Иногда шесть-восемь серых гусей образуют большой, метров десять в диаметре, круг; один самец танцует в центре, а остальные, правда не всегда, сопровождают его танец приглушенными отрывистыми криками.

По словам Армстронга, некоторые птицы во время брачных игр будто впадают «в экстаз». Американские глухари в таком состоянии не замечают койотов…

Остается добавить, что с незапамятных времен люди знали танцы птиц, любовались ими и подражали им; таково, например, происхождение танца, в котором люди имитируют поступь журавлей; Тезей, вернувшись с Крита, исполнил этот танец вместе с девушками и юношами, спасенными им от Минотавра. Чукчи имитируют в своих танцах турухтанов, австралийцы — эму. Многие танцы, в том числе и европейские, носят на себе печать этого подражания; одна из фигур баварского народного танца «шуплятлер» воспроизводит брачный танец птиц местного вида: танцор перепрыгивает через партнершу, прищелкивая языком и хлопая в ладоши, ударяет рукой оземь, а затем прыжком приближается к даме, широко раскинув или, наоборот, свесив до земли руки.

Обычно те особенности внешности и поведения птиц, которые имеют отношение к размножению, легко бросаются в глаза, так что даже человек способен их различать. Иначе обстоит дело с признаками, на которых основано распознавание близких и соседей. Обыкновенные чайки, например, узнают только непосредственных соседей; вороны в небольших колониях, как считает Лоренц, все знакомы друг с другом. Очевидно, это узнавание основано, как и у крачек, на мельчайших деталях, бесспорно достаточно четко выраженных, если утки Anas acuta узнают друг друга, как пишет Хохбаум, на расстоянии трех, а малиновки — на расстоянии более тридцати метров. Из способов узнавания известны только немногие, основанные на отличительных признаках головы, — чуть было не сказал — лица. Лоренц приводит рассказ Хейнрота о лебеде, который напал на супругу, когда голова ее была погружена в воду, и «спохватился» лишь после того, как та подняла голову. Конечно, и особенности голоса играют роль: некоторые птицы (Lepidocolaptes) из отряда воробьиных отличают голос супруга в многоголосом хоре сородичей, слетевшихся на одно дерево.

Очень интересно поведение американской кваквы Nycticorax hoactli, которая отламывает веточку и держит ее в клюве, пощелкивая им и то опуская, то поднимая голову. После этого веточка может быть брошена или присоединена к основанию гнезда. Самец часто опускает клюв почти до уровня своих розовых ног, а затем, поднимая клюв, поднимает одновременно ногу, и так — от восьми до десяти раз в минуту. Европейская кваква ведет себя почти так же, но розовая окраска ног самца, хотя он и выставляет их весьма усердно напоказ, не имеет здесь такого важного значения, как можно было бы подумать, тем более что некоторые из этих церемоний проделываются ночью. Зато самку, у которой еще не порозовели ноги, изгоняют прочь. Наконец, слух в данном случае вообще важнее зрения: если заткнуть птицам слуховые отверстия, то брачная церемония будет нарушена.

Когда один из супругов-квакв хочет сменить другого, сидящего на яйцах, он подносит ему веточку или палочку. Бывает иногда, что один из партнеров в точности повторяет все движения другого, как это часто можно наблюдать и у лебедей; может показаться, говорит Селу, что видишь птицу и ее отражение в зеркале. Но, конечно, нет ничего более забавного, чем «церемония приема» у пеликанов: птица опускается на землю у гнезда, затем, подняв к небу свой длинный клюв, медленно помахивает им, как древком, то вправо, то влево; а насиживающая птица в это время опускает клюв к гнезду и, полураскрыв крылья, испускает гортанное «чок»; затем обе птицы начинают почесывать клювами перья, словно в нерешительности или в раздумье, и только после этого супруг, сидевший на яйцах, уступает место партнеру.

Подражание у птиц — одна из самых распространенных черт поведения. Явление это у пернатых отличается крайним автоматизмом. У некоторых уток, например, во время брачных игр (рис. 50) самцы, поглощенные действиями друг друга, будто забыв о самках, которые ждут их, все вместе выделывают курбеты, ныряют, бьют крыльями так, что вода кипит. Немало известно и других примеров, когда активность охватывает всех птиц одновременно. Вот стая скворцов внезапно изменяет направление полета; вот колония горластых чаек вдруг смолкает, после чего все одновременно и внезапно взлетают.

Рис. 50. Демонстративное поведение у уток.

_{1 — покачивание клювом; 2 — клюв обращен кверху; 3 — помахивание хвостом; 4 — «свистящее урчание» (grunt-whistle); 5 — голова — вверх, хвост — вверх; 6 — самец поворачивается к самке; 7 — плавание с клювом у поверхности воды; 8 — самец отворачивает голову и показывает свой зеленый воротник; 9 — самец выпячивает грудь колесом; 10 — покачивание взад и вперед (по Рамзею).}

Если один: пингвин, стоящий, застыв в неподвижности, с поднятым клювом, испустил призывный клич, этот клич будет повторен сотнями пингвинов. То же у крачек; более того, изолированная крачка принимается насиживать несуществующие яйца, после того как из своей клетки увидела других крачек за этим занятием. Флоридские сойки, строя гнездо, не в силах устоять, если над ними проносится с криком стая товарищей: они тоже взлетают, присоединяя свои голоса на мгновение к общему хору, и лишь после этого возвращаются к прерванной работе. Лоренц сообщает, что цапли, даже еще не успевшие наесться досыта, бросают еду при виде своих сородичей, впавших в сонливую неподвижность после плотной еды и занятых перевариванием пищи.

Рис. 51. Позы щурки.

_{1 — «дождевая ванна»; перья взъерошены, клюв полураскрыт, глаза закрыты; 2 — солнечная ванна; 3 — другая поза под дождем (по Кёнигу).}

Рис. 52. Позы щурки (продолжение).

_{1 — обычная поза, птица спокойна; 2 — птица готовится испустить призывный крик; 3 — птица готова встретить сородича, приближающегося справа; 4 — поза приема сородича, приближающегося спереди; 5 — поза во время брачного танца, тело застыло в напряжении, см. также 6 и 7; 8 — самка, закрывшая глаза во время брачного танца; 9 — поза птицы, которой угрожает представитель ее же вида; 10 — угрожающая поза; 11 —драка (по Кёнигу).}

Этот вопрос изучен весьма не полно, причем наблюдения иногда кое в чем противоречат одно другому. Доказано, однако, что присутствие сородичей или даже колоний птиц другого вида ускоряет развитие. Об этом наглядно свидетельствует разная степень половой зрелости особей в зависимости от того, живут ли они в центре или на периферии колонии (это было подмечено у морских птиц). На одном из островов Большого Соленого озера Беле обнаружил десятка два колоний пеликанов; в каждой из них уровень развития молодых птиц был одинаковым, однако колонии в этом отношении сильно различались между собой.

Поведение животных может резко изменяться под влиянием раздражителей, исходящих от других особей. Биологи давно убедились в этом, наблюдая, в частности, мышей, а также птиц. (Большая заслуга здесь принадлежит Дарлингу и его школе.)