Мы поприветствовали друг друга с Наташей, уселись в их «ауди». Наташу я знал еще с Новокузнецка, она приезжала к нам в гости. Включили радио – играла Си-Си Кетч – мы тронулись. Они были тоже в восхищении от аэропорта. Оба были в нем первый раз. Особенно понравились им хрупкие японские стюардессы.

Выехали, наконец, на автобан, и Ассар дал газ. Я ликовал – наконец-то я в свободном мире! Но, к моему огорчению, Наташа тут же начала меня обрабатывать, что я должен буду вернуться назад и что остаться мне нет никакой возможности. Так она нарушила мою эйфорию. Мы ехали, останавливаясь на заправках. На одной из них Ассар купил мне пару бананов. Моему телячьему восторгу не было предела. Надеюсь, ты поймешь меня, мой читатель, ведь я приехал из Сибири голодных времен. Все, вплоть до сахара и масла, было в 91-м по талонам. Ел я только сало, которое брал в деревне у сестры. А тут свежие бананы! Надо сказать, что пару раз в детстве мама их тоже покупала но это была коричневая склизкая гниль, которую есть просто невозможно.

К вечеру мы добрались до Наташиного дома. Это было двухэтажное строение, весь второй этаж занимала семья кузины. Я принял ванну, поел, в ушах звенело от тишины, воздух пьянил свежестью. Вся эта чистота и уют были раем для меня – молодого человека из студенческого общежития. Туалеты в общаге – отдельная тема. Это толчки с горами несмытого дерьма в них, с лужами мочи на полу и с вселенской вонью. Неужели трудно было нашим студентам смывать за собой дерьмо? И это будущая элита страны. Впрочем, врать не буду, в общежитии МИФИ все было чисто и аккуратно, но жить мне там, к сожалению, не довелось.

Но я отвлекся. Итак, переночевал у Наташи, на следующий день отправились в супермаркет «Алди». Хоть теперь я и знаю, что выбор в нем товаров самый скромный, но тогда у меня разбегались глаза. Хотелось всего, прежде всего фруктов. Я взял три персиковых компота и с нетерпением стал ждать вечера, чтобы их съесть. Наташа делала покупки для семьи. Но, к моему горю, персиковый праздник желудку мне устроить так и не пришлось. Вечером сестра увезла меня к своей матери – моей тете. Я был расстроен, хотелось жить у Наташи. Они с мужем были чуть старше меня, и с ними было интереснее. Зачем мне были старики? Но пришлось молча смириться, ведь я был в гостях.

Начались будни. У тети тоже было неплохо. Спал я в зале на диване. Смотрел днем MTV, ходил, гулял, шарился по родственникам, благо у меня их гора. Только у тети четверо взрослых детей, у них тоже уже были семьи, и у всех по двойне подрастающего поколения. А у одного вообще трое. Скучать не приходилось. Моя родня часто собиралась попьянствовать, в то время оно было мне понятно. Они были просто в эйфории от земли обетованной. На тот момент, когда я был в гостях, прошел уже примерно год, как все они приехали в Германию.

Я тоже присутствовал на этих сборищах, но, поскольку меня мучил вопрос, как остаться, я был замкнут, и мне было не до веселья. Они, мои кузины, говорили мне, чтобы об учебе в ФРГ я забыл и шел, как все, работать. Говорили, чтобы ехал назад, делал трудовую книжку и водительские права, тогда еще русские права признавались. Сколько подобной дряни я вынужден был выслушать! Но моя цель учиться была непоколебима. В вопросе, как мне остаться, забрезжил луч надежды. Наташа позвонила в лагерь чиновнику, и тот ответил, что мне нужно представить справку о том, что меня забирают в армию. Только так, сообщил этот чиновник, можно было остаться на тот момент. Ведь решения о приеме у меня еще не было. Документы были в обработке. Безо всякой надежды я написал отцу письмо с просьбой сделать нужную справку. Отправил и стал ждать. Медленно тянулись дни в этом убогом местечке под названием Роструп. Я ходил посидеть у озера, оно было рядом.

Но однажды я совершил суровый косяк. В одном магазине мне понравился хороший, дорогой одеколон «Карера» за тридцать марок. По простоте душевной я отпустил шутку своему спутнику, сыну двоюродной сестры, что, мол, вот бы этот одеколон украсть. С этого момента мои дни в Германии были сочтены. Парень донес на меня своим родителям.

От него я этого не ожидал, ведь ему было уже семнадцать лет!

Мои родственники, пока меня не было, собрали совет, на котором решили отправить меня домой. Как бы чего не вышло! Моя тетя сообщила мне решение совета: «Собирайся, Эдуард, домой, жди вызов на ПМЖ и приезжай вместе с родителями». Все просто и ясно. Авантюра не удалась.

Сейчас, по прошествии стольких лет, я думаю, что, не отправь они меня тогда назад, дай мне возможность дождаться этой злополучной справки, моя судьба потекла бы по иному руслу, и со мной бы не случилось всех тех катастроф, о которых я поведаю позже.

Начались сборы домой. Как я уже сообщал, у меня было сто пятьдесят марок, и я очень хотел купить на них видеоплеер. Но все были так заняты, что ни у кого не нашлось времени свозить меня в город Ольденбург, чтобы я мог купить его. Зато они набрали для меня чемодан конфет. Это ли не идиотство? Потом навалили мне барахла из Красного Креста – старалась тетя, ничего не скажешь! И никто не подумал, что я ведь не ломовая лошадь – тащить всю эту дрянь через полсвета. Но чего ожидать от крестов! На свои деньги я купил по паре кроссовок – себе и младшему брату и по спортивному костюму, каждый по пятьдесят марок. Дешево и сердито! Так провалилась моя авантюра с побегом на Запад.

Наступил день отъезда. В общей сложности я пробыл в гостях один месяц. Уезжал я на поезде из Бад-Цвишенана и должен был в Ганновере сесть на поезд Москва – Париж. Провожали меня все взрослые в Бад-Цвишенане. Гружен я был как слон, хоть бы что дельное, а то одно дерьмо! Поезд тронулся, и я остался один со своими тюками в купе вагона. Проезжая Бремен, увидел огни корабля у пристани. Вспомнился «Кар-Мэн» с песней «Париж, Париж», и накатила грусть.

Подъезжали к Бресту. Должен быть таможенный осмотр. Я волновался. Что делать, если таможенники будут осматривать мой багаж, ведь все было зашито в тюки, и если их распорют, как я зашью их обратно? Ведь ни иглы, ни ниток с собой не было. Но все обошлось. Глянув на меня, пограничник только спросил: «Оружие везешь?» Во блядь! Оружие!

«Какое оружие!» – распсиховался я. Знал бы ты, что я везу – анекдот бы потом друзьям рассказал. Брест миновали. Вот наконец и Москва златоглавая. Шел мокрый снег. Без проблем я взял билет на поезд до родной Кузни. Переночевав все у той же бабки, уже на следующий день я отправился в родную Сибирь. Багаж был в вокзальной камере хранения – таскать по Москве его не пришлось. Дал телеграмму родителям, чтобы встречали. Так закончилась моя немецкая эпопея.

Поезд медленно подходил к новокузнецкому вокзалу. Я собрал все свои баулы и стоял в тамбуре. За окном шел мокрый снег. «Хорошо не дождь», – мелькнула мыслишка. Вот поезд наконец-то остановился. Проводник открыл дверь, и я ступил на родную землю. Стал оглядываться, надеясь увидеть маму с братом или хотя бы отца. Но никого не было. Поняв, что меня никто не встречает, я взял в обе руки свои чемоданы с баулом, сумка через плечо и уныло поплелся на троллейбус. От вокзала до моей улицы было пять остановок. Добрался за тридцать минут, дошел до родительского дома, а вот и родная дверь обитая дерматином – железную мы сделали позже.

Открыла мать, брат был тоже дома. «Почему не встретили?» – обиженно спросил я их. Оказывается, моей телеграммы они не получили. Меня охватила злоба на весь мир, на почту, на родителей. Но я быстро успокоился – в конце концов я был уже дома.

Вечером, когда пришел с работы отец, мы начали распаковывать багаж. Чемодан конфет пришелся всем по душе, чего не скажешь о тряпье из Красного Креста, которым снабдила меня моя заботливая тетя. Батя был в недоумении: «Они что, думают, мы раздетые ходим?» «Передала твоя сестра!» – злорадствовал я в ответ. К спортивному костюму и кроссовкам мой брат оказался почему-то равнодушным. Это меня немного огорчило.

Но вот я и дома, тут же встала проблема: что делать с институтом? Ведь на дворе октябрь, до сессии оставалась всего пара месяцев, а учеба была безбожно запущена. Немного подумав и посоветовавшись с родителями, я решил взять академический отпуск. Ведь быть отчисленным я не мог – грозила армия на целых два года. Поехав в Томск, я наврал гору небылиц сотруднице деканата ТЭФ. Старался я зря – она легко раскусила мое вранье, но тем не менее отпуск мне оформила. «Главное позади!» – ликовал я. Наступило время подумать о трудовом стаже. Из Томска я снова вернулся домой в Новокузнецк.