Если память мне не изменяет, на каком-то собрании говорили, что команду 17—18-летних игроков расформируют, поэтому мне бы пришлось перепрыгнуть на несколько этапов выше. Тренеры думали, что я физически не справлюсь с такими нагрузками. Но я никого не слушал, я просто знал, что они хотят от меня избавиться.

Я был растерян. Гнев и смятение смешались внутри меня. Все, к чему я стремился, у меня отняли. Ничто не имело смысла. Я прокручивал в голове эти события и задавался вопросом: «Почему они не могли мне дать время, чтобы я подрос?» Возможно, все было бы по-другому, если бы Клайв оставался директором футбольной академии.

Но размышления о том, что было б, если бы да кабы, двигаться вперед не помогали. Я больше всего беспокоился о будущем. Реальность осенила меня, и я подумал: «Черт, я не занимался в школе последние два года. Что же будет дальше?»

Летом я сдавал итоговые экзамены после окончания средней школы. Лишь по одному предмету я получил оценку C+. Неудивительно, что это была математика. Остальные же предметы я провалил. Три вечера в неделю я ходил на игры «Уэнсдей» и каждое воскресенье путешествовал на север Англии.

Разочарованный и подавленный, я вернулся к тому, с чего начинал. Сыграл несколько игр за «Йорк Каунти», который базировался недалеко от места моего жительства, но был так далек от того, о чем я мечтал! Мой товарищ Ян Коллинз до сих пор оставался в «Уэнсдей», и я начал ходить с ним на рыбалку на выходных. Он присоединился к клубу рыбаков «Меркьюри Таксис»[13] и путешествовал по всему Йоркширу, чтобы соревноваться в лиге. Я был не так хорош в ловле рыбы, но это было без разницы. Больше для меня уже ничто не имело смысла. Мои бутсы запылились, а все мечты стать новым Дэвидом Херстом испарились.

«А выиграл… Джейми Варди».

Мое имя появилось на доске объявлений прямо тогда, когда я нуждался в деньгах. Вообще-то немножко денег у меня было. Чтобы играть в этом клубе в футбол, все игроки должны были платить 3,5 фунта в неделю. Так что узнать, что я выиграл сто фунтов в лотерее «Клуб 500», было для меня очень радостной новостью.

Каждый игрок должен был платить эти 3,5 фунта, даже если он получал зарплату, выступая за основную команду клуба. Однако участие в данной лотерее время от времени приносило льготы. Клуб собирал более десяти тысяч фунтов в свой фонд и иногда давал немного денег игрокам. Я был должен клубу несколько фунтов, и, когда выиграл, это вызвало ко мне подозрения. Но я не жаловался.

Я ничего не знал о «Стоксбридж Парк Стилс» до того, как подписал контракт. Думаю, первым впечатлением большинства футболистов при соглашении с этим клубом было осознание, что это не то место, где можно занять нишу в футболе.

Для тех, кто никогда не был в этом регионе, Стоксбридж – это город металлургов на окраине Пик-Дистрикта, в южном Йоркшире. Это место было в паре миль от Малин-Бриджа.

Когда ты едешь по Стоксбриджу и сворачиваешь с главной дороги на Нэнни-хилл, мимо старой башни с часами, а потом налево, на Бокинг-хилл, склон по этой улице настолько крутой, что нужно ехать минимум на второй передаче. Наконец ты доезжаешь до Брейкин-Мур-лейн. Дорога продолжает идти в гору до того момента, пока ты не увидишь футбольное поле за каменной стеной слева. Там расположен стадион. Сегодня его вместимость – 450 человек. Такая же была и в то время, когда я играл там, единственное различие: сейчас его назвали в честь меня.

Первый раз, когда я шел по Брейкин-Мур в четверг ночью с отцом в конце 2003 года, я даже не был уверен, что поступаю правильно. Я играл тогда за молодежный ФК «Уикерсли» для младших в Ротереме, бок о бок с Мэттью Бертоном, который также был исключен из «Уэнсдей», только чуть пораньше, чем я. Мы вместе ходили в физкультурный колледж, и Мэтт говорил мне: «Надо бы вернуться назад в футбол». Мы играли в команде спортшколы Уикерсли, тренировались по четвергам в спортивном центре в Ротереме, который был далековато от Шеффилда. Так что частенько после тренировки я оставался на ночь в доме родителей Мэтта, а наутро в пятницу мы ходили в колледж.

Однажды мы играли против «Стоксбридж». Я сыграл хорошо, и Стив Адамс, тренер их команды, узнал, что я живу недалеко и знаком с одним из его игроков. Стив позвонил мне несколько дней спустя и спросил, не хочу ли я присоединиться к «Стоксбриджу». Он был уверен, что я сразу же соглашусь на это предложение, но я сомневался. Я не хотел огорчать Мэтта, он был мой друг. К тому же я играл за «Уикерсли» не так долго, поэтому не хотел уходить. Но Стив был настойчив, и я, наконец, согласился встретиться с ним, чтобы обговорить нюансы, оценить условия и посмотреть тренировку.

Первая команда «Стоксбриджа» играла в первом дивизионе Северной Премьер-лиги, что было восьмым по значимости уровнем английского футбола. В клубе, кроме основного состава, были вторая и молодежная команды, так что едва ли не все критерии профессионального футбола здесь имелись. Был шанс двигаться вверх шаг за шагом, это привлекало. Стало быть, если принять приглашение, то не нужно будет, когда я перерасту свои 18 лет, искать другой клуб и начинать все сначала.

Поле на стадионе для этого уровня было хорошего качества, но был и недостаток: оно располагалось на возвышенности и совсем не было защищено от ветра, поэтому там было чертовски холодно зимой. Если на стадионе «Хиллсборо» снега было совсем чуть-чуть, то на поле «Стоксбриджа» его было по колено. Поэтому множество матчей переносились, и к концу сезона был настоящий завал.

Если начинал дуть ветер, то на улице Брейкин-Мур он превращался в настоящую бурю, и это было кошмаром. В некоторых матчах голкипер мог пнуть мяч, а ветер относил его обратно к воротам. Когда случался туман, то он полностью покрывал поле. Однажды в матче против «Кидсгроува» я стоял в середине поля и даже не увидел забитого гола. Когда мы его забили, половина игроков команды уверяли, что именно они последними коснулись мяча.

После того как я согласился подписать контракт со «Стоксбриджем», я вступил в команду для восемнадцатилетних игроков, которые играли по воскресеньям на поле через дорогу от основной базы клуба. Я просто хотел гонять мяч и радоваться. Мечта стать профессиональным футболистом исчезла. Мою уверенность уничтожило исключение из «Уэнсдей». Я просто хотел играть за «Стоксбридж».

Впрочем, я забивал множество голов и закончил свой первый сезон на втором месте среди бомбардиров. А на следующий год стал первым. Это меня удивляло, а вскоре и я стал парнем Джеком[14], который был всегда рад снискать славы.

Однажды я играл в полуфинале против шеффилдского «Хандсуорт Парраморе», наших принципиальных соперников. Матч перешел в дополнительное время, а потом началась серия пенальти. Имена исполнителей одиннадцатиметровых определял Стив, и я попросил его дать мне пробить последний, пятый, пенальти. У меня крутилось в голове, как я забью решающий пенальти и после этого прокачусь коленями в сторону болельщиков соперников.

И вот наступил момент, когда пятый наш удар должен был обязательно стать результативным, чтобы наша команда не проиграла, но – я не забил. Стив сказал, что это был один из самых худших одиннадцатиметровых, которые он только видел. Я пробил так сильно мимо ворот, что улетевший за пределы площадки мяч пришлось искать всей командой (мы, наконец, его нашли на улице Нэнни-хилл). Это была хорошая встряска для моей неуместной самоуверенности.

В другом полуфинале, 12 месяцев спустя, я также бил одиннадцатиметровый в серии пенальти против «Атерсли Рекриэйшн». Я помню этот момент четко, потому что, как говорили люди, Джофф Хорсфилд, бывший игрок «Фулхэма», «Бирнингема» и «Вест Бромвича», игравший ранее за «Атерсли», сделал пожертвование своему клубу, чтобы улучшить его инфраструктуру. Надо сказать, что и здесь я не забил, но на этот раз не промазал, просто голкипер смог парировать мой удар. Но (на мое счастье) рефери сказал, что вратарь вышел за линию ворот, поэтому мне представился шанс сделать второй удар. Когда я вновь устанавливал мяч на точку, голкипер сказал мне: «У тебя не получится попасть снова». «Вот же нахальный заср…ц», – подумал я и пробил в ту же точку. На этот раз он до мяча не дотянулся, и я побежал праздновать.