«Меня зовут Сэппо, – писал он. – Я отвечаю в Европе за соусы. За все соусы. Например, кетчуп, а также горчичный и майонезный соусы. Да, ещё сырный соус. Вообще, соусы очень важный продукт для нашей компании. Я скоро приеду в Москву и расскажу тебе о том, какие у нас есть соусы». Фразы были простыми и ёмкими, как стакан национального финского напитка коскенкорвы. Если кто не пробовал, это такая чухонская водка, почти как наша, только сладковатая и с привкусом карамели.

Подходило время обеда. Как выяснилось, большинство сотрудников офиса предпочитали обедать в заведении компании на первом этаже. Причём, приглашение на обед звучало как приглашение в ресторан. Честно сказать, мне как-то не приходило в голову, что наши макроналдсы можно назвать ресторанами…

– Свободная касса! – воскликнула девушка за прилавком с такой усталой улыбкой, как будто этой ночью она была на шабаше ведьм и прилетела на работу за минуту до начала смены, оставив метлу под окном. Такая улыбка и в самом деле может быть только бесплатной.

Мягкая плоть булочки нежно обволакивала зубы и язык, подготавливая вкусовые рецепторы к восприятию главной составляющей сэндвича – говяжьей котлеты.

– Ну и как тебе наш «Супер Тэйсти»? – спросил Виталий, глядя мне прямо в глаза.

– Грандиозно! Особенно хорош кетчуп, – честно ответил я, вспоминая письмо из страны Суоми.

– Да, кетчуп у нас отличный, а главное, одинаковый во всех наших ресторанах в мире, – гордо заметил шеф.

А в мой извращённый ум сразу же пришла фраза, которой меня в армии радовали сержанты: «Безобразно, зато однообразно».

– Кстати, у нас принято говорить, что у сотрудников, которые реально преданы компании, в жилах течёт не кровь, а кетчуп, – улыбнулся Виталий. – Когда закончится процесс твоей макрональдизации, о тебе, надеюсь, тоже можно будет так сказать.

– Круто! Тогда, наверное, порезав палец, надо будет сразу подносить к нему котлету, чтобы добро не пропадало, – ответил я.

– Да, приколов на эту тему у нас в конторе хватает, – поддержал шутливый тон Виталий. – Ещё, например, говорят, что у наших девушек самые мягкие в мире булочки.

– Слушай, а что, у нас в отделе у всех в жилах кетчуп?

– Ну, у кого как, со временем сам всё узнаешь.

– А у Кругловой?

– Ну, Марина – это особый случай. Начинала, как все наши директора (кроме нас с тобой, конечно), двадцать лет назад. Но в отличие от них не на кухне, а лаборантом на нашем заводе в Лунёво. К тому же мама у нашей принцессы когда-то плясала в Большом, ученица Плисецкой. Так что в жилах у неё течёт что-то типа голубого кетчупа. Не просто ж так мы её называем Робин Гудшей. Хотя, мне кажется, правильней было бы назвать ее Дон Кихотом или Жанной д’Арк. Понимаешь, эта малышка пытается перевернуть мир. Я ж сам совсем не против качества, но не за счёт цены. Во всём должна быть мера. И если, к примеру, бразильские котлеты позволят мне сэкономить кучу бабок, это для меня (а теперь, конечно, и для тебя!) по-любому будет важней того, что они сделаны из отходов тамошнего животноводства. А она пытается браковать контейнеры или тащить, скажем, мясо из Германии вместо Уругвая и Намибии. Качество, видите ли, не то! И самое хреновое, что её в этих начинаниях поддерживает Рустам.

– Значит, для него качество тоже важнее?

– Может, и так. А может, просто играет в демократию. И хочет всем показать, как он заботится о качестве продукта и безопасности клиентов. При этом сам в первую очередь требует снижать стоимость сырья. Так что с Маринкой Кругловой ты ещё хлебнёшь горя, помяни моё слово.

Эх, знал бы ты, Виталий, что я уже вовсю начал хлебать это самое горе, и непутёвая моя голова вместо котлет и картошки по самую маковку заполнена её глазами, улыбкой и туфельками!

В ресторане (надо же потихоньку привыкать к этому слову!) играла улучшающая аппетит музыка, создавая интимный фон гомону клиентов и весёлым выкрикам с кассы. На душе у меня становилось легче и спокойнее – видимо, камнем упавший в живот гамбургер начинал расщепляться под воздействием желудочного сока. Лица людей вокруг выражали самые разные эмоции. Кто-то был явно доволен жизнью, кто-то напряжён и озабочен, чьё-то лицо вообще ничего не выражало. Но все эти люди пришли сюда с одной простой целью: быстро, дёшево и вкусно пожрать в атмосфере чистоты и всеобщей радости. И вот таких наших ресторанов в одной России триста с лишним штук. А в мире и сказать страшно: многие и многие тыщи! От осознания факта причастности к этой великой империи мой желудок, похоже, окончательно разложил гамбургер на составляющие, равно как и дурацкие мысли романтического свойства, и мне стало совсем легко.

По приходе, точнее по поднятии в офис, меня ожидал сюрприз в виде мэйла от некоего Джефа Родригеса, который, по меткому выражению Виталика, оказался нашим самым большим главарём, то есть президентом всего мирового «Макроналдса». Письмо было адресовано всем европейским сотрудникам и занимало примерно три экрана моего компьютера. «Дорогие коллеги! – писал Джеф (или его спичрайтер). – Благодаря вам, и только вам, несмотря на мировой финансовый кризис, дела в нашей компании идут как никогда хорошо». Первая фраза вызвала у меня чёткую ассоциацию с Девятнадцатой Партконференцией, по мотивам которой мне было поручено в девятом классе подготовить политинформацию. На ней многочисленные ораторы тоже вещали о том, что дела в нашей стране идут как никогда хорошо. «Всё больше людей во всём мире доверяют нашему бренду, – продолжал Джеф, – количество наших ресторанов неуклонно увеличивается и прибыль компании постоянно растёт. Это в очередной раз подтверждает верность нашего „Плана победы“, а также концепцию трёхногого стула!»

Об этой концепции я уже слышал от Виталия – предполагается, что компания наша покоится на трёхногом стульчике, одна ножка которого символизирует акционеров компании, другая – сотрудников, а третья, наиболее мне близкая, – поставщиков. То есть, если, например, одна ножка – поставщики – вдруг обуреет и пошлет нас в пеший эротический поход, то вся система, побалансировав какое-то время на двух оставшихся ножках, рано или поздно грохнется на пол. Ну что ж, идея довольно здравая, да к тому же изначально базируется на законе Ньютона.

В конце письма, в промежутке между поздравлениями и победными слоганами, товарищ Родригес сообщал, что на прошлой неделе франшиза на полторы тысячи ресторанов «Макроналдса» в Южной Америке была передана некоему бывшему сотруднику компании. «Всё-таки хоть режьте меня, но каким бы заслуженным и гениальным не был этот сотрудник, а без откатика здесь не обошлось», – отметило моё постсоветское сознание. Да, и к тому же, не самая англо-саксонская фамилия всемирного президента добавляла смутных сомнений…

План моего обучения был составлен Виталием, утверждён Джимом и рассчитан на три месяца. В него входило прочтение немереного количества внутрикомпанейской литературы, встречи с коллегами из других департаментов, которые носили звучное название «ориентация» и посещение десятка местных поставщиков. Но самой интригующей частью этого плана, без сомнения, был недельный трэйнинг в ресторане в качестве сотрудника низшего уровня. Ресторан, в котором мне в ближайшее время предстояло пройти курс молодого бойца, находился по отношению к моему дому в диаметрально противоположном конце города. Я даже заподозрил товарища Червочкина, которому была поручена организация моей стажировки, в намеренной пакости.

– По политике компании каждый новый сотрудник должен пройти через ресторан, – патетически произнёс Виталий. – Каждый сотрудник в каждой стране, в которой мы присутствуем. А для нас, закупщиков, это особенно важно. Только пройдя через ресторан, начинаешь понимать, что если ты закупил говно, то автоматом сделал жизнь ребят, которые умирают на грилях и фритюрах, еще хреновей. – Всё-таки классно он умеет переходить с патетики на язык, доступный массам.

– И ты тоже трудился в ресторане? – наивно спросил я и попытался заглянуть ему в глаза, пробираясь взглядом между бликами дорогих очков.