– Я сообщу ему, – секретарша быстро направилась к двери кабинета.

Сэр Томас Шарп, вывернув шею, смотрел на ее стол, за которым сидела Эдит.

– А вы не опоздали? – уточнила Эдит. – А то он этого не переносит.

– Совсем нет. Более того, я пришел чуть раньше.

Такому человеку я могла бы, как говорится, отдать свое сердце.

– Правда? Боюсь, что этого он тоже не любит, – Эдит не могла понять, почему издевается над ним. Правда, это не имело никакого значения, ей так и не удалось вывести его из себя. Его волнение куда-то исчезло, и теперь он выглядел каким-то отрешенным. Эдит смутилась.

– Прошу прощения за мое любопытство. Но… – тут он указал рукой на лежавшую на столе рукопись, и Эдит поняла, что шею он выворачивал для того, чтобы прочитать написанное, – ведь это художественная литература, не так ли?

Девушка кивнула, стараясь скрыть свое смятение. Она хотела объяснить ему, что призрак – это просто метафора, и заверить его, что сама уже поняла, что для ее героини было довольно глупо влюбляться в Кавендиша на первой же странице повествования, поэтому сама собиралась вернуться к первоначальному варианту, который был еще до того, как Огилви раскритиковал рукопись. Ей вообще не надо было его слушать, хотя он и известный издатель. Что касается ее, то она считает, что любовные истории – это не что иное, как сказки и ложь и… Боже, он продолжает читать!

– И для кого вы это все перепечатываете? – спросил посетитель, искренне заинтересованный. Но по его виду Эдит не могла понять, заинтриговало ли его повествование или он пришел от него в ужас.

Она решила притвориться, что не расслышала вопроса. Если текст ему не понравился, то это будет просто унизительно.

– Завтра рукопись пошлют в Нью-Йорк. В Атлантик Мантли.

Он выслушал ее и прочитал еще одну страницу.

– Неплохо написано, кто бы это ни был. Вы не находите?

Она почувствовала радость и откинула голову, чтобы лучше видеть его реакцию.

– Вы так думаете? – переспросила она.

– Это меня заинтересовало, – Шарп пожал плечами с таким видом, как будто хотел сказать: А вы что, сами не понимаете, что это хорошо?

Говорил он совершенно искренне. Ему действительно понравилось. Со времен Алана никто не читал это произведение, пока Огилви…. А Алан слушал всегда очень внимательно, но никогда не комментировал, за исключением фраз вроде «Отличное описание природы» или «Прошу прощения, я так и не понял – призрак настоящий или нет?».

А вот сэр Томас Шарп, баронет, решил, что рассказ хороший. А ведь он, без сомнения, ходил во всякие шикарные частные школы и известные университеты, вроде Оксфорда. И в замке у него наверняка большая библиотека, где он читает Виргилия в оригинале. Не сравнишь с ее крохотным рассказиком.

А он сделал сравнение в ее пользу. И сам об этом сказал. Эдит испытала прилив сил. Она почувствовала в посетителе родственную душу.

Признаться? А почему бы нет?

– Это я написала, – девушка услышала в своем голосе нотки гордости.

Было заметно, как лицо его просветлело. Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздался громкий голос ее отца.

– Сэр Томас Шарп. Добро пожаловать в наш город.

К ним приблизился Картер Кушинг. Когда он рассматривал англичанина, на его лоб набежало облако, которое мгновенно исчезло, как только он повернулся к дочери.

– Вижу, что вы уже успели познакомиться с моей дочерью Эдит.

Эдит получила удовольствие от ошарашенного вида сэра Томаса и улыбнулась ему, когда он, потерявший дар речи, шел за ее отцом в комнату для переговоров. Молодой человек нес свой деревянный ящик так, как будто в нем были большие ценности, и Эдит решила обязательно выяснить цель его появления. Все в англичанине невероятно интересовало ее. Она встала из-за стола, оставив рукопись лежать там, где она лежала.

К тому времени мужчины уже скрылись в переговорной. Она заглянула в открытую дверь и заметила некоторых известных бизнесменов из их города, которые сидели за полированными столами, расставленными полукругом. Собрание было довольно впечатляющим – на нем присутствовал даже мистер Уильям Фергюсон, адвокат ее отца. Все смотрели на молодого сэра Томаса Шарпа, который стоял в центре. Не удивительно, что он так нервничал. Это было все равно, что предстать перед дюжиной Огилви разом.

– С 1796 года Шарпы являются поставщиками чистейшей красной глины ко двору Его Королевского Величества, – голос англичанина звучал твердо и уверенно, в нем не было даже намека на волнение. В руках у мужчины оказался деревянный контейнер, гораздо меньшего размера, чем деревянный ящик. В нем лежал кусок глины глубокого пурпурного оттенка, на котором стояла какая-то печать. Шарп пустил контейнер по кругу, и каждый из участников высокого собрания, в темном костюме и при бакенбардах, внимательно рассмотрел интенсивно окрашенную глину.

Заинтригованная, Эдит вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Коллеги ее отца уже давно привыкли, что она безмолвно присутствует на их совещаниях, поэтому не обратили на нее никакого внимания. А вот сэр Томас ее заметил, и Эдит почувствовала одновременно и смущение и удовлетворение от того, что ее появление привлекло его внимание.

– Усиленная разработка месторождения в последние двадцать лет привела к тому, что большая часть глины была выработана, что значительно уменьшило наши доходы и поставило под сомнение само существование нашего фамильного имения, – продолжил сэр Томас.

У него есть фамильное имение, совсем как у Кавендиша из моего рассказа, подумала Эдит.

– Вы хотите сказать, что полностью истощили землю, – резко спросил ее отец, – не так ли…?

– Нет, – возразил сэр Томас спокойным голосом. – Существуют новые пласты глины, но до них достаточно сложно добраться.

Хорошо сказано, с одобрением подумала Эдит. Ее отец был еще более невыносим, чем Огилви. Она решила последить за действиями сэра Томаса и взять у него бесплатный урок искусства продавать. Авторы очень часто наблюдают за окружающей их действительностью, чтобы потом описать ее в своих произведениях.

Однако, пока она размышляла о пользе наблюдательности, сэр Томас продолжал, и Эдит пропустила часть его объяснений. Он открыл свой ящик и достал из него модель механизма, в котором девушка, которая много времени проводила в конторе своего отца, узнала горный бур. Он присоединил бур к маленькому медному паровому котлу, и под театральное попыхивание пара отполированные части и рычаги механизма задвигались. Бур завертелся. Модель была очень мила и, по-видимому, очень интересна, так как все присутствовавшие наклонились вперед и внимательно за ней следили. Крохотные корзинки двигались вверх, и Эдит ясно представила себе, как они черпают рубиново-красную глину и высыпают ее в вагон.

– Это горный комбайн моего собственного изобретения, – пояснил сэр Томас. – Он заменяет бригаду из десяти шахтеров. Уходя в глубь породы, он подает добытую глину наверх. Такая машина может полностью изменить наше понимание горноразработок.

Раздались аплодисменты, и Эдит почувствовала радость за молодого, талантливого аристократа. Какой же он умный изобретатель. Умный, да к тому же еще и красивый. Юнис определенно повезло… Впрочем, Эдит сомневалась в случайности ее встречи с этим молодым человеком. Везение не сыграло здесь никакой роли – все произошло благодаря усилиям и амбициям ее матери. Если она не ошибается в миссис Макмайкл, то та поджидала сэра Томаса где-нибудь в Британском музее и «случайно» обратилась к нему с какой-то просьбой, которая, хотя и была несколько прямолинейна, не выглядела совсем уж нескромной или невоспитанной. И то время, которое Юнис провела прихорашиваясь, в надежде на то, что эта встреча состоится, не прошло даром. В конце концов, она действительно была очень красивая молодая женщина.

Эдит заметила, что среди всех присутствовавших только ее отец воздержался от аплодисментов. Более того, он сильно хмурился.