Когда она склонила голову вниз, зверь, живущий в моем опустошенном сердце, взвыл. Она воплощала огонь, но ее получилось усмирить. Доминировать над ней. Я смог это сделать. И уже чувствовал потребность повторить это.

ГЛАВА 3

Над домом в викторианском стиле нужно было поработать — краска на оконных рамах отслаивалась, и крыша местами просела. Трава была аккуратно подстрижена, а крыльцо ходило ходуном из-за рассохшихся деревянных опор, которые расшатывал ветер. Что-то в этом болтании заставило меня подумать о том, что она часто качалась на крыльце на качелях. Может, ей нравилось читать.

— Готовы? — голос шерифа Вуда прохрипел, заглушая настроенное вручную радио в моей машине.

Я щелкнул кнопкой сбоку.

— Лучше и не скажешь.

Несколько полицейских поспешили из машин без опознавательных номерных знаков, выстроенных вдоль улицы. Некоторые из мужчин приблизились к переднему крыльцу, остальные обогнули дом сзади. После того, как мистер Руссо заявил, что не виновен двумя неделями ранее, я пустил в ход все способы, чтобы раздавить его. Только я мог решить, разрушить ли его жизнь, и я с нетерпением ждал момента, когда буду наблюдать за тем, как это произойдет.

Я выбрался из своей машины и оперся на нее; солнце грело кожу и пыталось проникнуть через мои темные очки.

Шериф Вуд сперва тихо постучал в дверь, а затем размахнулся и ударил по ней ногой. Его помощники ворвались внутрь, словно там их ждал самый опасный преступник. По факту, мистер Руссо был всего лишь мелким мошенником и мастерским лжецом.

Но мне нравилось устраивать грандиозное шоу и хотелось встряхнуть клетку, в которой заперлась его дочь. Всего один взгляд на Стеллу — и ее образ преследовал меня. Ее проникновенные глаза, эмоции, бурлящие под поверхностью, были выгравированы у меня в мыслях. Она было чем-то иным. Чем-то диким. В то время, как я был тихим омутом, и ничто не смело потревожить мою поверхность, она была ниспадающим водопадом. Живым, пока я был мертв, шумевшим, пока я молчал.

Она была загадкой. Загадкой, которую я должен был разгадать и уничтожить.

Я нашел на нее все, что смог — фото из школьного альбома выпускников, газетные вырезки о самоубийстве ее матери. Собственная попытка Стеллы покончить с собой заинтересовала меня, я узнал об этом лишь после того, как получил ее медицинскую карту от доктора Уорда, друга семьи Вайнмонт. Отец нашел Стеллу после того, как она порезала себе запястья. Что или кто заставили ее сделать это? Он?

Крики вернули меня к насущным делам. Голоса зазвучали внутри дома, а затем притихли. Удовлетворенный тем, что все было взято под контроль, я зашагал к взломанной двери. Маленькая библиотека по левую сторону от входа, комната отдыха — по правую. Я продолжил путь по узкому коридору, звук шагов заглушал изношенный ковер.

— …ворваться сюда и делать, что вам вздумается!

Я повернул за угол в гостиную, где мистер Руссо, Стелла и молодой блондин стояли под надзором двух блюстителей порядка. Остальные обшаривали стол мистера Руссо. Шум наверху сказал мне, что там ломали вещи во время «обыска».

Как я и приказал.

— Сынок, не заставляй меня забрать тебя. Ночь в тюремной камере…

— Вы не посмеете. Моя мать…

— Мне дважды плевать, кто она такая. Это официальное расследование округа. Если вы препятствуете, я вас арестую. Я ясно выражаюсь?

— В этом нет необходимости, — я подошел к помощнику, когда сверху послышался очередной грохот.

— Вы. — Мистер Руссо сузил глаза и положил руку на талию Стеллы. На ней была белая футболка и джинсы. Простое сочетание, облегающее ее изгибы. Они будут смотреться лучше с пятнами крови и слез, а может, и того, и другого.

Молодой парень ощетинился.

— Не смотри на нее.

Я поймал его взгляд всего на мгновение. Он обладал развитой мускулатурой и толстой шеей. Учитывая его одежду — игрок в лакросс. Принимая во внимание его мышцы — падок на стероиды. Я равнодушно посмотрел на него и повернулся к мистеру Руссо.

— У меня есть ордер. Уверяю вас, в нем все указано.

— Подписанный этой змеей Монтанье, без сомнений, — бросила Стелла.

Мазок голубой краски на ее щеке, пальцы в пятнах от такой же голубой и еще желтой краски. Я посещал галерею в городе и изучал некоторые из ее картин, которые были там выставлены. Темные, наводят на размышления. Но они мне понравились. Палитра на ее пальцах в данный момент была светлее. Я бы поработал над цветом, толкая ее дальше и дальше в темную глубину. В конце концов, это был лишь первый обыск из многих. Я намеревался отвинтить даже шурупы его стола, пока Леон Руссо не будет вздрагивать от каждого звука и бояться, что я окажусь монстром, живущим под его кроватью.

— Змея, мисс Руссо? Разве мудро ставить под сомнение честь судьи, особенно, когда он рассматривает дело вашего отца?

— Мы не слепые, мистер Вайнмонт. Я видела вас в его комнате до предъявления официального обвинения.

Ее плечи были отведены назад, и на лице был написан вызов. Мой взгляд скользнул вниз к затвердевшим соскам. На ней не было лифчика. Пожалуй, она проводила спокойный день в своем доме, пока большой серый волк не пришел к ее порогу. Теперь, когда волк оказался внутри, мне хотелось проглотить ее.

— Вы и мою честь ставите под сомнение? — ухмыльнулся я.

— Что вы знаете о чести? — бросила она мне в лицо так резко, что кровь застучала у меня в висках. Если бы я ударил ее, заткнулась бы она или ударила в ответ? Я надеялся на последнее.

— Очевидно, больше, чем семья Руссо, — я осмотрел комнату. Наброски и картины висели в ряд на дальней стене возле высоких узких окон, выходящих на задний двор. Помощник прошел к ним и сорвал одну.

— Нет, — мой голос прозвучал тихо, но полицейский посмотрел на меня, казалось, содрогнувшись, и положил ее на стоящий рядом стол. Он не тронул больше ни одну из них.

— Вы не можете сделать этого, — мистер Руссо потряс головой и наклонился к Стелле. Он походил на паразита, высасывающего ее жизнь.

— Все сделано, — я еще раз посмотрел на Стеллу долгим, оценивающим взглядом. Ее рыжие волосы спадали волнами по плечам. Мне хотелось пометить ее алебастровую кожу своими зубами.

— Я сказал, хватит на нее смотреть, — молодой парень выступил вперед.

— Дилан, не надо, — предупреждение зазвучало в ее голосе. Она была умна. Еще один шаг — и я уложу Дилана на лопатки.

— А ты кто? — я прошел мимо Дилана и стал изучать самый ближайший ко мне набросок. Я уже знал, кто он, но из вежливости решил спросить. Мать всегда хотела, чтобы я был вежливым, хотя не с такими отбросами, как Руссо. Никто из них не имел для меня значения, даже Стелла. Мы принадлежали к разным видам.

— Дилан Деверо, приемный сын Леона.

Наброском оказался нож, чья гладкая поверхность почти блестела на бумаге. Рукоять выполнена в темно-коричневых оттенках красного дерева, и я улыбнулся лужице крови, которая собралась под ним, некоторые капли алели пятнами на лезвии.

— Думаю, мы здесь закончили, — шериф Вуд подозвал своих помощников, которые уносили коробки с документами в машины. Они опустошили все ящики стола мистера Руссо и, очевидно, взяли другие бумаги, которые нашли в доме.

— Сколько ты хочешь за эту картину? — я повернулся и уставился Стелле в глаза — до сих пор обворожительные и полные ненависти.

Это было только началом. Ее ненависть станет фундаментом для других эмоций, которые превратятся в глухой шепот по сравнению с ее желанием уничтожить меня. Мне нужно было испробовать ее ярость, почувствовать ее вкус у себя на языке.

— Она не продается, — ее слова были лишены эмоций, но я увидел быстрый трепет венки на ее шее. Ее сердце бешено стучало.

Я стрельнул взглядом в ее отца.

— Не будьте глупцами. Продается все, правильно, мистер Руссо?

— Убирайтесь отсюда, — со злостью бросил он.