В библиотеке Драко оказалось множество нечитанных ею книг, которые она поклялась самой себе прочесть, как только представится возможность. Рассказывать и интриговать Малфой умел, живописуя рыцарские поединки и заморские путешествия вымышленных магглов. И в тот вечер Гермиона сделала для себя еще одно новое странное и глупое открытие, коими были переполнены все дни, проведенные в поместье Малфоев. Она поняла: несмотря на то, что Драко по-прежнему не казался ей привлекательным внешне, ей ужасно не хотелось прощаться с ним. Но когда где-то за толстыми стенами библиотеки часы пробили половину третьего ночи, Малфой, спохватившись, предложил проводить ее.

Она согласилась и пожалела лишь о том, что сказать ей, по большому счету нечего, кроме вежливого: «Доброй ночи», после которого их лица разделило деревянное дверное полотно.

За завтраком он выглядел значительно лучше и даже отметил, что на этот раз видит, что у нее распущены волосы, и что одежда на ней в это утро серая.

— Почему такой мрачный цвет? — поинтересовался он.

— Не знаю, просто так захотелось, — ответила она, недоуменно разглядывая модное меланжевое платье.

— Знаешь о чем я сегодня подумал?

— Нет, ты же знаешь, что я прогуливала уроки Прорицания в школе, а с легилименцией у меня не ладилось никогда.

— Хорошо, не буду заставлять тебя гадать. Но я хотел бы вновь пригласить тебя в одно место.

— Хорошо, — с готовностью согласилась она. — У тебя есть еще одна библиотека?

— Не смешно. Впрочем, у меня слишком хорошее настроение, чтобы обижаться. Просто это место… куда я хочу пригласить тебя. О нем знаешь только ты.

— Я?! — воскликнула Гермиона удивленно.

— Ну да. А что тут такого? Не могу же я знать, где стоит то самое здание, которое ты купила. Но я хотел бы посмотреть и знать.

— Зачем? — ледяная нотка кольнула собственный слух, но Малфой, будто не замечая, продолжил.

— Затем, что ты сказала, что денег, которые заплатит отец, не хватит, чтобы покрыть все расходы. Я хотел бы побывать там.

Она не увидела причин отказать, хотя отчаянно пыталась найти их. Например, озвучив запрет Нарциссы покидать пределы поместья. На это замечание Драко лишь устало отмахнулся.

— Мама не хочет, чтобы я посещал места большого скопления магов. Например, Косой переулок. Мое появление там вызвало бы разговоры, а с некоторых пор мать и отец не жаждут привлекать к нашей семье излишнего внимания. Думаю, если мы будем соблюдать некоторые предосторожности, то останемся незамеченными.

Восторг юноши не вызывал ответного чувства у Гермионы, и она с удовольствием поискала бы еще причины для отказа, но пауза слишком затянулась, а легкая улыбка и напряженность ожидания в позе Малфоя подействовали обезоруживающе.

— Ну, хорошо… — сказала она без особого энтузиазма. — Можем отправиться сразу после завтрака. Дом стоит не в самом населенном квартале, поэтому не вижу смысла прятаться, если ты действительно хочешь посетить это место.

— Хочу, — с жаром ответил Драко.

Трансгрессировать прямо на порог здания не получилось, а посему остаток пути Гермиона вела Драко за руку. Почти привычно переплетались пальцы, почти знакомо холодела собственная ладонь. Вот только природа этого явления оставалась непонятной. Впрочем, размышлять об этом не хотелось, ведь впереди их приветствовал усталый взгляд мутных окон старого дома. Драко не видел облупившихся стен и сломанных ставен, зато отлично слышал как вздохнула Гермиона.

— Все так плохо? — спросил он.

— Дом действительно требует больших капиталовложений, — честно призналась она.

Внутри здания Драко повел себя по-хозяйски. Оставив спутницу у порога, он пошел вдоль стен, ощупывая пространство перед собой. Несколько раз споткнувшись о груды мусора, он поинтересовался: «Неужели ты не сделала ничего?»

— Денег хватило только на покупку, — печально ответила она.

Он замолчал, продолжив свой путь, но через несколько мгновений произнес вещь совершенно неожиданную.

— Я хотел бы помочь тебе.

— С чем?

— С ремонтом. У меня тоже есть средства. Свои собственные. Я могу распоряжаться ими так, как хочу. Но дело не только в деньгах. Я хочу сделать что-то своими руками.

— Твои родители вернутся через пару дней, — напомнила она.

— Это не имеет значения. Мы можем начать прямо сейчас.

— Что?

— Например, упаковывать мусор. — сказал он, понимая, что спрашивала она совсем не о том. — Здесь есть мусорные пакеты?

— Кажется.

Они работали около часа и понемногу обломки почерневшего паркета, обрывки старых книг и газет перемещались в мусорные пакеты. И если Гермионе все это давалось легко, то Драко приходилось ощупывать каждую вещь перед тем, как отправить ее в пакет. На высоком лбу выступили бусины пота, а сам он продолжал то и дело спотыкаться. Ей хотелось попросить, чтобы он бросил все, но, как ни странно, Малфой не выглядел глупо или жалко за этим непривычным делом. Наоборот, впервые за все время знакомства Гермиона поняла — перед ней… мужчина.

Они проработали весь день. Белая рубашка и дорогое меланжевое платье были безнадежно испорчены. Усталые, они почти не разговаривали за ужином. И только сова, принесшая письмо от родителей Драко, в котором сообщалось, что дела еще не завершены, и они планируют задержаться на несколько дней, казалось, осчастливило юношу.

— Завтра вернемся к работе, — сказал он, вставая из-за стола. — Вставать придется рано, а посему, спокойной ночи.

И снова они проработали от рассвета и до заката, прервавшись всего дважды и лишь для того, чтобы оценить вкусовые качества содержимого корзины для пикников, упакованной заботливой Вииво. Гермиона рассматривала Драко в свете солнечных лучей, проникавшем с улицы и отмечала, что красивее он не стал, но усы от горячего шоколада и тонкий слой древесной пыли на лбу, от работы наждаком по дереву, ему к лицу.

На третий день Драко Малфой самостоятельно красил ставни. Капая краской на элегантные ботинки и траву, раскачиваясь на стремянке, он терпеливо наносил слой за слоем, и Гермионе пришлось признаться, что получалось очень даже неплохо. Она сидела на подоконнике, а он на расстоянии фута не видя, но слыша.

— Не можешь оставить меня без присмотра ни на секунду?

— Я слежу за качеством работы, — смеясь отвечала она.

— Да действительно. Это необходимая мера. А вообще, я вынужден признаться: свидание в библиотеке мне понравилось больше, чем последние три.

— Это не свидание! — вырвалось у нее.

Всего лишь фут… его руки, перепачканные голубой краской, на ее плечах, не заботясь о том, что могут остаться следы на одежде. И на щеках. И на губах. Когда их касаются нежные, перепачканные, дрожащие подушечки пальцев. Когда между их устами растворяется какое-то слабое слово возражения. А потом его имя. Тонет в поцелуе. Тяжелым камнем.

Он не видит ничего уже два года. Она несколько мгновений. Потому что не хочет открывать глаза. И не хочет, чтобы этот поцелуй прерывался.

— А теперь? — раздался тихий, осипший голос Малфоя.

— Что теперь?

— Теперь это свидание?

Она не успела ответить на его вопрос, потому что в следующий миг стремянка, героически пытавшаяся выдержать несколько возросшую нагрузку с жалким скрипом треснула и развалилась.

Падая, она почему-то не думала о том, что ему может быть больно. Ей, приземлившейся сверху, больно не было. Тепло. Мысли странным образом сконцентрировались на том, что в его волосы вплелась выжженная солнцем трава и трава эта почти такого же, как они, цвета. А вот глаза Малфоя отражали июльское небо. Теплое и в этот момент беззаботное, настолько, что стало очевидным: глаза не серые или ледяные. Они нежно-голубые. Теплые. Едва заметно.

И только за это она вернула ему поцелуй. Долго-долго и нежно отдаваясь касаниям. Гермионе хотелось, чтобы он целовал ее настойчивее и глубже. Но Драко едва касался ее губ, прикрывая глаза от удовольствия, так, будто вкушал свой любимый десерт.