«Хорошо бы оставить на память об этой поездке какое-нибудь напоминание», – пришло мне в голову.

Недолго думая, я открыл дверь, над моей головой звякнул колокольчик. В темной комнате, до отказа забитой причудливыми вещичками со всех частей света, висел запах ароматических палочек и свечей, за прилавком стоял невысокий бородатый мужчина. Не немец. Я сразу отметил смуглую кожу и этнический наряд. Возможно, индус или цыган. Для привлечения большего числа покупателей в подобных магазинах ставят необычных продавцов, таких, чтобы глаз обывателя тут же на нем останавливался, чтобы возникало ощущение таинственности, мистической атмосферы. Всюду свечи, курительные трубки, четки, боннские маски с черепами, бусы из костей, духовые инструменты, барабаны и бубны. Перечислять можно бесконечно. Для меня это было развлечение, я прагматик и материалист, всерьез относиться к магическим штучкам не могу. Но эти побрякушки выглядели забавными… до одного момента.

Не знаю, из чего на самом деле изготавливались всякие костяные бусы и барабаны из черепных коробок, однако я нашел весьма натуралистичными вот такие головки. Их в магазине была целая полка, продавец сказал, они защищают владельца от злых духов. Я почувствовал странный, непривычный интерес. Что-то жуткое и притягательное было в этих карликовых головах с зашитыми ртами. Я прошелся вдоль полки и отметил, что среди голов негров есть одна белая. Взяв талисман, я осмотрел его и, о, ужас! Какой злой рок, как пошутила надо мной судьба! Этого просто не могло быть, я держал в руках голову Удо! Точная копия в миниатюре, словно злобный гном кривлялся, изображая моего сынишку. Я накинулся на проклятого цыгана, требуя ответа, но тот не мог сказать ничего внятного. Никакие угрозы полицией и моим положением не возымели эффекта. Он лишь пояснил, что товары ему привозит грузовик партнеров владельца магазина, а откуда их везут, кто и из чего делают, разумеется, он не знает. Мне не оставалось ничего, кроме как купить жуткий сувенир и отнести в полицию на следующий день. Если бы я знал, чем это кончится, поберег бы свое время и нервы. Офицер в приемной посмотрел на меня, как на психа, однако я был настойчив, и ему пришлось позвать следователя. Важный, прилизанный, надменный мужчина лишь взглянул на головку, на меня и не скрыл усмешки.

«Я понимаю ваше волнение, соболезную по поводу пропажи сына», – сказал он (да, я предупредил о потере в первую очередь). – «И все же мне придется вас разочаровать. Это всего лишь поделка, скорее всего фальшивка. Такие делают на каждом углу хваткие люди, эмигранты, не желающие устраиваться на нормальную работу, мелкие мошенники. Сильно сомневаюсь, что на основании этого пустяка мы сможем составить дело. Идите домой и отдохните».

Я слышал, как эти увальни хохочут надо мной, когда вышел в коридор, на помощь полиции рассчитывать было глупо. Но я не посмел отступить. Понимаете! Это стало для меня смыслом жизни! Если вернуть сына не в моих силах, я хотя бы должен выяснить, что с ним случилось и по чьей жестокой воле я лишился дорогого мне человека. В отчаянье я набрал номер одного моего близкого друга и изложил ему свою проблему, на что он спокойно ответил, дескать, есть в Берлине один человек по фамилии Кох. Нигде бы то, а в Берлине! Разумеется, я бросил все и первым же поездом вернулся назад, а как только освободился от пустячных дел, приехал сюда. Вы моя последняя надежда».

Адольф Хоффманн закончил повествование, во время которого Райнер вертел в руке маленькую сухую, но вместе с тем очень живо смотрящуюся головку. А после рассказа поспешил отложить ее подальше. При одной лишь мысли, что она действительно раньше могла сидеть на плечах живого человека, к горлу подкатила тошнота. Однако Кох быстро сумел себя вразумить. Ну какая голова, в самом деле? Наверняка бедный юрист и впрямь спятил от горя, вот ему и мерещится сын за каждым углом.

– Интересно, интересно, – вдумчиво дважды повторил он, вновь посмотрев на странный сувенир.

– Не верите мне? Так? – с легкой досадой в голосе Хофманн озвучил ожидаемый им исход беседы. – Вы тоже не верите. А как вам это? – он поднял головку со стола и, отведя со лба прядь светлых, совсем как настоящих, волос, ткнул пальцем куда-то ближе к правому виску.

Райнер вытащил из ящика стола лупу и навел ее на два родимых пятна, которые ему и показывал юрист. Разглядев их, поднял взгляд на Адольфа, приоткрыв рот.

– Вы думаете, я не отличу родимых пятен на голове человека, которого знал с момента рождения? Я бы привел мать этого человека в свидетели, только ее два года нет с нами. Ладно полиция, этим дуболомам лишь бы кого дубинкой огреть да напиться после работы, только вы-то должны уметь думать шире! Я понятия не имею, каким образом судьба привела меня в тот магазин, почему именно тогда и в том месте я нашел последнее послание Удо. Раньше я никогда и нигде не видел его, не путал с другими людьми, не бредил во сне, а ведь полгода прошло. С какой, скажите, стати мне вот так вот сходить с ума? Нет, это точно он.

Кох снова взял голову, тщательно осмотрел под лупой, пощупал. Сделана она была из кожи, тут не поспоришь. Внутри чувствовались круглые камешки, волосы не потеряли былой мягкости и шелковистости. Трогая их, Кох наполнялся диким ужасом. Кто-то убил ни в чем неповинного парня, а потом сделал с ним вот это! Как же это так вышло? Детективу вдруг самому стало интересно разобраться в случившемся. Ему выпадали занятные дела, но все-таки, сколько себя не обманывай, семьдесят процентов посетителей просили узнать для них, куда похаживает их жена и с кем изменяет. Еще процентов десять просили об обратном, то есть проследить за мужем. Тут дельце наметилось поинтереснее, хотя и не без странностей. Пожалуй, оно могло по праву занять место самого необычного дела во всей сыскной карьере Райнера Коха.

– Да, гер Хоффманн, задали вы задачку, – выдохнул он, вытряхивая из мятой пачки сигарету. – Но я бы мог заинтересоваться вашим делом, если бы вы конкретнее описали, что я должен делать, что выяснить? Короче, дайте вектор.

– О, конечно, конечно, – радостно засуетился юрист. – Я не хочу требовать слишком многого, хотя бы выясните, откуда взялась эта гадость и, если Бог поможет, отыщите того, кто несет за это преступление ответственность. За информацию о голове я готов заплатить пятнадцать тысяч марок, а за поимку мерзавца или мерзавцев раскошелюсь на все сорок. Поверьте, у меня есть и деньги, и влиятельные друзья с деньгами. Это не проблема.

– По рукам! – Кох бодро ухватил ладонь клиенту, потряс ее и распрощался с ним. Заодно подметив, как его гость-материалист неожиданно сослался на помощь Бога, искренность его намерений становилась все отчетливее. Не станет человек менять взгляды на пустом месте, а в магазин его действительно привела непонятная сила… Задумаешься тут.

Хоффманн оставил на столе визитку с телефонами и адресом конторы, в которой работал, получил в ответ карточку сыщика, и таким же неуверенным шагом вышел за дверь. Райнер, напротив, оживился, сонливость испарилась, как и вовсе не было. Закурив, он вытащил из высокого металлического шкафа пластиковый пакетик, засунул в него головку и залепил горлышко. Визитку, вещественное доказательство и пачку сигарет отправил в карман плаща, быстро оделся и выбежал на лестницу.

На улице хлестал холодный осенний дождь, резкие порывы ветра заливали глаза брызгами воды, луна на фоне ливня казалась убранной в сервант с сильно запылившимся стеклом. Она была ярко-желтой и круглой, как сырная голова, и тучи совсем ее не скрывали. Кох задержался на пороге здания, где за умеренную плату снимал офис для работы. Ему не хотелось идти под дождь, одежда от него защитит совсем чуть-чуть, а зонт он оставил дома. Хотел взять, знал прогнозы, что погода должна испортиться к вечеру, но все равно забыл. Да и сидя в офисе, не обращал на непогоду внимания. День выдался легкий до скуки, если бы не Хоффманн, то можно было заснуть. Зашел один паренек, для которого он вчера выслеживал неверную женушку (как будто люди сами не знают, какие обязательства подразумевает брак). Задача была с одной стороны проще некуда, а обернулось все испорченным автомобилем. Ну кто мог предположить, что этот лысый увалень с лицом неандертальца заметит слежку, да еще и таскает с собой везде обрез из охотничьего ружья? Вот так живешь на свете и думаешь, что разбираешься в людях, а потом кто-нибудь нет-нет да удивит! Райнер отделался изрешеченной машиной, а этот незадачливый Дон Жуан отправился на нары. Пришлось ему ногу прострелить, но это уже пустяки. На самом деле подобные эксцессы происходят редко. Едва ли девять из десяти объектов наблюдения даже догадываются, что их может кто-то преследовать. И вот теперь, в столь хмурую ночь, отсутствие авто ощущалось особенно остро.