— Что там с?..- Северус не закончил, увидев жест Драко и два слова одними губами «Не здесь».

— Папа, мне так нравится крёстная, почему она так редко бывает?

Снейп не ожидал этого вопроса и удивлённо взглянул на мальчика. Его отец же сделал неопределённое движение, мгновенно замеченное профессором, и, чтобы скрыть это от сына, решил пошутить:

— Тебе лучше спросить об этом профессора Снейпа, это же его жена — нельзя было сказать, что это теперь приносило такую же боль как и раньше, но что-то определённо остро вонзалось в сердце при упоминании о ней.

Чуть погодя Малфой добавил, уже серьёзно:

— Скорпиус, ты не мог бы пойти к Альфреду и переодеться, а я пока поговорю с твоим деканом.

Мальчик улыбнулся, обнял отца и выбежал из гостиной. Он понял, что им нужно поговорить и настаивать на своём обществе не стал.

Драко мгновенно создал заглушающие чары вокруг себя и крёстного.

— Не хочу, чтоб он знал, во всяком случае пока.

— Я так и думал… — Северус не выглядел расстроенным — я этого ожидал. Когда это случилось?

— Почти неделю назад. Они ничего не смогли сделать.

Снейп молчал, а Малфой вдруг продолжил.

— Я ненавижу себя за то, что даже сейчас, после стольких лет с ней, мне не жаль её смерти. Я видел в ней твою жену, крёстный. Я во всех женщинах её вижу.

— К моему сожалению, моя жена во всех мужчинах видит тебя. Хотя очень талантливо это скрывает. Любовь ведь не проходит. Настоящая…

— Но ведь ты тоже любишь её.

— Я привык к ней. Неделю назад, полагаю, это случилось в день смерти Астории, заклинание покинуло нас, и теперь уже ничего не связывает нашу, с позволения сказать, семью.

Драко сел на ближайший стул и волшебной палочкой организовал себе бутылку огневиски и два бокала.

— Я чувствую невыносимый холод, вину за все эти годы, проведённые с ней. Лили — вот мой маяк и путеводитель. Всё было неправильно. Я должен был умереть, а Гермиона жить, и жить с тобой, Драко, — Профессор взял один из бокалов, который уже успел наполнить его крестник.

— Думаешь Скорпиус чувствует, что она его мать? — спросил Малфой, вдруг подумав о сыне. Его не удивило, что заклинание прекратило своё действие именно теперь, он и сам не знал почему.

— Это естественная природа вещей, она выше магии. Полагаю, да, он чувствует.

— И что теперь?

— Ничего — Снейп занял стул рядом с Драко — Прямо сейчас в своём кабинете Гарри вручает ей документы о разводе. Она больше не миссис Снейп.

Бокал Малфоя пошатнулся в его руке и упал на ковёр, оставив там след от огневиски и кусочки расколовшегося хрусталя.

— Ты хочешь сказать, крёстный, что ты даже не предупредил её? Не поговорил с ней? Просто пошёл и попросил Гарри по старой, так сказать, дружбе развести вас? А если она вовсе и не хотела этого? Ты о ней подумал? Может она любит тебя?

Профессор медленно отпил из своего бокала, который держал всё это время в руках, смотря на Драко, так же медленно поставил бокал на стол, и только после этого ответил.

— О том, что заклинание ушло, она сказала не сразу, а намного позже. Но я почувствовал уже тогда. Гермиона объяснила, что её всё устраивает и что сложившийся расклад жизни она менять не хочет. Что привыкла ко мне… Я промолчал. Но я знаю, что она почувствовала то же, что и я… бесконечную свободу… освобождение. Если я не оставлю её сейчас, я испорчу всё. Мы возненавидим друг друга. Я одиночка, и теперь для меня будто и не будет этих лет. Нет ничего, что бы связывало нас теперь. Я снова её спас. И мне больше ничего не нужно, только спокойно дожить остаток этой жизни. А Гермиона поймёт… Я знаю… Она должна понять.

Малфой посмотрел на Снейпа. Его седые волосы так же как и в былые времена свисали прядями вдоль лица. Морщин значительно прибавилось, но глаза были всё теми же тёмными тоннелями, в которых невозможно было уловить ни чувства, ни мысли, ни эмоции.

— И где она теперь будет жить?

— Где захочет — пожал плечами Северус — я не выгоняю её… Мэрлин! Астория умерла, а мы обсуждаем мою жену?

Драко смутился.

— Я думал о Скорпиусе, как сказать ему?..

— Чем раньше, тем лучше, Драко… я бы посоветовал позвать сюда Альбуса-Северуса Поттера, они очень близки…

— Джинни не отпустит его одного, даже если с этой просьбой выступишь ты. И никто не сможет быть здесь с ним достаточно долгое время.

— Согласен, но он упомянул крёстную, не стоит ли позвать её?

Малфой с укором посмотрел на крёстного.

— Купидон из тебя никакой. Она откажется.

— Возможно, но попробовать стоит. Твой сын — всё, что у тебя осталось.

***

Лифт громыхал, спускаясь на нужный этаж Министерства Магии. Зеркало в лифте отражало элегантно одетую женщину с каштановыми волосами и карими глазами. Едва заметные морщинки говорили о том, что ей уже больше тридцати лет. Волосы, убранные в тугой пучок, всё же заметно кудрявились, а глаза лучились грустным глубоким светом. Бумажные министерские самолётики вились у неё над головой. Гермиона бросила взгляд на своё отражение и вышла в открывшиеся двери.

По коридору она шла очень быстро, стараясь не вглядываться в имена на дверях и в наименование должностей, старательно отгоняя воспоминания о том дне, когда шла сюда в другой кабинет и к другому человеку много лет назад. Она дошла до двери в конце коридора с надписью

«Г. Д. Поттер, глава отдела магического правопорядка»

и толкнула дверь…

— Привет — Гарри встал ей навстречу.

Всё тот же Гарри, только старше. Он так же приобрёл морщины, пару седых волос и новые очки, на этот раз квадратные. Гермионе показалось, что его и без того зелёные глаза стали ещё зеленее.

— Привет — она обняла друга — почему такая спешка?

— Ну ты давно не заглядывала… и я вот…

— Стоп — женщина с подозрением уставилась на друга — ты же не хочешь мне снова предложить работу?

Поттер улыбнулся.

— Нет, после всего, это было бы жестоко.

— Да — она успокоилась и села на один из стульев у его стола.

Гарри тоже сел, и некоторое время они не знали что сказать друг другу. Молчание нарушила Гермиона.

— Я слышала Альбус-Северус в Слизерине?.. — спросила она, чтобы начать разговор, однако результат оказался совершенно неожиданным.

Мужчина резко встал и отошёл к камину у противоположной стены.

— Это Мэрлин знает что, Гермиона. Я в бешенстве. Джинни отговаривает меня. Я хотел пойти к Макгоногалл и потребовать, чтобы его перевели в Гриффиндор.

Гермиона встала тоже.

— Гарри! — в ней проснулась та девочка, которая боролась с ним против Волдеморта, она набрала воздуха в рот и выпалила на одном дыхании — ты с ума сошёл?! Мы боролись за то, чтобы все были равны, и Слизеринцы тоже, и чистокровные… все! А сейчас ты сокрушаешься о том, что Поттер в Слизерине?!

— Да! — слишком грубо ответил Гарри. Его, вероятно, это беспокоило больше, чем-то, что подумает о нём подруга, которую он видел раз в год — Он ещё сдружился с Малфоем! С Малфоем представляешь?!

— Не представляю… — тихо сказала Гермиона.

Гарри продолжал, его уже было не остановить. Он встал и нервно заходил по кабинету.

— Я ещё не говорил с ним, но я запрещу им общаться. Это кошмар какой-то. К Драко я в общем-то отношусь не плохо, но в этом плане… я в бешенстве, Гермиона — он посмотрел на подругу.

— Какой это Малфой, не напомнишь? — тихо спросила она, словно сдерживая потоки гнева, рвавшиеся сейчас из неё.

— У Драко кажется один сын, ты забыла? — зло бросил Поттер, снова подходя к собственному столу и собираясь сесть, но так и застыл на месте, внезапно с пониманием глядя Гермионе в глаза.

Она опустила ресницы и по щеке её сбежала одинокая слеза.

— Это же…

— Мой сын, да Гарри? — она едва сдерживала рыдания. Ком подступал к горлу, глаза щипало.

Поттер сел и бросил взгляд на свой стол, где лежали бумаги приготовленные для Гермионы. Сердце сжалось.

— Прости. Я позвал тебя не для того-чтобы поругаться…, но я вынужден буду тебя расстроить — он медленно подвинул ей бумаги через стол.