– Всякое может случиться. И, конечно, вероятность (опасность) обмена ударами существует. И она значительная. И наш Генштаб, я уверен, эту опасность осознает и прорабатывает планы на случай такого развития событий. Ведь кроме злой воли (или доброй воли) сторон существует элемент непредвиденности, и его тоже нельзя игнорировать. Но в любом случае, ситуация, похоже, скатывается к открытому противостоянию, когда все маски будут сброшены, и конкретные враги обозначены. Пока скатывается, а там посмотрим. Многое зависит от предстоящих выборов в США.

– Господи! – Валентина Алексеевна побледнела. – Все мое детство прошло под давлением вечной готовности к Третьей мировой войне. И вот опять! Ты, может, не слышал, но Горбачев затеял Перестройку в СССР в том числе и с целью «разрядки». Это такой уже почти забытый термин, который означает сокращение вооружений. А Перестройка, как известно, закончилась развалом великой страны. И вот опять – опять Холодная война, опять готовность нажать на кнопки. Печально это все!..

На следующее утро (1 сентября 2016 года) Кирилл прибыл в Университет, как штык, к началу первой пары и убедился, что половины его одногруппников нет. Кто-то еще не вернулся с каникул, кто-то проспал, а кто-то просто захотел на пару дней продлить отдых. Но на Факультете, конечно, все было по-другому – весь состав третьего курса был уже на месте, и Кирилл въехал в общежитие последним.

К нему тут же нагрянули Наталья и Сирена, но времени поболтать у друзей не оказалось: нужно было спешить на занятия. Но зато Кирилл успел узнать, что в расписании в этом году произошли значительные изменения по сравнению с прошлым годом. И Толкачев даже особо подчеркивал, что программу обучения страшно перекроили, и третьекурсники пойдут по новой экспериментальной программе (в нее вошли новые экспериментальные предметы).

– Как интересно! – Кирилл мельком взглянул на расписание занятий, которое подсунула ему Наталья (она тщательно записала его в блокнот), и даже присвистнул. – И что означает вот эта аббревиатура? И вот эта?

Само расписание выглядело так:

А Кирилл имел в виду «КРС» и «МЦ».

– КРС – «Культы разных стран». МЦ – медитация! – Наталья громко засмеялась. – И обрати внимание, КРС у нас каждый день, и каждый день именно семинары. Т. е. практические занятия. Как ты думаешь, к чему это?

– Без понятия! – Кирилл хмыкнул. – Смею только предположить, что политическая обстановка в мире такова, что России срочно требуются профессионалы, способные разобраться в многочисленных сортах и подвидах колдовства, которым тамошние колдуны атакуют наших дипломатов и государственных чиновников. Как тебе такое предположение?

– Ну, ты и задвинул. – Наталья скептически поджала губы, а потом опять рассмеялась. – Сразу видно, что ты мальчик, а мальчики все помешаны на политике. И еще на девочках. Кстати, о девочках. Ходят слухи, что у тебя на стороне появилась некая крутая дама. – Наталья подмигнула Кириллу и состроила ему смешную рожицу. – Если слухи правдивы, то я буду ревновать! И Сирена тоже.

– После, после! И всё тебе расскажи. Прямо никакой личной жизни, одни коварные сплетни за спиной…

– Здравствуйте, здравствуйте. Приятно снова вас видеть, и видеть отдохнувшими, загорелыми и расслабленными! – в кабинет, широко и энергично шагая, вошла ИВА, волоча объемистую спортивную сумку. – Олейников, ну-ка помоги мне поставить это хозяйство на стол.

Вадим быстро сорвался с места – его скорости мог позавидовать сам Усейн Болт, выпрыгивающий из стартовых колодок.

«Вот прогибается!», – неприязненно подумал Кирилл. Пока что они не перемолвились с Вадимом и словом, и, судя по всему, и не собирались (оба не собирались) предпринимать хоть какие-нибудь шаги к сближению. Лично Кирилла такое положение вещей весьма устраивало, и он не испытывал по этому поводу особых душевных переживаний. Но оставаться отстраненным всё же до конца не получалось.

– Спасибо! – ИВА открыла сумку и вынула оттуда несколько увесистых книг. – Как я и обещала, третий курс у нас с вами будет проходить под флагом священных текстов. И даже если я вам этого не обещала и говорила что-то другое, сейчас это неважно. Священные книги – вот они, и концу этого учебного года вы будете знать их наизусть. И разбираться во всем, что с ними связано. Это я вам гарантирую.

У ИВЫ явно сегодня было отличное настроение, и она позволяла себя шутить и иронизировать. Хотя, конечно, Кирилл и все остальные присутствующие прекрасно знали, что скрывается за иронией и шутками Ивановской. Железный нордический характер и самодисциплина (и стальная хватка, и требовательность), которыми Анастасия Владиславовна добивалась от своих студентов исключительных знаний.

– Итак, что мы имеем? – ИВА постучала пальцем по стопке книг. – А имеем мы для начала Библию, Коран, Типитаку, Танах и Веды. Ничего особенного, и ничего, что могло бы вызвать у вас приступ интереса. Все пять книг мы изучали прежде, но в этом году мы зароемся вглубь, установим множественные скрытые и явные связи между этими книгами, проведем тщательные анализы священных текстов, а потом – в противоположность анализу – займемся синтезом. Почти как в математике, только гораздо увлекательней и живее.

«Ага, увлекательнее! – под ложечкой Кирилла засосало. Он подавил рвущийся наружу стон. – Судя по такому бурному началу, материала в этом году будет выше крыши».

– Возьмите, пожалуйста, ручки и откройте первую страницу ваших тетрадей! – ИВА заложила руки за спину и стала напоминать серьезную цаплю, прицеливающуюся клювом в лягушку. – И начнем мы с индуизма. Почему именно с индуизма, надеюсь, объяснять не нужно? Не забыли еще, что индуизм – самая древняя из существующих основных религий?

ИВА презрительно фыркнула, и Кирилл даже почувствовал легкий озноб, представив, что кто-то вдруг решился бы спросить Ивановскую: «Почему?». Наверняка, уже на следующий день его бы попросили с Факультета на выход – как лицо, на содержание которого государство бестолково тратит деньги (при необходимости экономить каждый рубль). А потому что шутки с Ивановской (несмотря на ее показной игривый тон) – дело очень опасное.

– Итак. Вот Веды. Написаны, как вы знаете, на санскрите, а санскрит, как опять же вы знаете, это древний литературный язык Индии, отличающийся сложнейшей синтетической – еще раз подчеркиваю – синтетической грамматикой. И – поскольку времени у нас предостаточно, и вы должны получить от меня исчерпывающие знания – я скажу о нем пару слов.

Первые санскритические тексты относятся примерное к середине второго тысячелетия до нашей эры, и они очень интересны для изучения. Кстати, для справки: профи, способных читать тексты на древнем санскрите и одновременно не являющихся индийцами, – во всем мире можно по пальцам пересчитать. И на нашем факультете есть такой специалист. Это я.

Но продолжу. Санскрит – не язык какого-нибудь определенного народа, проживающего в то время на территории Индии, но язык элиты. Язык конкретной культуры, которая представлена, главным образом, индуистскими религиозными текстами. Аналогично греческому языку и латыни для Запада, санскрит на Востоке в течение долгих веков служил языком межкультурного общения элитариев, ученых и религиозных деятелей. В настоящее время этот язык является одним из двадцати двух официальных языков Индии. Грамматика санскрита чрезвычайно сложна и архаична, считается, что санскрит является одним из самых флективных языков мира. Кто знает, что такое флективный язык?

ИВА вопросительно посмотрела на аудиторию и улыбнулась:

– Ну, сложно ожидать от вас исчерпывающих филологических знаний, поэтому объясню. Флективный строй (слово происходит от латинского «гибкий») – устройство языка синтетического типа, при котором доминирует словоизменение при помощи флексий – формантов, сочетающих сразу несколько значений. Флективный строй противоположен агглютинативному, в котором каждый формант несёт только одно значение. Это так, для общего развития – чтобы знали.