— То есть, ты хочешь сказать, что из-за того, что ты наполовину демон, твоя кровь превратила тебя и Рейфа в зависимых друг от друга?!

— Верно, — обречённо вздохнула я. — Теперь, если с Рейфом что-то случится, то мне не позавидуешь.

— И ты за это у меня прощения просила? — изумлённо посмотрела на меня Лави.

— Да. Если бы я не позволила Рейфу прикоснуться к себе…

— Перестань! — резко сказала девушка. — Во-первых, ты ничего не могла поделать с мужчиной, который раз в пять сильнее тебя. Во-вторых, это мне надо просить у тебя прощения. Это, ведь, я втянула тебя в эту историю с бандитами. Ты связалась с ними из-за того, что меня спасала. Так что, в том, что ты и тот мужчина — Рейф — теперь, можно сказать, неразлучны, моей вины гораздо больше, чем твоей. Ты не за меня переживай, а за саму себя. Я-то, как-нибудь, справлюсь. А вот, что делать тебе? Может, есть какой-нибудь способ избавиться от этой кровной зависимости?

— Если и есть, то я его не знаю. И в библиотеке я, вряд ли, что-нибудь найду. Ещё я боюсь, что Рейф может в «Шисуну» прийти.

— Думаешь, он это сделает?

— Да кто его знает. Он же больной на всю голову.

— А что по этому поводу думает твой кукловод?

— Он думает, что у меня появился телохранитель! — буркнула я. — По мне, так Рейф не телохранитель, а мучитель! И ничего хорошего я в этой ситуации не вижу. Кстати, я хотела тебя спросить. Почему ты мне не сказала, что у тебя есть брат?

— Откуда ты знаешь про Натаниэля?

— Он приходил в «Шисуну». Говорил со мной по поводу Филиппа и всего прочего.

— Мой брат знает о том, что случилось?! — испуганно воскликнула Лави.

— Знает, — кивнула я. — А ты хотела от него это скрыть?

— Я не собиралась говорить ему об этом. Если ты видела моего брата, то ты знаешь, кто он такой. Я не хотела, чтобы Натаниэль в очередной раз переступал закон, тем более, из-за меня.

— Так ты, всё-таки, любишь своего брата, Лави?

— Да, но… это сложно объяснить. Мы с ним никогда не были особенно близки, несмотря на то, что после смерти родителей именно он взял опеку надо мной. Натаниэль, вообще, редко бывал дома и до смерти родителей, а когда их не стало, то чуть ли не ночевать на работе стал. Я всегда знала, что мой брат занимается какими-то незаконными делами. Несколько раз я пыталась поговорить с ним по этому поводу, хотела заставить одуматься. Но Натаниэль лишь отвечал, чтобы я не лезла не в своё дело. А потом меня отправили в «Шисуну» и с тех пор я, практически, и не видела Натаниэля. Я думала, что он и думать обо мне забыл.

— Ты ошибаешься, Лави. Натаниэль думает о тебе и…

— Милена, ты говорила, что разговор между тобой и моим братом был о Филиппе. Может ли такое быть, что это Натаниэль замешан в том, что Филипп мёртв?

— Ну-у… не совсем, но косвенно он в этом участвовал, — призналась я. — А ты в курсе, что твой брат довольно важная фигура в преступных кругах?

— Догадывалась об этом, — вздохнула Лави. — Но вникать во всё это никогда не хотела. Поэтому, приехав в «Шисуну» я старалась забыть и о нём и о его сфере деятельности.

— И ты думаешь, что правильно поступаешь? — спросила я. — Кем бы он ни был, Натаниэль, всё равно, остаётся твоим братом. Если уж на то пошло, то вы двое — единственные родственники друг другу. Может, тебе стоит, хотя бы, встретиться с ним, поговорить? В конце концов, он же беспокоится о тебе. Если бы это было не так, чёрта с два бы он стал встречаться со мной, а потом ещё и с Филиппом и его людьми разбираться.

— Наверное, ты права. Мне стоит с ним встретиться. Но, разговаривать с ним… не думаю, что это будет так просто.

— Такое бывает, что тяжело общаться именно с теми, кто нам дорог. Но, это того стоит. Лави, я хотела тебе кое-что сказать. Возможно, это странно прозвучит, но… я бы посоветовала тебе поменьше общаться с Винсентом.

— Что? Ты о чём, Милена? Мы с Винсентом давно дружим…

— Винсент вовсе не такой, каким хочет казаться, — произнесла вошедшая Николь.

— Николь?! Ты где была?! Мы же так волновались! Всю школу по сто раз обошли! — наперебой с Лави закричали мы.

— Я была у Винсента, — ответила Николь.

— Где ты была?! — переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— У Винсента, — повторила девушка. — Всё то время, что меня не было, я была у него.

— Что ты у него делала?! — с изумлением посмотрела на подругу Лави.

— Сначала, очень долгое время, я была без сознания. А потом… потом был просто кошмар какой-то! Винсент… я думала, что знаю его… Но, тот человек, которого я видела… это был не Винсент!

— Да что случилось-то?! Объясни толком!

— Винсент мне предложил пойти прогуляться по городу, и я согласилась. Знала бы я тогда, чем это закончится! В общем, гуляли мы совсем не долго, а потом… потом я ничего не помню. Я пришла в себя в комнате Винсента. Винсент вёл себя очень странно. Я его просто не узнавала. Это бы какой-то незнакомый мне человек! Даже манера речи изменилась! Это… это был подонок, которому было плевать на то, что я чувствую! Он говорил, что я — интересная игрушка, которая разгонит его скуку! Он… он смеялся и этот смех был… жутким.

— Николь, а ты уверена, что ты говоришь о Винсенте? — голосом, полным неверия, спросила Лави. — То, что ты сейчас говоришь… это в голове не укладывается! Я не верю!

— Придётся поверить, — ответила Николь. — Хотя, я сама долго не могла это сделать. Но, Винсент сделал так, что сомнений не осталось. Когда я хотела уйти, он не отпустил меня. А ещё… ещё он был не один. Через какое-то время к нему присоединилась его любовница.

— Любовница?!

— Да. Девушка, лет восемнадцати. Очень красивая. Она не скрывала своих отношений с Винсентом — чуть ли не вешалась на него, вела себя очень откровенно. Мне кажется, что она была не из «Шисуны». По крайней мере, до этого я её ни разу не видела.

— Но, ведь, посторонний человек в «Шисуну» попасть не может, — произнесла я, вспомнив свой первый опыт проникновения на территорию школы.

— Значит, она как-то смогла, — пожав плечами, ответила Барстоу. — Честно говоря, мне всё равно, откуда она взялась. Важнее другое — то, что эти двое делали со мной! Я не буду описывать всё это в подробностях. Я… я просто не могу об этом говорить. Но, если кратко, то эти двое издевались надо мной! Избиением это назвать сложно, но…

Николь стянула с себя кофту. На её теле мы с Лави увидели многочисленные ссадины, гематомы… на руках и шее были синяки от чьих-то сильных пальцев.

— Боже, только не говори мне, что это сделал Винсент! — ужаснулась я.

— Да, это сделал он и эта незнакомая девушка, — кивнула Николь, одеваясь. — Но, это ещё не всё. Винсент и его подруга… они… они хотели меня изнасиловать.

— Этого не может быть! — замотала головой Лави. — Я несколько лет знаю Винсента и за всё это время я ничего плохого за ним не замечала! Он не способен на такое!

— К сожалению, способен. Николь говорит правду. Она не первая, с кем Винсент так поступил, — призналась я. — Со мной произошло то же самое. С одним только отличием, что меня не избивали и никакой девушки я не видела. Николь, ты сказала, что они только хотели тебя изнасиловать. Значит… у них этого не получилось?

— Меня спасли, — ответила девушка. — Спас человек, который представился Саварисом Кавэлли. Он появился словно из ниоткуда, ранил Винсента в руку и… и убил девушку.

— Как, убил?! — изумлённо воскликнула я.

— Вот так. Ну, если и не убил, то сильно ранил. У этого человека был то ли нож, то ли кинжал (я в этом не разбираюсь). Потом он забрал меня, а затем исчез. Перед этим, я спросила его, почему он спас меня, а он ответил, что я просто оказалась знакомой человека, который ему дорог, а он не хочет, чтобы этот человек грустил. Так, всё и закончилось.

— Ты уверена, что этот человек назвал себя именно Саварисом Кавэлли? — спросила я.

— Уверенна.

«Похоже, это был мой отец, — подумала я. — И это он нанёс Винсенту ту рану, которую я, впоследствии, перебинтовывала. Но, что он здесь делал? И почему он не пришёл ко мне?».