Литмир - Электронная Библиотека

За все время ожидания пострадавший ни разу не пошевелил ни рукой, ни ногой. Собачник, несведущий в медицине, пришел к окончательному выводу - инсульт. Что он мог сделать, так это подложить под голову пострадавшего свою куртку, скрученную валиком. Лабрадор Димка от чувств и сострадания лизнул мужчине щеку, а его хозяин вновь отступил.

Приехавшим милицейским собачник не смог описать злодея - расстояние было большим, и октябрьское утро началось с легкого тумана. Но что успел заметить, так это черную шапочку на голове и темную, возможно тоже черную, одежду. Ему льстил интерес к его заурядной персоне, захотелось блеснуть красноречием, раз не смог дать четкого описания преступника:

- Это был черный человек, но не негр, - неудачно пошутил он и был отпущен восвояси после того, как были записаны его данные...

Когда мы с Наташей приехали в больницу навестить Матвея Рыбальченко, лечащий врач сообщил, что больной постепенно возвращается к жизни. Мы хотели прорваться в палату, но в палате уже находился следователь.

Сначала следователю, а потом и нам Матвей Алексеевич поведал о происшествии в сквере и о своих ощущениях, последовавших после нападения.

В то утро он чувствовал себя великолепно. В сквере не было ни души, прозрачный туман стелился по земле, обещая днем хорошую солнечную погоду. В общем, никаких нехороших предчувствий. И вдруг Матвей почувствовал о области шеи резкую боль, рухнул на землю, а подняться не смог, как и позвать на помощь. Хотя, кого звать - вокруг ни души, несмотря на то, что вышел на утреннюю пробежку позже обычного, замешкался дома. Тело как будто одеревенело, язык не ворочался. Но голова работала четко, слух выхватывал природные звуки и шорох. Как будто кто-то шел по аллее, шурша опавшими листьями. Звук становился всё громче - человек приближался к нему. Так ему казалось, так ему хотелось. Если бы Матвей мог, он бы облегченно вздохнул. Но еще хорошо, что дышит - жив!

Вот в поле зрения попали ноги. Мужские, судя по размеру. На мужских ногах были кроссовки. Кроссовки, как кроссовки, ничего особенно-выдающегося, но их появление для пострадавшего сродни чуду. Человек в кроссовках не спешил оказывать помощь, задавать дежурные вопросы, уместные в подобных случаях. И тот момент Матвей вдруг ощутил приближение опасности. Смог бы зажмуриться, зажмурился бы. Не смог, палился, как дурак, на кроссовки. Человек в кроссовках закряхтел, слегка приподнялся на носки, как будто занимается гимнастикой, связанной с поднятием рук над головой. Матвей уже приготовился к смерти, попытался вспомнить какую-нибудь молитву, не вспомнил, мысленно попрощался с женой и детьми. Отчетливо понял - еще пару секунд и всё закончится. Жаль, что так рано и так глупо.

И вдруг раздался короткий собачий лай. Человек в кроссовках напрягся, Матвей сразу догадался, сам не понял, как. Или ему хотелось, что он напрягся, передумал совершать то, что хотел совершить - явное злодейство, уже совершенное наполовину. Опасный человек пошел прочь. Когда ноги в кроссовках исчезли, Матвей окончательно успокоился. Мысленно поблагодарил собаку-спасителя, ее хозяина, на ногах которого тоже были кроссовки, но не те, что на ногах преступника.

Доктор, который проводил обследование, сообщил, что на шее пострадавшего имеется след от инъекции. Что весьма странно. Пострадавший сообщил, что сначала почувствовал боль в области шеи, потом рухнул на землю. У Матвея Алексеевича Рыбальченко взяли кровь на анализ. Кровь отправили в токсикологическую лабораторию на экспертизу.

Следователь зря время не терял, продолжал терзать больного человека вопросами. Именно в такой форме выразил нам свое возмущение Матвей.

- Что интересовало следователя? - спросила Наталья, с сочувствием поглядывая на начальника.

- И ты туда же, - вспыхнул Рыбальченко.

Наталья только собралась рассказать о моих детективных способностях, но я незаметно ее одернул.

- Проклятое женское любопытство, - нашлась моя жена. - Если ты не желаешь говорить, если это тайна следствия, то мы, пожалуй, пойдем.

- Выздоравливай, Матвей, - подхватился я.

- Не уходите, - заканючил больной, - нет никаких тайн... Следователь спрашивал о наших отношениях с Гаврилой.

Гаврила Куропаткин - еще один соучредитель и близкий друг Рыбальченко. Вопрос следователя меня нисколько не удивил. Матвей заявил, что доверяет Гавриле как себе, пусть следователь ищет настоящего преступника. Версия с участием в преступлении Гаврилы Куропаткина - тупиковая. Следователь поинтересовался отношениями Матвея с подчиненными. Вдруг он кого-то сильно обидел, обиженный решил отомстить. На что Матвей ответил, что с подчиненными он общается постольку-поскольку. И будто бы никто зла на него не затаил. Конкуренты? Фирма, принадлежащая Куропаткину и Рыбальченко, появилась первой на рынке. Отлично зарекомендовала себя. А их последователи им не конкуренты. Именно так, высокомерно, заявил Матвей Алексеевич.

При словах - "обиды никто не затаил" - Натка невольно хмыкнула. Естественно, я взял ее хмыканье на заметку. Когда мы покинули здание больницы, оказались на свежем воздухе, я спросил, почему.

- Матвей, конечно, не такой псих, как Гаврила, но тоже не подарок. Он человек настроения. Если настроение плохое - лучше на глаза не попадаться. Если настроение хорошее - благодетель, дамский угодник, человек - большое сердце. Но чаще всего Матвей Алексеевич пребывает в состоянии среднего арифметического - не орет, не злится и замечает только тех людей, которые ему нужны по тем или иным вопросам.

- В плохом настроении Рыбальченко сносит головы всем подряд?

- Когда как. Но всегда у него первой в очереди на раздачу безответная секретарша.

- Наташка, ты тоже попадаешь под раздачу?

- Как без этого - главбух всегда виноват. Но я не обращаю внимания, привыкла. Матвей - человек отходчивый. Накричит и извинится. Это Гаврила так все вывернет, что ты еще и виноват останешься. Они хозяева, им все можно, не то что нам, простым смертным. Рома, ты не думай, что я позволяю на "себе ездить". Со мной тоже, знаешь ли, лучше не ссориться. Слишком много знаю. Себе же дороже будет.

- Он слишком много знал, как говорил один мой знакомый. Покойник, - задумчиво протянул я, вспомнив фразу из кинокомедии Гайдая "Бриллиантовая рука". Мне было совсем невесело. Фраза вырвалась автоматически.

- Рома, куда ты клонишь? - Наталья совсем не испугалась, смотрела на меня выжидательно-игриво. Хотя знала о моей особенности - если что-то вырвалось, то неспроста. Но слишком поспешно отвела взгляд, занялась невидимым пятном на модном плаще. Я внимательно следил за ее действиями, пытался рассмотреть то, чего не было.

- Что за отношения у Матвея с секретаршей? - требовательно вопросил я таким тоном, как будто я был не лояльным мужем, а скандалистом, находящимся в постоянном поиске скандала - не так встала, не так села, суп пересолила, детей неправильно воспитала.

- Какие отношения могут быть у начальника и секретаря? Рабочие.

- Отношения могут быть разными, и тебе это известно. Дурочку из себя не строй. И оставь в покое свой несчастный плащ, - мягко, но настойчиво попросил я. - Наташа, что происходит?

- Моего начальника хотели убить, всего лишь, - с иронией заметила она. Придвинулась ко мне поближе, заглянула в глаза и поинтересовалась с долей кокетства, - а ты, когда спрашивал об отношениях Матвея и секретарши, имел в виду МОИ отношения с Матвеем? Не ожидала. Неужели ты меня ревнуешь? - И повторила вопрос в развернутой форме, делая значительные паузы между словами, - Рома, ты меня ревнуешь к этому лысому борову?

- Ты радуешься или огорчаешься? - не сообразил я.

- Хочу понять.

- Сам бы хотел понять... Я не о ревности... О твоем странном поведении. Когда я чего-то не понимаю, я начинаю злиться.

- Я знаю.

- Ты напугана, я чувствую это.

- На этот раз твоя интуиция тебя подвела. А что касается отношений Матвея с секретаршей, то могу честно признаться: на заре основания предприятия у них были близкие отношения. Но прошло много лет, любовь, если она была, давно канула в вечность. Матвей постарел, остепенился, не смотрит по сторонам с охотничьим азартом, и секретарша уже не годится на роль любовницы. Ей около сорока. Но одна дама и в сорок хороша собой, а на другую смотреть страшно. Бывшая любовь Матвея Рыбальченко из второй группы, она давно махнула на себя рукой, она толстая и некрасивая. Любит сладкое и мучное больше, чем мужчин. Так незаметно и достигла ужасающей цифры на весах.

10
{"b":"591949","o":1}