Я недоумевающе пожала плечами и шагнула к первой кровати.
Мальчик, сломал руку на тренировке, болит. Он боится, что не срастется, а страх только усиливает боль. Глупый, он же медвежонок, оборотень, сам тормозит регенерацию. Сейчас помогу!
Так я шла от кровати к кровати, внутренне все больше недоумевая, что же я, собственно должна найти, пока не осталась предпоследняя. Несмотря, что на ней лежал совсем такой же мальчик, как и предыдущие, от него на меня пахнуло холодом, даже морозом. В нем была агрессия и желание заморозить, а потом убить, расколоть на мелкие льдинки.
Что, простите? Над кроваткой стал подниматься какой-то искрящийся, нет, не туман. Изморозь? А у меня стали покалывать кончики пальцев, как от мороза. Хани взревел и откинув меня, просто полоснул по горлу медвежонка. Я зажала рот рукой, замерев от ужаса. А убитый мальчик внезапно потерял форму и словно растекся по кровати, и ничего, в смысле - никого.
А с кроватей донесся одобрительный рев. Великие Боги! Я растеряно присела на соседнюю кровать, на которой лежал мальчик, которого я еще не смотрела. Автоматом провела руками, небольшое сотрясение мозга. Ничего страшного, или похожего на предыдущий ужас.
- Эстер! Спасибо! Врасплох застали, вот и смогли убить. Надо же, и до меня эта зараза дошла. Ты её видишь? Сможешь распознать? - Хани смотрел на меня с такой надеждой, что я поторопилась с ответом.
- Да. Да - да. Но что это было? Или кто?
- Морф поганый. Он если к медвежонку прицепится, потом им и станет, а медвежонка уже не будет. Он словно уничтожит его изнутри, а сам в шкуре жить и будет. Только морфы, они другие. Не знаю, как тебе объяснить, у них разум по-другому устроен. Не по одиночке.
- Коллективный разум? - выдала я предположение, сильно сомневаясь в его правоте.
- Наверное, - Хани сам был явно растерян.
Я задумалась, вспоминая. Лед, голубоватое свечение, холод. Цвета, напомнившие мне цвета Дома Юлиана. Когда же я их видела? И где? Давно, очень давно.
- Хани, - медленно заговорила я, слегка потирая лоб, вспоминая, - когда первый раз я приехала к Сэму за помощью, был парад воспитанников, в мою честь. Тогда были отряды, твой, Сэма, Мастера Мансура и Рега. Но был еще один.
Хани отвел глаза и угрюмо кивнул:
- Помнишь, значит. Сэм думал, не заметишь, или забудешь. Их тогда совсем мало было. Сэм считал, такое оружие дорого стоить будет. Они сами друг друга находили, Мастер Мансур приглядывал. А вела их его сестра, она сильный маг и морф, как и брат. Но в нем больше от мага, ему это интереснее. А вот она морф, манипулятор.
- Габи?! - как странно, сколько я с ней не общалась, никогда даже в голову не приходило, что она - морф. А я ведь это знала. Не видела в ней опасность, потому что она женщина? Или опять эта моя вечная ошибка идти от себя?
-Да, Габриэла. Мы не вмешивались, доверяли. Потом свои Школы открыли. А потом начались подмены. Понимаешь, они действительно нужны, незаменимы в некоторых дипломатических играх. НО! Они должны быть малочислены. Тогда они верны, ради того, чтобы выжили все. А если их становится больше, это как каша из горшка, или там тесто, поползло, под собой все подминает, и это все становится их питанием.
- Но зачем, если про опасность заранее известно?
- Они расползаются, становясь другими. Принимая их форму, надевают тело, как одежду и уже не снимают, становясь ими, вельможами, советниками.
- Я поняла! И что? Зачем такой ужас кому-то нужен?
Хани недоверчиво посмотрел на меня:
- Похоже ты единственная, кого не привлекает Мировое господство!
- Твою ж..., - воспользовалась я любимым ругательством Джерха, и хотя это прозвучало совсем не по-королевски, Хани одобрительно засопел.
Так потекли дни, морфы еще попадались, хотя и немного. Я уставала до такой степени, что просто не замечала, кто относит меня в мой нынешний дом. Меня отпаивали медовой водой, и я снова рвалась в бой. Я понимала страх Хани, и сама дико боялась распространения такой заразы. Что может быть страшнее увидеть чужие глаза на родном лице? А ученики все шли.
Потом я поняла, Хани поверяет всех, кого только может. Я не сердилась на него, когда-то давно я поклялась поддерживать Школу Путеводной Звезды в обмен на поддержку Далта. Мне помогли. Теперь помогала я, а что Школ стало значительно больше, это было не важно.
Насколько я была наблюдательна, несмотря на усталость, моя охрана постоянно менялась. Похоже, Хани всерьез решил продемонстрировать Королеве все выгоды от телохранителей - медведей. И я стала приглядываться.
Если Зак и Джерх были хоть и хорошо развиты, но узки в кости, жилисты, напоминая собой смертоносные хлысты, то ученики Хани больше подходили под мое понимание красоты в мужчине. Высокие, хорошо развитые, крепкие сами по себе с роскошным разворотом плеч и крепкими, мускулистыми руками и ногами.
Фигурами они мне напоминали Далта. Хоть я и старательно гнала от себя мысли о нем. И не по тому, что мне было больно, я просто не знала, что мне думать. То, кем мы были друг для друга раньше, ушло в безвозвратную даль, вместе с моим уходом за Грань, во время рождения Эшли. Потом было радость узнавания и счастье встречи. А затем пришла неловкость. Ведь и он и я должны были не просто впустить в свою жизнь смутно знакомого человека, а открыть ему свое сердце и душу. Но ведь мы расстались давно. И жили долгое время среди других людей. Он хоть помнил обо мне. А я, едва встретив и вспомнив, обнаружила, что он отец не только Эшли.
Да, разумеется, я поступила правильно, заставив Великого Координатора признать сына, по-королевски, так сказать. Но внутри Королевы жила еще и Эсси, маленькая девочка, знавшая, что доверять близким и любимым, это быть преданной, рано или поздно. Просто, обретя Стража, Королева Эстер об этом забыла, и как оказалось, зря. Так что, выполняя обязанности Видящей в гостях у Хани, как жить дальше Королеве Эстер, я знала прекрасно. А вот как выжить растерянной от нового предательства Эсси, я пока даже не представляла.
В моем нынешнем доме, как и у Эльфов, многое было сделано из дерева. Только если у Тэо все было утонченно изыскано, переливы цветов дерева и тончайшая вязь резьбы, у Хани же, наоборот, тяжелая, нарочито массивная мебель делала хрупкой и изысканной меня. Уже не первый раз, беря что-то из рук очередного охранника, я чувствовала подрагивание его пальцев. На мой прямой вопрос к Хани, "чего моя охрана такая нервная?", он хохотнул и ответил:
- Они до смерти боятся тебе больно сделать, тут все тебя сильнее, даже медвежата.
- И как ты мне прикажешь среди этих нервных натур себе телохранителей подбирать?
Хани только посмеивался, "если твое, само найдется". А пока никто не находился, но зато стали приходить сны.
Они были странны своей непонятностью, когда-то очень давно, мне уже снился Далт, но всегда маленьким мальчиком. Даже тогда, когда по жизни ему было гораздо больше лет. Далт приснился мне снова, здесь, у Хани. Но возраст был другой, опять же если исходить из сна.
Я запуталась окончательно и в один из вечеров, наплевав на правило "никогда не делать из мужчины подружку", вылила свои сны и сомнения на Хани. Как ни странно, он выслушал очень внимательно, не разу не перебив. Только хмурился все больше.
Почему-то мне вспомнилась статья о медведях, что я читала в Мире Джерха, в одном из журналов. Помимо силы и энергичности там говорилось, что по уму и коварству медведи гораздо ближе к людям, чем другие животные. Сейчас видя, как реагирует Хани на мой рассказ я вдруг впервые задумалась, а кто он, Хани? Да, конечно, самое время. Но я же работала, голова была занята совсем другим. А вот теперь. Я оборвала себя и спросила:
- Хани, кто ты?
Он удивился перемене темы, но отозвался сразу:
- Оборотень, ипостась - медведь. Еще учителем был, теперь Глава Школы.
- А почему?
- Оборотень? Так им родился. Учитель? Хотел помочь таким, как я. Стал Главой? Подчиняться человеку надоело, сотрудничать мне предпочтительней. Лис с годами не остепенился, все такой же неугомонный. От него эти морфы и поползли, завел тогда, на наши головы. - Хани на последних словах чуть не сплюнул.
