Снаружи стоял непроглядный мрак. Женя шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Заприметил чуть в стороне металлическую трубу. Вот она сейчас как раз и пригодится.

Справив малую нужду, Якорь захватил трубу и вернулся к двери. Он давно перестал чувствовать угрызение совести и тем более жалость, оттого и действовал без спешки, спокойно и размерено.

"Главное - цель. Главное - остановить Снегопад. А люди? Что - люди? Пыль. Земля к земле, как говорится", - думал он.

Трубу поставил к стене. Из рюкзака достал две стеклянные бутылочки, одну - на пол-литра, вторую - грамм на сто, не больше. Осторожно открыл обе и из маленькой несколько капель влил в большую.

А потом ускорился. Быстро закупорил обе. Что поменьше бросил в карман, а другую - встряхнул и зажал в руке.

Якорь не спеша, словно облегчившись, назад возвращается, открыл дверь, но входить не стал. Швырнул бутылку в центр комнаты, захлопнул дверь - послышался звон бьющегося стекла и крики Фёдора - и припёр её трубой, а сам отошёл.

Женя уселся прямо на траву и взглянул на наручные часы. Флюоресцентные стрелки светились ярко, и засечь полторы минуты ему труда не составило.

В здании послушалось шипение, из-под двери вырвалась тонкая струйка газа. Закричали дети, смолкли, закашляли. Дверь сотряслась от мощного удара - это Фёдор попытался пробиться наружу. Вновь вздрогнула и снова напрасно.

- В сторону! - это уже прокричала Лида.

Дверь прошила дробь.

Мельтешение, беготня и вновь попытка прошибить дверь с плеча, а потом хриплый мужской окрик:

- Лида!

Газ действовал быстро, Липкиной хватило лишь на один выстрел.

Ещё один удар в дверь и всё. Тишина.

Женя улыбнулся. Горд был собой, ведь время правильно рассчитал. Ровно девяносто секунд.

Якорь натянул на лицо противогаз и встал. Он небрежно оттолкнул ногой трубу и распахнул дверь. К ногам его упал Липкин. Так и умер Фёдор, пытаясь двери вышибить. Нет чтобы окно проломить. Окна хоть и мелкие, но дети бы пролезли, а он о своей шкуре думал.

Красные глаза выпучены, а рот полон белой пены.

Якорь схватил его за руку и отволок чуть в сторону. Потом вернулся в здание. Лида скрючившись лежала в метрах двух от выхода, а вот дети так и не сошли с подстилки.

Газ клубился по-над полом и медленно и лениво полз наружу.

Женя вынес остальные тела и положил рядом с Фёдором.

"Дань богу Снегопаду, прямо-таки", - эта мысль ему ещё ни разу в голову не приходила.

Каждый раз после чей-то смерти чувствовал, что на шаг ближе к победе становится, оттого и настроение поднималось.

Еду и две бутылки чистой воды Липкиных Якорь переложил себе. Фонарик с аккумулятором, мешочек с патронами, плащ-дождевик, на удивление целый, ни единой заплатки - всё это тоже перекочевало в Женин рюкзак. Ружьё повесил на плечо.

Всё, делать здесь больше нечего. Якорь дверь закрывать не стал, пусть проветривается, и не оборачиваясь поплёлся в сторону Заводи. Другие на его месте и одежду сняли бы, целые шмотки нынче в цене, но Якорь брезговал.

Мрак вокруг. Небо звёздное, яркое, нет ни облачка на небе. Только вдали у горизонта сверкают молнии, но бояться этого не стоит. Обычная грозовая туча, Снегопад молниями не швыряется.

Где-то справа завыли волки. Якорь остановился, прислушался и успокоился. "Серые" далеко.

Вскоре уткнулся в русло реки. Берег был обрывистым, а вода тёмной, оттого чуть и не рухнул прямо с обрыва. Только неяркий отблеск луны в воде заставил остановится.

Обрыв густо порос камышом. Хорошее место для тайника. Недолго думая, Якорь спрыгнул в заросли и сапёрной лопаткой вырыл небольшую яму. Спрятал там противогаз, два баллончика с газом и сумочку с химикатами, после чего присыпал ямку, словно и не было здесь никого.

Слухи о гибели нескольких поселений уже давно ползают среди людей, оттого к пришлым стали везде относиться гораздо подозрительнее, и если у него отыщут этот саквояж и баллоны в придачу - не миновать жестокой расправы.

Остался на руке кожаный браслет со спрятанными внутри ампулами с ядами, но браслет хитрый, с рельефным рисунком и понять где просто рисунок, а где ампулы выпирают незнающему человеку не по силам.

Заводь была небольшим поселением. С обеих сторон речушки плотно стояли полтора десятка домов, а окружала их деревянная изгородь. Зверья боялись да бандитов. Последних гораздо больше.

И когда Якорь, топая по-над берегом, вышел к воротам, его сразу окликнули.

- Стой! Дальше ни шагу.

Голос заспанный, видать сторож слегка задремал.

Якорь замер.

- Чего надо? - грубо окликнули его.

- Обменяться, переночевать, согреться, - спокойно ответил Женя. - Проблем я не доставлю.

На минуту его собеседник умолк. Небось с напарником переговаривается.

- Все так говорят... Руки держи перед собой и движений резких не делай.

Рядом с воротами открылась неприметная дверь. Якорь смело прошёл внутрь и оказался в небольшой комнатушке, разделённой на половину столом. Спереди стол был укреплён металлическими пластинами, а за ним сидел белобородый мужичок с дробовиком в руках. Второй сторож - паренёк лет двадцати, он то и открыл дверь - стоял у стены, слева от Жени.

- Оружие отдай, - заговорил молодой.

Якорь снял ружьё с плеча. Потом отстегнул с ремня на поясе кобуру с ножом.

- Огнестрел у нас запрещён, - сказал бородатый. - Нож можешь забрать после досмотра.

- А у тебя дробовик что-ли игрушечный?

- А я исключение, - оскалился старший. - Мне многое можно... И с гостями непрошеными вытворять... Откуда идёшь?

- Из Дубово.

Якорь не врал. Посёлок Дубово в сорока километрах от Заводи находился, оттуда он и притопал.

- Рюкзак сними и куртку. Обыскать тебя надо бы, - сказал молодой.

Женя отступил к двери.

- Ага, щас. Я половины своего скудного имущества не досчитаюсь после вашего обыска. Сам покажу, что имею, а ковыряться не дам.

Мог бы и сразу позволить осмотреть вещи, да только лишняя покладистость может быть куда подозрительнее чем строптивость.

- Да ты не бойся. Нам твой мусор сто лет не нужен, - сонно сказал бородатый, сразу видно было, не терпелось ему быстрее с гостем ночным разобраться да назад на боковую. - Тут слухи ходят, что какая-то падла уже в трёх посёлках население потравила то ли газом, то ли ядом. А вдруг это ты? А? Если ничего подозрительного не найдём - добро пожаловать в Заводь.

"Три посёлка? Знал бы ты сколько их на самом деле", - подумал Женя и спросил:

- Ну, а если найдёте?

Бородатый буднично пожал плечами.

- Ну, а если найдём, я тебя пристрелю, а Сеня - кивнул на молодого - на поле Снегопаду тело оттащит.

- А чего сразу я? - возмутился Сеня. - Как покойников таскать, так самый молодой. Пусть сам идёт, а там его и пристрелишь...

- Всё, всё - занервничал Якорь. - Не надо никого стрелять.

Он снял рюкзак и куртку и передал их молодому. Для успокоения сторожей ещё и кофту вязанную стянул. Пусть ищут, всё равно ничего не найдут.

Молодой оказался ищейкой ушлой. Обыскивал основательно. Не стал он высыпать содержимое рюкзака, а каждую вещь аккуратно доставал и внимательно разглядывал, лишь убедившись, что она не опасна, клал на стол. Разместился Сеня тоже грамотно, подальше от пришлого да от траектории стрельбы, и если гость решит напасть, то быстро окажется нашпигован дробью.

Молодой добрался до провианта. Ножом отрезал ломтик мяса, отсыпал горсть ягод и протянул всё это Якорю.

- Съешь.

"Боятся что отравлено, - догадался Женя. - Идиоты"

Пока он пережёвывал пищу да запивал водой из своей же бутылки, Сеня обыскал и его самого. И опять же с чуткой внимательностью, вот только браслет его не заинтересовал.

- Чист, - подытожил молодой.

Бородатый на глазах расслабился и даже лёгенько улыбнулся. Дробовик вместе с ружьём Якоря спрятал под стол, а нож протянул гостю.

- Ствол заберёшь когда будешь из посёлка уходить, - ответил он на немой вопрос Жени. - Ну, что? Теперь можно и познакомиться. Это Сеня. Просто, Сеня. Большего ещё не заслужил...