— Скажи мне одну вещь, — сделав несколько жадных глотков, сказал Виктор. — Как она в постели?
— Кто?
— Конь в пальто!.. Ну, Надька твоя!
— А тебе-то какое дело? — нахмурился Вадим.
— Как какое? Я же все-таки твой родной брат! — искренне удивился Виктор. — Кому же еще беспокоиться о твоей половой жизни, если не мне?
— Не надо, не говори пошлостей, — укоризненно произнес Вадим. — У нас с Надеждой чисто платоническое.
— Врешь…
— Честное слово! А разве мужчина с женщиной не могут просто дружить?
— Ну, смотря что подразумевать под этой самой дружбой…
— А если ничего не подразумевать?
Виктор с жалостью посмотрел на брата.
— Ну и дурень же ты…
— Может быть, — согласился Вадим. — Но иначе не получается… Она не такая, как все остальные.
— Не пугай меня. У нее есть хвост?
— Да перестань ты ерничать!.. Ну, как тебе объяснить? Понимаешь, она будто изнутри светится. Я знаю, что именно мужчина должен сделать первый шаг к сближению, что так уж устроен мир, но… Не могу… В самый подходящий и ответственный момент словно стена вырастает между нами…
— А у меня не было женщины восемь лет. Знаешь, как это тяжело? Нет, Вадька, не знаешь… Это невыносимо! Ты как-то спросил: простил я тебя или нет? Так вот… Теперь я тебя спрошу: ты хочешь, чтобы я тебя простил?
— Конечно!.. — Вадим чуть не подавился пивом.
— Очень хочу!..
— Тогда отдай мне ее…
Вадим был уверен, что из уст его брата вылетела очередная неудачная шутка. Но в следующий момент он заглянул Виктору в глаза и понял, что на этот раз ни о какой шутке не было и речи…
— Поверь, она ничем не отличается от других баб, — монотонно, словно пытаясь загипнотизировать Вадима, говорил Виктор. — Могу поспорить на что угодно, что через чай я поцелую ее, а еще через минуту трахну. И не нужно будет упрашивать, она сама этого захочет, она тоже истосковалась по мужику. В этом смысле мы так похожи с ней…
Вадим подавленно молчал, уставившись на бутылку.
— Или ты откажешь своему любимому братцу? — усмехнулся Виктор. — Будешь равнодушно наблюдать за его мучениями? Вадька, я сейчас в таком состоянии, что вот-вот «молния» на ширинке лопнет. Ну, так что? Погуляешь по ночному Парижу, оставив меня тет-а-тет с Надюхой?
Вадим встал.
— Но только без обид! — остановил его Виктор.
— Какие могут быть обиды?.. — Вадим отвернулся, с трудом сдерживая слезы. — Все нормально… Иди к ней… Желаю удачи…
— Вот это выдержка! — восхищенно воскликнул Виктор. — Я всегда знал, что ты у меня молоток! Через пару часиков можешь приходить, но на всякий случай все-таки постучись. — Он хлопнул Вадима по плечу, спрыгнул с высокого табурета и легкой, покачивающейся походкой направился к выходу.
Вадим долго смотрел на захлопнувшуюся за братом дверь, после чего сел на прежнее место, подозвал бармена и заказал себе тройную порцию самого крепкого виски. Но он не успел даже отхлебнуть из высокой рюмки, как услышал за своей спиной голос Виктора:
— И с такой легкостью ты готов отдать любимую женщину?
— Зачем ты вернулся? — не оборачиваясь, сурово спросил Вадим.
— Неужели ты мог подумать, что я способен на такое? — Виктор вновь оседлал табурет и крепко обнял брата. Впрочем, еще минуту назад мне самому казалось, что способен. Но, пораскинув мозгами, я все-таки пришел к окончательному выводу — нет не способен… — И вздохнув, добавил: — А жаль…
— Витька! — Вадим бросился брату на шею. — Витька, я тебя люблю! Ты даже не представляешь, как Надя мне дорога! Спасибо тебе!..
— Послушай мой совет, Вадька… Иди к ней сейчас же. Она же ждет этого. И запомни — легче всего просрать свое счастье, а вот встретить его…
— А как же ты?.. — Вадим смущенно улыбнулся.
— Думаешь, зачем я в холл выходил? Чтобы спросить у портье, где в этом задрипанном городишке можно снять симпатичную шлюшку и сколько это будет стоить.
— И что тебе ответили?
— Нужно сказать таксисту, чтобы он отвез меня на Пляс Пигаль. Прошу тебя, дай двести франков…
— Держи пятьсот! — Вадим извлек из кармана стодолларовую купюру. — И проведи ночь с самой дорогой парижской шлюхой!
Вадим вошел в номер на цыпочках, опасаясь нарушить сон Надежды. Но кровать была не расстелена, а из ванной комнаты доносилось тихое журчание воды. Вадим робко постучал в дверь.
— Вадик? Витя? Это вы?
— Нет… Виктор задержится. У него появились неотложные дела…
— Дела?.. — удивленно переспросила Надежда и, будто догадавшись о чем-то, выдохнула: — Ах, дела… Ну да, ну да…
— Наденька, я давно хотел тебе сказать… — Вадим прижался лбом к прохладной двери и почувствовал, что начал задыхаться от страха, от неуверенности в себе и от бурного потока нахлынувших на него чувств. — Я хотел… чтобы ты знала… Что я… не могу больше носить в своей душе… Ты должна понять, что…
Дверная щеколда громко щелкнула, и Вадим запнулся на полуслове, приготовившись к чему угодно — пощечине, осмеянию, оскорблению, — но только не к тому, что произошло в следующий момент…
— Поверни ключ в замке, — попросила его Надежда.
— Уже повернул… — сипло проговорил Вадим.
— Погаси в комнате свет…
— Уже погасил… — Он дрожащей рукой отыскал на стене выключатель.
— Иди ко мне…
— Я?.. — Вадим до конца не мог поверить в то, что он не ослышался. — Ты хочешь, чтобы я?..
— Да, я хочу, чтобы ты открыл дверь и вошел в ванную! — засмеялась Надежда. — Решайся же! Или сейчас, или никогда!
Они уже засыпали, когда в дверь загремели так, словно случился пожар.
— Вадька, Надька, открывайте! Я знаю! Я догадался! Я дотумкал! Допер!
Вадим вскочил с кровати. Отворил дверь, и в объятья ему упал пьяный не столько от вина, сколько от счастья Виктор.
— Так, Париж свел брата с ума! — констатировал Вадим.
Но Виктор не отреагировал на шутку. Он бросился к багажу, вытащил из сумки карту, на которой Вадим делал расчеты, быстро поискал что-то глазами и сказал:
— Вот! Есть!
Вадим и Надежда тоже склонились к карте.
— Потейто! Остров Потейто, — прочитал Вадим. — А почему?.. — Вадим вдруг шлепнул себя по голым коленкам. — Витька, ты гений!
— Да что случилось-то? — недоумевала Надя, глядя на хохочущих братьев.
— Дрейк… — сказал Вадим.
— …зашифровал название… — продолжил Виктор.
— …всей своей жизнью, — добавил Вадим.
И дальше они говорили тоже по очереди:
— Он же привез в Европу…
— …картошку!
— Потейто, по-индейски…
— Ему даже памятник за это поставили!
— И остров тоже так…
— …называется!
— Мне… девушка с Пляс Пигаль говорит потейто хочу, дескать… — смеялся Виктор. — А я думаю, что-то знакомое. Она показывает — картошка! Меня как по башке! Потейто! Я ж читал твою книгу!
— Не мою, Боброва!
— Думаю, должен быть остров!
— И он есть — там, в Полинезии…
Вадим замолчал и снова склонился к карте.
— Нет, — сказал он потрясенно. — Так не может повезти…
Теперь его не понимал уже и Виктор.
— А чо, а чо?
— Это же рядом с атоллом Мороруа! Понимаете?
— Не-а! — призналась Надежда.
— Ну там же ядерные испытания проводят французы!
— И что?
— Да ведь весь мир против них!
— Ну?!
— Гринпис! — сказал Вадим и поднял вверх указательный палец.
Глава 46. Гринпис
Виктор проснулся рано — еще не было восьми. Все еще дрыхли.
Он побрызгал водички на лицо, оделся и спустился в вестибюль…
К нему сразу же подошла молоденькая девушка в форменном жакете и что-то прочирикала по-французски. Виктор почесал в затылке.
— Если бы я чего-нибудь понимал, кисонька моя.
Девушка, нимало не смутившись, перешла на русский язык — правда, с сильным акцентом.
— Эсли ви хотеть сафтракать, ресторан находится по коридору налево. Сведен табль… э-э… сведский столь…
