Это определение слова кажется нам наиболее правдоподобным, так как оно точно отвечает явному значению славяно-русских названий для ведьм и колдунов. Первая называется ведьма, а последний – ведун; и то и другое название происходит от глагола знать, ведать; корень этих слов, положительно, санскритский. Кроме того, санскритское слово vidma, соответствующее немецкому wir wissen, означает буквально «мы знаем». Очень жаль, что этот великий филолог в то время, когда он приводит в своих лекциях примеры из санскрита, греческого, готического, англосаксонского и немецкого языков, пренебрегает славянскими языками. Другими русскими обозначениями колдуна и ведьмы, являются знахарь и знахарка (для женщины), имеющие тот же самый славянский корень – знать. Таким образом, определение этого слова, данное доктором Мором в 1678 г., совершенно верно и во всех подробностях совпадает с данными современной филологии.

«Закрой дверь перед демоном, – говорит Каббала, – и он будет убегать от тебя, как будто ты преследуешь его», – что означает, что вы не должны давать таким духам-одержателям власти над собою привлечением их в атмосферу близкого вам греха. Эти демоны стремятся забираться в тела простодушных людей и идиотов, оставаясь там до тех пор, пока более могучая и чистая воля не отторгнет их. Иисус, Аполлоний и некоторые из апостолов обладали властью изгонять бесов очищением атмосферы внутри и вне пациента, чем принуждали нежелательного жильца к бегству.

(…)

«Однажды в Индии мы были свидетелями испытания по искусству владения психическими силами, своего рода состязании между неким святым госсейном (факир, нищий) и колдуном (так называемый фокусник), что припомнилось нам в этой связи. До этого мы обсуждали соответственные силы питри, – до-Адамовых духов, помощью которых пользовался факир, и невидимых помощников колдуна. Договорились устроить испытание, и пишущая эти строки, была избрана третейским судьею. Мы предавались полуденному отдыху у небольшого озера в Северной Индии. На гладкой поверхности озера плавало множество водяных цветов и большие блестящие листья. Факир, приложив свой лист к груди, скрестил над ним руки и мгновенно погрузился в транс. Затем, перевернув лист поверхностью вниз, он положил его на воду. Колдун же прикинулся, что он в силах управлять «хозяином вод», то есть духом, который обитает в воде; и хвастал, что он заставит водяного духа предотвратить питри от какого-либо проявления на листе факира в своем элементе. Он взял свой лист и швырнул его вводу, предварительно проделав обряд варварского заклинания. Лист произвел сильное волнение, тогда как другой лист оставался совершение бездвижным. По истечение нескольких секунд оба листа были вынуты. На листе факира, к великому негодованию колдуна, мы обнаружили что-то похожее на симметрический рисунок, намеченный мелочно-белыми письменами, точно сок этого растения был употреблен в качестве едкой жидкости для письма. Когда лист подсох, и представилась возможность его тщательно изучить, то нанесенные знаки оказались необычайно изящным санскритскими письменами, в целом, представляли собой изречение высоконравственного содержания. Считаем нужным добавить, что сам факир не умел ни читать, ни писать. На листе же колдуна были обнаружены черты наибезобразнейшего злобного лица. Так что каждый лист носил на себе отпечатки или аллегорическое отражение характера состязующегося указывал на качество духовных существ, которыми он был окружен».

«Разоблаченная Изида», как и «Тайная доктрина», которой посвящена эта книга, не легкое чтиво. Отчасти Елена Петровна сделала книги трудночитаемыми намеренно – в виде фильтра для профанов, отчасти же сложности текста следствие высочайшей степени осведомленности автора о теме им излагаемой. По числу ссылок и цитат из научных и религиозных трактатов всех времен и народов ее книги до сих пор не превзойдены ни одним единоличным автором. Ее можно сравнить только с Википедией или Гуглом – где на каждую тему собран широчайший спектр ссылок.

В 1851 года двадцатилетняя Елена Блаватская вместе со старинным другом семьи и своей крестной – княгиней Багратион[24] – поехала в Лондон на Всемирную выставку. Желающие посетить ее съезжались со всего света. Здесь произошло таинственное и необыкновенное событие, очередной раз повернувшее линию жизни Блаватской: она встретила своего духовного Учителя – великого Махатму Мория – в реальном человеческом обличье.

Графиня Вахмейстер в своих «Воспоминаниях о Е. П. Блаватской» так описывает встречу Елены Петровны с Учителем: «В детстве своем она часто видела рядом с собой астральный образ, который всегда появлялся ей в минуты опасности, чтобы спасти ее в критические моменты. Е. П. Б.[25] привыкла считать его своим ангелом-хранителем и чувствовала, что всегда находится под Его охраной и водительством. Однажды, во время одной из прогулок (по Лондону), которые она обычно совершала в одиночестве, она с большим удивлением увидела в группе индийцев того, который являлся ей ранее в астрале. Первым ее импульсом было – броситься к нему и заговорить с ним, но он дал ей знак не двигаться, и она осталась стоять, остолбеневшая, пока вся группа не прошла мимо.

На следующий день она пошла в Гайд-парк, чтобы там наедине спокойно подумать о происшедшем. Подняв глаза, она увидала приближающуюся к ней ту же фигуру. И тогда Учитель сказал ей, что он приехал в Лондон с индийскими принцами для выполнения какого-то важного задания и захотел ее встретить, так как ему необходимо ее сотрудничество в некоем начинании. Затем он рассказал ей о Теософическом Обществе и сообщил ей, что желал бы видеть ее основательницей. Вкратце, он поведал ей обо всех трудностях, которые ей придется преодолеть, и сказал, что до этого ей надо будет провести три года в Тибете, чтобы подготовиться к выполнению этого очень трудного дела».

Гораздо позже, в 1885–1886 г., когда Блаватская вместе с графиней Вахмайстер была в Вюрцбурге, тетя Е. П. Б. прислала ей ящик со всяким «хламом», как она написала. Графиня Вахмайстер вскрыла посылку и, вынимая вещи одну за другой, передавала их Е. П. Б. Вдруг та вскрикнула: «Смотрите, что я здесь написала!» – и протянула ей альбом, где под каким-то рисунком было написано: «Незабываемая ночь! Значительная ночь, когда месяц зашел в Рамсгите, 31 июля, мой день рождения – мне исполнилось тогда 20 лет. Я встретила М., Учителя из моих снов!» На вопрос графини, почему она написала «Рамсгит» вместо Лондона, Е. П. Б. ответила, что она это сделала умышленно, из предосторожности, чтобы какой-нибудь случайный читатель этой записи не узнал, где она встретила своего Учителя, но что ее первая беседа с Учителем действительно произошла в Лондоне.

Встреча эта укрепила в Елене Петровне намерение попасть в таинственную обитель Шамбалу, в Тибете на горах Гималаев.

После первых неудачных попыток попасть на Тибет, Елена Петровна на долгие годы превращается в странницу. Где только она не побывала: Египет, Англия, Северная и Южная Америка, Греция, Малая Азия, Китай, Япония, Индия. Но маршруты всех этих странствий замыкаются в одной и той же точке, куда ведет Елену Петровну ее непреклонная воля: Гималаи. И каждый раз – неудача. Лишь с четвертой попытки, когда ей уже исполнилось тридцать три года, она пересекает, наконец, заповедную границу. Трудно с определенностью судить о ее встречах и приключениях в Гималаях. Обычно словоохотливая, Елена Петровна хранила на этот счет молчание или отделывалась намеками и общими фразами. Достоверно одно: пробыла она в Гималаях семь лет.

Блаватская никогда не вела подробных личных дневников (о чем сожалеют все ее биографы) и не так часто в этот период писала письма, поэтому трудно указать точные даты ее путешествий. По сведениям Синнета, только в Америке она была три раза: в 1851 году она пропутешествовала из Канады в Мексику через Новый Орлеан, в 1853–55 годах она проделала путь из Нью-Йорка в Сан-Франциско и, наконец, в июле 1873 года она вновь прибыла в Соединенные Штаты и прожила там до декабря 1878 года, после чего вместе с полковником Олькоттом уехала в Индию.