помочь своим соратникам. Обида и отчаянье рвали его на

части, но он продолжал оставаться всего лишь антуражем -

безликим туманом, который завис у правого борта.

Тем временем заговор трещал по швам. Мертвецы,

которых к тому времени насчитывалось больше двадцати,

практически взяли бунтовщиков в кольцо. Не ведая страха и

боли, они действовали слаженнее моряков, тесня тех к носу

корабля.

Старпом хорошо помнил этот миг: именно тогда он

впервые поддался панике, а в его голове стала мастерить

паутину паучиха отчаянья. Уже в тот миг он знал - они

проиграли, но сдаваться раньше времени в его планы не

входило.

Выскочив из толпы, старпом взревел, да так громогласно,

что даже самые трусливые члены команды обрели

минутную уверенность.

Орудуя саблей – раньше он никогда в жизни не фехтовал

так искусно, – двойник Терси прорвался к левому краю.

Удачно воспользовался медлительностью мертвецов: ему

удалось скинуть нескольких за борт, а еще троих разрубить

пополам. Впереди забрезжил призрачный лучик надежды.

Ликование толпы лишь раззадорило удачливого

предводителя. Раздалось несколько выстрелов, и на первом

плане возникла высокая, слегка сутулая фигура капитана.

Его глаза безучастно взирали на сражение. Медленно рука

поднялась вверх. Длинная искривленная сабля описала

широкий круг и ударилась в мачту. Корабль покачнулся. В

недавнем прошлом мистер Бероуз, а ныне верный слуга

мрака, сотворил то, чего не сумел сделать мистер Лиджебай

- деморализовав противника и не давая морякам

опомниться, он спрыгнул прямо в толпу.

Чаша весов вновь сместилась в сторону мертвецов. Более

искушенные в бою, они не реагировали на легкие раны,

действуя в наступлении мощным тараном.

Один за другим моряки падали на палубу, расставаясь с

жизнью. Терси отступал вместе со своей командой, четко

осознавая, что упустил свой единственный шанс на победу.

Бунт был подавлен!

Многие опустили оружие раньше времени, иные с

воплями кидались за борт, боясь неминуемой расплаты.

Именно в такие минуты и открывается второе дыхание,

благодаря которому человек может совершить

невозможное. Так случилось и на этот раз.

Терси рискнул.

Новый шанс выглядел еще призрачнее предыдущего, но

старпом не упустил свою Фортуну.

Улучив удобный момент, он очутился возле капитана и

нанес один разящий удар, так как учили его уличные

мастера Тики – снизу вверх, развернув лезвие сабли под

углом. Хлесткий, словно плеть выпад стал для мертвеца

настоящим откровением. Схватившись за горло, в котором

все бурлило и шипело, Бероуз издал последний

предсмертный стон, если такое было вообще возможно, и

упал на колени. Земляные лица его верных соратников

лишенных души замерли в исступление. Потеряв лидера,

они, опустив оружие, растеряно взирали друг на друга, не

зная как поступить.

Ликуя, Терси издал победный клич.

- Не смотря ни на что! – кажется, такую фразу он

выкрикнул тогда, кинувшись на оставшихся мертвяков.

Фраза повторилась слово в слово. На лице пастыря

возникла довольная улыбка. Память и на это раз не подвела

его.

Моряки с гиканьем бросились в новую атаку.

Описать тот сумбур, что творился на палубе, было просто

невозможно. Затаив дыхание, Терси следил за самим собой

– тем, что был лет на двадцать младше и смелее его

прежнего. Тогда в нем еще оставался запас прочности, тот

неуловимый фитиль, который способен взорвать изнутри

любого смельчака и совершить настоящее безумие. В те

времена у него еще теплилась искра веры. И неважно в кого

он верил, и что являлось для него жизненным компасом.

Надежда на победу была безгранична. Стань он тогда

служителем церкви, он бы без труда смог побороть

собственные противоречия и помочь тысячам страждущих.

Тогда, но не сейчас.

Отвернувшись, он уставился на бушующие за бортом

волны. Море рвалось на части, словно и в его глубинах шла

непримиримая борьба добра и зла.

Зная все наперед, Терси не стал досматривать кровавое

действо до конца. Все было слишком очевидно, чтобы

переживать этот кошмар дважды.

Заранее обреченное противоборство достигло финала. С

одной стороны находилось неведомое существо, тот, кто

стал для команды истинным проклятием, с другой – лишь

его подорванная вера и желание поскорее закончить

бесконечное жизненное плаванье. Плаванье в полный

штиль.

За спиной раздались стоны и крики отчаянья. Последний

шанс был упущен.

Терси вспомнил, как горстка повстанцев во главе с его

двойником в последний момент угодила в ловушку. На

палубе возникла огромная, будто зверь, фигура мистера

Сквидли. Того самого пресловутого Хозяина бездушных

тел. Того кто явился к ним из самой бездны и не собирался

возвращаться обратно.

Сжав ладони, Сквидли прошелся по палубе, словно кок,

выбирающий на сегодня достойное блюдо. Он пожирал

глазами оставшихся в живых повстанцев, и на его лице

медленно зарождалась довольная улыбка.

Химера ликовал, упиваясь своим превосходством.

Потом наступила череда приказов…

Бунтовщиков пленили и подвесили на рее, словно

деревянные

игрушки-вертушки,

определяющие

направление ветра. А самого Терси отправили в

бессмысленное плаванье к берегам отчаянья и одиночества.

В полный штиль.

Лодка отчалила от «Бродяги», когда на борту все еще

продолжалась вершиться казнь.

В огне факелов Керк-Терси видел силуэты прощавшихся с

жизнью товарищей по несчастью. Невыносимая боль

переполняла его душу, и он не знал, как утолить эту

невыносимую жажду. Команда доверилась ему, а он не

оправдал надежды. План не удался – бунтовщики

пожертвовали собственной жизнью, а он, всего-навсего,

получил вечное изгнание.

Высокие волны быстро уносили лодку подальше от

корабельной виселицы. Пастырь смотрел на самого себя

стоя возле борта – а в огромной иссиня-черной пучине

растворялась одинокая точка.

Эмоции Терси разрывали служителя Всевышнего на части,

а из глаз старпома-изгнанника ручьем катились слезы.

Казнь шла своим чередом. Но ему не суждено было

увидеть ее окончание. Его с позором прогнали прочь, не дав

шанса на спасение души, обрекая на вечные страдания

разума.

- Вспомнил? – раздался у самого уха голос капитана.

Терси кивнул. Больше не было сил на споры,

сопротивления, даже обычное слово, застряв в горле,

растаяло, превратившись в ноющую сердечную боль.

- Где дети словоплета, старпом? – почти ласково спросил

мертвец.

- Поинтересуйся у своего хозяина, - равнодушно ответил

пастырь и закрыл глаза.

Мир вокруг него закружился водоворотом и окунул в

ледяную воду новых воспоминаний. Он знал: так могло

происходить сколь угодно долго, пока правда не слетит с

его уст; пока это будет угодно пришедшим мертвецам; пока

он сам не покончит с этой игрой, признав свое поражение,

но дав шанс на спасение другим. Он не смог сделать этого

раньше, так почему бы поступить так сейчас ...

* * *

Проснувшись от ужасного стука, Клер вскочила с кровати

и кинулась к двери. За окном уже слепило солнце, а с

оживленной улицы доносились звонкие голоса крикливых

торговцев. Но ее брат тихо посапывал, морщась от

надоедливых лучей.

Стук повторился.

Обернувшись, Клер мгновенно определила, откуда

исходит монотонный звук и направилась к комнате

пастыря.

Всего секунду размышляя: удобно ли врываться в покои