у Нелли ключ был.

- Нелли меня сейчас не интересует. Получается, что вы ничего не помнили, а свидетели утверждали, что вы заходили в ресторан, выглядели адекватным, увели с собой невесту, вернулись домой, заревновали ее в очередной раз и, не отдавая отчета своим действиям, убили ее ножом. Каким ножом?

- Кухонным. На нем были мои отпечатки.

- Нож принадлежал вам?

- Я что, помню? Нож как нож. Я не занимался готовкой. Нора была знатная кулинарка. Она бы точно сказала, наш нож или не наш.

- Вы дали признательные показания?

- А куда мне деваться, если есть свидетели. Ушли вместе, вернулись домой, я еще выпил, а потом устроил скандал... Наверное.

- Соседи слышали ваш скандал?

- Тогда говорили, что в моей квартире закричала женщина, но быстро смолкла. Никто не стал вызвать милицию - смолкла же. Поверь, не мог я ее убить. Я ее пальцем никогда не трогал. А в тот день я случайно ее зацепил кулаком, хотел ударить этого, мордастого, который меня за шкирку схватил, а попал по Норе. Случайно все вышло... Беременная она была... Я не мог...

- Не мог, но подписал признательные показания.

- А кто, если не я... Получается, я... Так получается?

- Надо разбираться, - вздохнул я.

- А чего это ты все осматриваешься, осматриваешься? Что ищешь? Удивляет, что у меня не прибрано...

- Сам не знаю, - признался я. - Слушай, Ярослав, а к тебе ненароком никто не заходил на днях? Например, с социологическим опросом? Или участковый, которого ты видел первый раз? Для проверки зашел, поговорил, посидел и ушел, - "глубокомысленно" высказался я, слишком нервничал. От ответа Прасолова многое зависит, но он об этом не догадывается. - Давай, вспоминай, незнакомцев в твоем доме не было?

- Как же, был один, - подумав, сообщил Ярослав Прасолов, - газовщик приходил. Сказал... плановая профилактика газового оборудования. Что-то пошерудил, проверил, дал мне бумажку какую-то подписать и ушел.

- Ты постоянно при нем был?

- Чего ж я буду над душой стоять. Я вернулся в кухню, когда он меня позвал. Сказал, все проверил, все в порядке и предложил расписаться.

- И к соседям он с проверкой заходил?

- Почем я знаю, - передернул плечами Прасолов. - Могу спросить, если надо.

- Спроси, если не трудно!

- Не трудно. Ты погоди, я скоро.

Ярослав позвонил в соседнюю квартиру, переговорил, вернулся озадаченным.

- Баба Нюра всегда дома, она никуда не выходит, у нее ноги болят. Так она говорит, что к ней никто не приходил, газовые краны не проверял. И другой соседке она позвонила, к той тоже никто не приходил. Получается, ко мне одному приходил газовщик. Зачем? Можно позвонить в газовую службу, спросить...

- Я и без звонка в газовую службу тебе скажу - никакой это был не газовщик. Ему что-то было нужно в твоей квартире.

- Я ничего не понимаю.

- Сначала некто пытается убить двух свидетелей, причем применяет пневматическое ружье с летающим дротиком с курареподобным ядом. С какой целью? Чтобы подставить тебя.

- Зачем я ему сдался? Освободился, живу себе, никого не трогаю.

- На этот вопрос у меня пока нет ответа. Но я точно знаю, что он пришел к тебе под видом газовщика с определенной целью.

- Хотел оставить улику? Пневматику, например? - на полном серьезе выпалил Ярослав. - Так я домой оружие не приношу. У нас все четко - взял, вернул, расписался.

- А кто-то мог позаимствовать пневматику во временное пользование?

- На время? Вполне возможно. За деньги все возможно. Но никто тебе правду не скажет, кому ж охота угодить под статью!

- Значит, мы допускаем, что некий человек мог взять на время оружие и прилагающие к нему штучки-дрючки. Хорошо заплатил и взял. Потом вернул... Как ни в чем ни бывало, - повторил я слова Ярослава. - Об этом не узнала ни одна живая душа, кроме того человека, с кем он договаривался. Но этот человек будет молчать. В его же интересах молчать, иначе пойдет как соучастник преступления. Далее злоумышленник решает подбросить тебе улику.

- Какую еще улику?

- Бейсбольную биту, которой он убил парализованного Гаврилу Куропаткина, предварительно выстрелив в него из пневматического ружья. Куропаткин не мог оказать сопротивления, получил удар по голове и скончался. Все исполнено так, чтобы следствие пришло к выводу - убийство совершил ты, из мести. Выстрелил, подобрался ближе, объяснил причину своего острого желания расправиться с человеком и убил.

- Я не убивал. Мне нет смысла убивать свидетелей. Чего уж теперь.

- Если бы не они, ты бы избежал наказания.

- Каким образом?! Мы с Норой были в квартире одни! Больше никого не было!

- Но свидетели показали, что ты ревновал, скандалил, случайно зацепил невесту кулаком по скуле. От обиды она ушла с другой компанией. Ты протрезвел...