- Знаешь, твои слова прозвучали, как проклятье! – со вздохом, ответила я (как-то я слишком быстро успокоилась). – Хотя… почему «как»? Проклятье и есть.

- Ну, не будь такой злюкой! Обещаю – наша жизнь будет очень весёлой и забавной!

- Вот как раз это и пугает меня больше всего!

- Вот увидишь – тебе понравится. Кстати, как имя-то твоё?

- Амелия.

- Что ж, Амелия, идём к тебе домой. Живёшь где?

- В бродячем цирке. По-моему, по моему внешнему виду это можно было легко понять! – не слишком вежливо буркнула я, о чём тут же пожалела.

Джек схватил меня за горло и с силой сжал! Я стала вырываться, хрипя, пытаясь освободиться от хватки Джека. После нескольких секунд борьбы, клоун так резко отпусти меня, что я чуть не упала! Кашляя, я подняла свои мутные, от нехватки кислорода, глаза и спросила:

- За… зачем?!

- Не люблю, когда мне грубят, – объяснил Смеющийся Джек.

- А словами этого нельзя было сказать?!

- Страх действует лучше любых слов. Один раз дать человеку почувствовать, как близко он к смерти – это доходит лучше любых словесных предупреждений. До тебя, дорогая, дошло, как надо вести себя со мной?

Я бы очень многое хотела сказать ему в тот момент, но… я была, явно, не в том положении, чтобы пререкаться. Ещё и его действия здорово меня напугали! Я, на самом деле, решила, что он меня сейчас прикончит!

- А по поводу своей жизни можешь не волноваться! – неожиданно весело произнёс Джек. – Я тебя не убью. По той простой причине, что тогда я снова вернусь в этот лес.

- Тогда, чем ты мне можешь угрожать? – поинтересовалась я, а про себя подумала: «Его резкие перепады настроения меня напрягают!».

- Ну, если я, например, оторву тебе руки и ноги, то ты же, всё равно, останешься жива. Так ведь?

- Ладно, убедил!

Вернувшись на территорию своего цирка я, сразу же, ушла в свой фургон. Циркачи и представить себе не могли – кого я притащила к ним, из леса.

========== Глава 3 ==========

Первое, что я увидела с утра – это белое лицо, с клыкастой улыбкой, смотрящее на меня!

- Мать вашу! – с перепугу я чуть с кровати не свалилась.

- Что за реакция? Я же совсем не страшный! – усмехнулся Джек, вытаскивая меня из-под одеяла, под которое я успела забиться, на свет божий.

- А я уже понадеялась, что ты был просто ночным кошмаром, – окинула я его мрачным взглядом, мгновенно вспомнив – кто он и откуда.

- Увы и ах, моя дорогая. Мы теперь вместе надолго.

- Это я уже поняла, – ответила я, вставая и одеваясь.

- Я тут подумал… Этот цирк гастролирует по всей стране, верно?

- Ну, да, – непонимающе посмотрела я на Джека. – А что?

- Цирк же будет выступать в твоём родном городе?

- Да, будет. Мы, как раз, завтра туда направимся и через три дня будем на месте. Да в чём дело-то?

- Ты мне говорила вчера, что очень многих хотела бы видеть на моей карусели. Желание не исчезло?

- Ты… о чём, вообще?

- Ой, не надо меня разочаровывать, Амелия, – голос клоуна принял угрожающий оттенок. – Я, ведь, считаю тебя очень сообразительной. Так, о чём я? Ты же хочешь отомстить тем, кто тебе жизнь испортил?

- Отомстить? Ты имеешь в виду… убить?

- Не сразу, конечно. Но, суть такая. Так, что? Хочешь? Я тебе помогу и будь уверена – никакая полиция эти убийства с тобой не свяжет.

- Почему ты хочешь мне помочь? – с подозрением спросила я.

- Почему? Да просто так. Всё развлечение. Можешь считать это моральной компенсацией за моё присутствие в твоей жизни.

Я серьёзно задумалась. Сказать сразу: «Нет! Я не пойду на убийство!», я… не смогла. Я очень часто себе представляла, как расправляюсь с отчимом, матерью, одноклассниками… Но, одно дело представлять и совсем другое осознавать, что у тебя реально есть такая возможность. Что, вообще, останавливает людей перед убийством? Моральные принципы, страх отнять чью-то жизнь и возможность попасть в тюрьму. Последнее, благодаря Джеку, у меня отпадало. Оставались только мораль и страх. Со своей моралью я, как-нибудь, договорюсь, а вот что делать со страхом? Это только в кино кажется, что убить кого-то очень просто. В жизни всё по-другому. Отнять жизнь, пусть даже и ненавистного тебе человека… Смогу ли я это сделать?

- Вспомни, что эти люди тебе сделали, – на ухо, как шепчущий дьявол, произнёс Джек. – Вспомни все их издевательства, травлю… своё лицо, в конце концов! Неужели, эти люди не заслужили долгой и мучительной смерти?

Я помнила всё. Всё до мельчайших подробностей. Каждый пинок, каждое обзывательство… Я помнила, как шипела, сгорая, моя кожа под серной кислотой… Я помнила, как капала кровь с пореза на моём лице, где теперь красуется шрам… Я помнила смех одноклассников, когда я, в очередной раз, вытаскивала свою сумку из мусорки… Я всё это помнила! А потом я вспомнила карусель. И как было весело представлять на ней всех своих обидчиков! Я, невольно, улыбнулась при воспоминании об этом.

- Вижу, ты согласна? – поинтересовался страшный клоун.

- Я не знаю… не знаю – смогу ли убить, – призналась я.

- Сможешь, – уверенно сказал Джек. – Тем более что убивать ты у меня начнёшь уже сегодня.

- Что?!

- Я же обещал тебе весёлую и забавную жизнь, дорогая моя? – с наигранным удивлением спросил Смеющийся Джек. – А что может быть веселее и забавнее, чем слышать крики людей и их мольбы о пощаде?

- Нет! Ты не сможешь заставить меня убивать! Одно дело – убивать тех, кого ты ненавидишь, но совсем другое – убить совершенно постороннего человека! Я не буду этого делать!

- Говоришь, я не смогу тебя заставить, Амелия? – голос Джека стал злым. – Я так не думаю.

Смеющийся Джек схватил меня за подбородок. Он взмахнул своими когтями, оставляя на моей щеке три глубокие царапины. Боль была сильная! Джек рассмеялся, проводя своими когтями по моей шее. Под острыми когтями кожа лопнула и кровь начала капать на одежду. Я попыталась вырваться, убежать, но – бесполезно. Клоун швырнул меня в стену и мне показалось, что у меня что-то хрустнуло. Потом Джек резко подхватил меня и, с чудовищной силой, ударил об пол! Мне показалось, что у меня сломались рёбра – дышать было больно и сбитое дыхание всё не восстанавливалось. Это ощущение усилилось, когда клоун, просто-напросто, сел на меня! Он схватил мою правую руку и… пригвоздил ладонь к полу ножом, проткнув её насквозь! Я дико закричала от боли, а Смеющийся Джек улыбался своей сумасшедшей улыбкой!

- Я могу очень долго так с тобой развлекаться, Амелия, – сказал он, резко вытаскивая нож из моей руки. – Я могу это делать много часов и, поверь мне, ты не умрёшь.

- Нет, пожалуйста! – сквозь боль в грудине, прохрипела я. – Не надо! Я… я всё поняла!

- Неужели? – он встал с меня, сел рядом на корточки и стал водить пальцами по моей окровавленной щеке (к счастью, не используя когти; этот жест даже можно было назвать… нежным). – Значит, будешь послушной девочкой?

- Да! Буду! Буду! Пожалуйста… пожалуйста, Джек! Не трогай меня! Пожалуйста!

Джек убрал свою руку от моего лица, слизнул мою кровь с одного из своих когтей, а затем, взял меня в охапку, посадил к себе на колени и прижал к себе!

- Всё хорошо, моя дорогая, – успокаивающе-ласковым голосом начал говорить он. – Тебе нечего бояться. Всё хорошо, – он слизнул одну из слёз на моих щеках. – Солёная, – поморщился он. – И можешь не беспокоиться – ни одной кости у тебя не сломано.

- Почему… почему никто не пришёл на мои крики?

- Один из моих фокусов. Тебя никто не слышал. А теперь, повтори за мной: «Мы пойдём сегодня ночью убивать».

- Мы пойдём сегодня ночью убивать, – послушно повторила я.

- Умница. А теперь, можешь идти перевязывать свою руку, – дал он разрешение.

Я, на шатающихся ногах, подошла к своей аптечке, нашла там бинт и занялась перевязкой своей раны. Рука страшно болела, порезы зудели и щипали, не покидало ощущение, что кости, всё-таки, сломаны… Так плохо мне давно не было! «Сдохнуть хочу! – с тоской подумала я. – Это, по крайней мере, быстро и безболезненно. Да кто ж мне теперь позволит умереть? Уж, явно, не Джек! Ну, за что мне всё это?! Неужели Богу (или кто там решает мою судьбу) было мало того, что я уже пережила за шестнадцать лет своей жизни?! Зачем я пошла вчера на эту чёртову прогулку?! Зачем пошла за этим грёбанным светлячком?! Сидела бы, спокойно, в цирке и всё было бы хорошо! А может… может рассказать всё Жозефу? Да о чём я?! Он мне даже не поверит! А если даже и поверит, то чем он сможет помочь? Нет, рассказывать никому нельзя – от этого будет только хуже».