Так, а вот это уже более чем серьезно. И как же не кстати моя разыгравшаяся головная боль. Но дольше молчать уже нельзя, я приказала себе собраться и превозмогая себя заговорила:
- Послушай меня, Далт, я никогда тебе этого не говорила, и, возможно не смогу повторить. Поэтому старайся понять сразу. Ты иногда спрашивал меня, почему я приняла тебя, тем подарком. И даже предлагал возможные ответы "из жалости", "от сочувствия". Я всегда уходила от этого разговора. Теперь время пришло. Слушай.
Хочешь знать, почему я приняла тебя, что увидела в голодном и избитом мальчике? Нет, не твою пресловутую голодность и избитость. Я увидела потрясшее меня достоинство. Изысканную вежливость потомка благородных кровей, в том, как ты представился мне тогда, помнишь? Я - Далт. Ты и теперь так представляешься, только ныне перед твоим именем склоняются Миры.
А тогда тебе просто надо было помочь обрести внешнюю атрибутику, лоск согласно рождению. Внутренне ты и так всегда был цельным, был собой.
Далт потрясенно смотрел на меня, по его губам скользнула неуверенная улыбка:
- Это же ты сделала меня, обучила всему.
Я раздраженно покачала головой:
- Нет же, услышь меня, мой Страж! Помочь человеку обрести себя, это не значит все сделать за него. Это значит чуть поддержать и вовремя отойти. Не захоти ты научиться тогда читать, не приди и не начни драку с пажами, ничего бы не было. Вокруг меня всегда была масса пажей и юных фрейлин, борющихся за место рядом с Королевой. Где они сейчас, кем стали? А ты - Далт!
- Лестно, моя Королева, очень лестно. - Далт по-прежнему был изысканно вежлив, но смотрел недоверчиво, - А может все дело в том, что ты имела дело именно с пажами и фрейлинами? Детьми? Я же не был ребенком, когда попал к тебе. Внешне, может быть. Мелкий, тощий и всегда голодный. Но по меркам того моего мира, я был почти взрослый. Мог себя прокормить, умел считать и обращаться с ножом, не во время еды, как понимаешь. Еще некоторые умения были. Вообще в мире моего рождения взрослели быстро. Встал на свои ноги, не падаешь? Считай, уже не малец. Делать что-то надо, окупать свою кормежку. Детей сирот там всегда было не мало, море забирало людей. Мне моя физиономия реально помогла. Хозяин гостиницы сразу отобрал в слуги, деньги платил, чтобы раньше времени не прибили. В чем же моя необычность? Разве что в живучести. Я ни в коей мере не сомневаюсь в твоих словах, но не может ли быть такого, что ты принимаешь желаемое за действительное, и меня убеждаешь в том же?
Мне становилось все труднее говорить, я словно физически чувствовала, как Далт закрывается изнутри, ставит стену между мной, Королевой, какой я была в его глазах, и собой. Я поняла, что если не пробьюсь сейчас, то не пробьюсь уже никогда:
- Далт, помнишь дневник, что был у тебя в кармане? На обложке герб - Единорог на фиалках. Откуда он?
Далт растеряно глянул, будто пытаясь понять, о чем это я, а потом кивнул:
- А, та книжка! Я её в своем мире нашел, в комнате, где был Переход. За герб и взял, подумал, тебе интересно будет.
- Тут ты прав. Интересно было, но не только. Мне сложно об этом говорить, эта тайна и моя, и всех тех, кто был до меня. Но ты часть её, и поэтому имеешь право знать.
Я вновь замолчала. Я действительно не хотела говорить, вскрывать многовековые тайны Хранительниц Миров и Переходов, но на кону стояло не раненое самолюбие Далта, а его самоуважение, принятие себя, и я сдалась:
- Однажды у Королевы, Хранительницы Миров родилась не одна, а две девочки, близняшки. Это было ново, никто не знал, как следует поступить. А пока думали, девочки просто росли. Их было двое, они были дружны и всегда вместе. Им не было нужды искать друзей или поддержку. Они были друг у друга. А подрастая, учась, девочки решили, что если одна родит девочку, а другая мальчика, а потом дети поженятся, то будущая Хранительница переходов навсегда станет свободной. Почему они пришли к такому решению, что было в тот момент в головах у подростков, тут уж спросить, что называется, некого. Потом та, что должна была привести в мир девочку, её и привела. А вот вторая сестра исчезла. И никто о ней не вспоминал, пока ты не нашел дневник, - я перевела дыхание.
Мой Страж, только что спасший меня, а заодно и Миры торопливо отвел глаза от моего пристального взгляда, но по напрягшимся плечам, по тому, как похолодели его руки, вновь старающиеся согреть мои, я поняла, что он весь превратился в слух и потому продолжила:
- Далтия, так её звали. Она была не просто сестрой - близняшкой Стэллы. Имена Хранительниц так или иначе означают звезду, а вот её же имя означало - Стражница. Ей удалось невозможное, она смогла осуществить то, что до неё никто не мог и представить. Далтия могла приводить в жизнь сыновей. И эту свою возможность она передала и дочерям. Но наш Мир, и близкие к нам миры, были для них закрыты.
Кто являлся отцом? Кто-то безусловно достойный. Далтия, в отличии от сестры, легко могла убивать неугодных, об этом тоже написано в дневнике. Так что, насилие было исключено. Крисп в свое время говорил мне, что у тебя потрясающие способности и талант воина. Вот и думай! Первопроходцы в космосе, самые сильные и умелые сыны своих миров, и потомки Королев, Хранительниц Миров. Вот кто твои предки, вот чью кровь ты несешь в своих жилах, Великий Координатор Миров, Далт!
Знай, что твоя мать, Далт, эта одна из потомков Далтии, и какого-то пусть и неизвестного, но очень сильного воина. Ты сам говорил, слабакам в твоем мире места нет. Ты еще стесняешься Мира, в котором родился? Или покажешь мне его? В нем же могила и моей родственницы. Не знаю, как это принято у вас. Но я просто обязана принести ей цветы.
- У нас нет кладбища, в вашем понимании, - рассеянно отозвался Далт, - мы отдаем умерших морю. И все же это невероятно, - он явно думал о другом. - Госпожа, ты уверена?
- Это ты у Видящей спрашиваешь? Спасибо за доверие, так сказать, - я вновь обессиленно оперлась затылком о камень.
- Прости! Я не то хотел сказать, - Далт наконец вскинул голову и встретил мой взгляд, - просто я, если честно, поверить не могу.
- Ты любишь меня? - я понимала, что для подобного вопроса время не подходящее, но яд слов Габи отравил не разум Королевы, а сердце Эстер.
- Конечно, - от моего вопроса Далт явно растерялся.
- Как мать? А Королева, Госпожа, это так, побочный эффект? - я не могла не задать этот вопрос, пусть это и мелочно, но слова Габи неожиданно встали во весь рост и терзали меня страхом ответа.
- Чего?! - голос Далта погрубел, а глаза стали черными и злыми, - моя Госпожа, при всем уважении, но может вам отдохнуть?
- Не хами, а отвечай! Ты когда-нибудь любил меня, как мать, видел её во мне? - мой голос дрогнул, и уже я в ожидании ответа опустила глаза.
- Нет! Вот такой я испорченный ребенок. Как только тебя увидел, тогда, пацаном, влюбился. В женщину я влюбился. И рос, и учился и вообще все для тебя, моей Госпожи! - Далт, раздосадованный моей настойчивостью, отвернулся.
Не смотря на усиливающуюся головную боль мне неожиданно стало очень легко, и я негромко рассмеялась:
- Значит, у Далтии все получилось, пусть и не сразу, а спустя века. Помнишь, что ты сказал тогда, когда пришел, когда потом дрался с пажами?
- Помню, - буркнул Далт, - хочу быть с тобой, через меня не пройдут!
- Так ведь действительно не прошли, ни тогда, ни сейчас! - я только и могла, что улыбаться, глядя как до Далта доходит наглядное подтверждение моих слов. А потом он резко повернулся ко мне, и уже сияя зелеными искрами своих необыкновенных глаз спросил:
- Значит я действительно Страж по крови? Твой Страж?
Я всматривалась в эти сияющие глаза, а память услужливо подбрасывала картинки: вот Далт, совсем мальчик, удивленно смотрит на меня, я ругаю его не за коня, а за то, что он мог повредить себе. Он смотрит испытующе, недоверчиво, а губы уже дрожат робкой улыбкой, он начинает верить в то, что нужен. Вот бал в Школе Криспа и наш Новый год. А вот он всеми правдами и неправдами пробился в Королевство Юлия и несет меня через сад, просто что бы я знала, он рядом. Ужас войны и его всегдашняя готовность помочь, даже в написании моих дневников для будущей дочери. Что бы со мной не происходило, Далт был рядом, и я знала, что все достижимо. Я верила ему, в него, а значит и в нас. И он не подвел меня, не изменил своей клятве, пусть и данной в детстве. Для него, для таких, как он клятва дается раз в жизни, и внешний возраст для неё не важен, клятву дает Душа. Что ж пора и мне признать:
