— Моя коллекция пополняется! — возгласы детского восторга отдались от стен в самую глубь, а существо, собрав всё в руки, понесло к гнезду.

«Надо было выемки что ль выбить в камне, дабы в них укладывать трофеи». Новая маска заняла почетное место рядом с другой. Мальчишка, который терял звериный облик, светился от счастья, стирая рукавом кровь с лица. Очищающая магия позволяла быстро приводить себя в порядок.

Поттер не забыл про кролика, который порывался пожевать плющ. Шатен мог бы съесть очаровательное создание, но уже наелся волшебником, поэтому, вдоволь насюсюкавшись, отпустил ушастого на волю.

Теперь, когда тело не ломило, крылья не лезли, а голод присмирел, можно было сваливаться в долгую спячку.

Комментарий к Часть 5

В ходе повествования ни один кролик не пострадал х))

========== Часть 6 ==========

— Директор?

Вот уже несколько минут Северус наблюдал едва вернувшегося из разведывательного похода Дамблдора. Тот выглядел взвинченным, крайне обеспокоенным и глубоко задумчивым. У стороннего наблюдателя это вызывало одновременно смятение и интерес. Прошло уже целых три месяца с момента последнего разговора, Снейп хотел знать, выяснил ли Альбус хоть что-нибудь.

— Профессор, скажите мне… — внезапно резко остановившись и вскинув указательный палец левой руки вверх, директор замер. Он простоял так менее четверти минуты, уйдя в особо тяжелую мысль, а затем вынырнул из нее, опуская руку и медленно поворачиваясь непосредственно к Северусу. — Хотя для начала я хотел бы узнать, как там Гарри? За прошедшее время что-то изменилось?

— С тех пор, как я писал Вам, что Поттер избавил нас от еще одного пожирателя и спрятался в подземельях, фактически опечатав их магией от внешнего доступа — ничего нового, — весьма буднично отзываясь, зельевар все также цепко следил за меняющимися эмоциями директора. — Мальчишка не выходит наружу и не проявляет активности, мы предполагаем, что он впал в некое подобие спячки или же создал кокон, чтобы подобно бабочке принять новую деформацию. Точно утверждать нельзя, это лишь гипотеза, которую мы с Люциусом построили на основе выделений той среды, которую Поттер создал для своего существования.

— Не мог бы ты рассказать мне об этом подробнее? — выразительно взглянув поверх очков-половинок, Дамблдор выдержал с полминуты, после жестом приглашая Северуса присесть вместе за стол.

Снейп все никак не мог в толк взять, что же Альбус так тянет, а главное, что он может скрывать? Его не было достаточно долгое время. Все это очень настораживало, учитывая, что и Темный Лорд пропал, как в воду канул. Ситуация очень походила на затишье перед бурей.

— Я проводил исследования. К счастью, был доступный материал для этого. Господин Волан-де-Морт исчез еще месяц назад, но даже так он узнал бы о нашем бездействии, поэтому сидеть сложа руки возможности не было, — решив, что затянется это надолго, Северус выдохнул, набираясь терпения на ближайшие часы. — Сейчас мы не можем зайти в подземелье, поэтому не знаем, что именно там происходит. Выделения, как я упомянул ранее, ярко выразились слизью, которая полностью обволокла дверь. Она имеет мутный зеленый оттенок, но ничем не пахнет. Анализы показали, что это преобразовавшиеся пары: в подземельях температура воздуха сейчас значительно выше, однако сразу за дверью градус резко падает, поэтому вещества принимают иную форму. Внутри очень сильный концентрат магии, а мои опыты показали, что слизь имеет схожую структуру с той, которую выделяет женский организм при вынашивании ребенка. Я имею смелость говорить, что Поттер воссоздал себе подобие утробы, а сам он — своеобразный плод. Только вот сроки “рождения” неизвестны.

Возможно, слова Северуса можно было списать на чистой воды абсурд, но выглядел он сам при этом крайне серьезно, что сомнений быть не могло. Находилась даже логика в подобной идее, сейчас за окном начало зимы — вариант со спячкой нельзя откладывать.

— Что ж, тогда мы должны лишь ждать, — внимательно выслушав и немного заторможено кивнув, Дамблдор погладил пальцами бороду, глядя в одну точку где-то на стене. — Это даёт нам немного времени, чтобы прояснить ситуацию… — он снова замолчал, а потом, как-то совсем тяжело выдохнув, отмер, помассировав пальцами переносицу. — А пока я кое-что тоже тебе расскажу. Только прошу сразу — не перебивай.

Снейп лишь едва приподнял бровь, оставаясь в чинном молчании, не думая даже что-то ответить. Его вообще все больше и больше напрягало поведение директора, он надеялся, что вот-вот скоро все разъяснится, ибо тянуть время — ни к чему.

Альбус продолжил:

— После той нашей беседы я направился к Аберфорту, ибо он один из тех, кто живет столь же долго, что может хоть что-нибудь знать, но при этом он еще и мой брат. Конечно, много слов ушло, чтобы я уговорил его хоть немного уделить мне времени, ведь отношения между нами сложились не лучшим образом… впрочем, это уже другая история, да не в ней суть. Мы обсудили то, что произошло с Гарри, я поведал все, как есть, ибо каждая мелочь может быть важна. Конечно, реакции можно было ожидать любой, но чего-чего, а то, что Аберфорт будет ссылаться на времена Грин-де-Вальда… даже я не ждал. Я сначала не понял, пытался успокоить его, хотя, мой брат все проклятья жизни относит именно к Геллерту, его нельзя судить за это, в конце концов, он был во многом прав. Однако, не отходя от темы, скажу вот что: ответ на происходящее сейчас с Гарри мы можем найти в 1945 году.

Северус изобразил искреннее непонимание, чуть сощуривая глаза и пытаясь хоть что-нибудь прочесть во взгляде напротив. Директор как-то довольно быстро растерял свою нервозность, теперь говоря если не уверенно, то спокойно, подбирая слова, дабы быть максимально кратким и понятным. Видно, что всей истины он не знал, но произнося историю вслух другому человеку, как бы и себя подводил к правде, открывал что-то новое.

— Если вспомнить тот год, то он был заключительным в правлении Грин-де-Вальда. Войны царили повсюду, была охвачена Европа и прилегающие мелкие страны, втянута Россия со Второй Мировой, кругом хаос и разруха. В такой атмосфере легко затерять нечто важное, что старательно пытались скрыть от чужих глаз. Увы, я не наведывался в Нурменгард, но вынужден признать, что рано или поздно это придется сделать. Прошло сорок шесть лет, за это время никаких настолько крупных стычек не происходило, отсюда можно сделать вывод, что упор на сорок пятый год правильный. Нам нужно глубже подкопаться, пока есть зацепка. Интуиция подсказывает проверить именно войну России с Германией. Только вспомни те страшные время Третьего Рейха, что там творилось. Маги обеих сторон были безжалостны, а особенно агрессивно себя вел Гитлер, — заканчивая следующую часть своего повествования, Дамблдор замолчал, чтобы перевести дух.

Однако Снейп слушал и откровенно не понимал, причем тут события почти пятидесятилетней давности и как они могут быть связаны с Гарри Поттером. Казалось, что старик лишь все больше запутывает, уходя разговорами совсем не в ту степь. Какое отношение к мальчишке может иметь Гитлер? Они даже в родстве не состояли, хотя… всякое уже может случиться, если учесть необъяснимое происходящее. Северус бы еще долго мог мысленно негодовать, выражая разом все свои эмоции на лице, при этом не без доли иронии глядя на ненароком ополоумевшего директора.

— Я Вас совершенно не могу понять сейчас. Впрочем, если речь зашла о Гитлере, то какое здесь сравнение? Немец боролся за чистоту крови истинных арийцев, устроил геноцид против евреев, пытался завоевать Россию, дабы сделать великую и могучую державу с сильными магами, которые в итоге могли бы пойти войной на остальной мир. Тщеславие, снобизм, жажда крови и власти, жестокость, насилие и дух смерти: все это подпитывало силы великого мага, чтобы идти вперед, — разводя руками в стороны, профессор тяжело вздохнул, прикрывая глаза, а потом вновь направляя внимательный взгляд на собеседника. — При чём тут Поттер?

Пока Северус говорил с толикой нарастающего негодования уже не в мыслях, а в голосе, Альбус соотносил точки соприкосновения со своими доводами до тех пор, пока его вдруг внезапно не посетила просто ошеломляющая мысль. Благо, Снейп уже закончил говорить, завершив слова одним единственным, но важным вопросом. Вот оно, то, чего не хватало всей столь запутанной и хитроумной конструкции. Мозг сам подкинул идеи для размышления, а слова преобразовали их в гипотезы, пусть и неосознанно.