Накорми меня – да я восвояси-то и уберусь».

«Хорошо, чудо лесное, стой на месте – там где

стоишь,

А я за едой пойду да тебя накормлю».

Спрятал он в ножны меч свой булатный,

Достал хлеба пшеничного да молоком его окатил.

«На ешь, чудо лесное, да не торопись,

Жуй хлеб с ласкою,

Запивай молоком ласково».

Съело чудо лесное дары богатырские и говорит:

«Ты, богатырь, свистни мне, если вдруг понадоблюсь.

Я тебя из любой беды выручу,

В любое время подскочу».

На том и порешили.

Умчалось чудо лесное с глаз долой,

А богатырь возле костра стал дозор

Свой ночной дальше вести.

Да только долго ли коротко да

Подошла к концу ночка темна,

А нашим героям просыпаться пора

Да в путь дорогу собираться.

Отойдя ото сна ночного, богатыри русские

Сели на коней своих боевых

И по тропе лесной поскакали дальше

Америна с его войском «прессовать».

Долго ли коротко тропа вьется,

А наша Русь под солнцем вьется.

Поют в лесу птицы певчие,

Звенит листва на деревьях, ветерком поддуваемая.

Роса на траве золотится, утра чистого вереница.

Остановились богатыри у родника водицы испить

Да коней напоить.

Всеволод и говорит: «Причудилось мне, что ль, ночью,

Будто бы ко мне медведь подходил,

Я его покормил, а он мне обещался службу

сослужить —

В бою помочь, из беды выручить».

«То-то и оно, – говорит Никита Попович. —

Сижу у костра – тут в кустах листва,

Я туда, а оттуда волк.

Накормил я его да напоил,

За это он обещал мне служить верою и правдою».

Не вынес Илья Муромец, сказывает: «А ко мне, —

говорит,

Чудо лесное пришло ночью и говорит:

“Коли накормишь – век служить буду”.

Ну, я его и накормил, а после то спать и не ложился.

Чудо-то лесное ушло обратно в леса,

Да только не приснилось нам это, а наяву было».

Вот тебе на. Напоив коней, богатыри славные

Дальше в путь дорогу снарядились.

Да видят перед собой избушку на курьих ножках.

Богатыри подъехали, хозяевов кликать стали.

Повернулась избушка к богатырям передом, а к лесу

задом.

Дверь открылася, а оттуда Баба-яга, костяная нога,

Выходит да приговаривает:

«Вы с добром али со злом, витязи русские?»

«С добром, бабушка, мы, с добром».

И отвечает Баба-яга: «Коли с добром,

Так и я вас не трону.

Тут бусурмане вчера проезжали, так я им дала жару.

Грубияны этакие, чужаки невежи».

«Так мы, Баба-яга, костяная нога,

По их душу-то и скачем,

А нагоним-то их – им и покажем,

Где кузькина мать живет и чем занимается

Да где раки зимуют».

А вот оно как говорит бабушка.

«Видала я у них две девы красные,

Да такие, что нельзя глаз отвесть.

В клетке они сидят, в повозочной,

К ним никто не дотрагивается – боятся гнева

Америна, и он сам их не трогает.

Потому что они не даются, недотрогами делаются».

«Понятно, вот тебе, Баба-яга, кусок хлебы да молока

глоток, – Говорит Всеволод, – угощайся, небось в лесах-то

Пирогов русских да не сыщешь, только цветы да ягоды».

«Ой, спасибо тебе, добрый молодец,

Взамен я от пути вашего грозы отведу

Да ветра растворю,

Да солнечными лучами дорогу вашу освещу.

Вон по той тропе шли враги княжества,

Той тропой проходилися.

И много их врагов-то недругов,

Да войско, поди, на конях скачет,

Друг за другом вслед.

Долго ль коротко они мимо проезжали,

Да только человек сто я насчитала.

Спасибо тебе, бабушка, за дары твои

Да за рассказы, а нам в путь-дорогу пора».

На том и порешили.

Скоро богатыри из лесу вышли,

В поле широкое, цветами усаженное.

Бабочки летают, насекомые жужжат

На небе ни облачка, и ветерок стих.

Ай да Баба-яга! Ай да волшебница! Погоду настроила

Да добрых молодцев успокоила.

Тут намек – добрым молодцам урок.

В небе орел летает

Да богатырей предупреждает.

Впереди горы холмистые да реки холодные

извилистые,

Внимательно по сторонам смотрите, Америна

нагоните.

Илья Муромец спешился да коня отпустил —

Пусть походит да травы пощипает:

Где ж еще то на Руси-матушке

Красоту такую увидишь-то?

Согласились его соратники, тоже спешились

Да коней своих отдыху оставили.

В бою конь крепок будет, коли напоен да отдыху сыт.

Сами сели да перекусили, налив молока сладкого

Да хлеба поев приятного. Смотрят вокруг —

И очи радуются.

Тут Никита Попович и говорит:

«Так, братцы мои верные, пора в путь-дорогу

Да тропою идти, а тропа-то как вереница,

Впереди горы, нам надо бы поторопиться».

Скачут молодцы по тропе да по полюшку,

Подъезжают к крутому склону горушки.

Тропа горная опасная,

Камнями да обрывами страстная.

Один раз оступишься – во веки не разбудишься.

Аккуратно скакать-то надо, а то горя потом не

оберешься.

Спешились богатыри в гору русскую,

Поднимаются по склону крутому, утесу лихому.

Полдня на подъем потратили,

Тут смотрят – впереди лагерь стоит Америна.

У ущелья в горах под небосводами

Войско живет темное.

Спрятались богатыри да смотрят,

Где постовые размещены, да девиц своих

высматривают.

«Вон гляди – повозка с клеткою,

А в клетке Аленушка с Еленой Прекрасною.

Бусурманина два к ним прикреплено,

За ними следят, как синицу ока стерегут».

Тут Всеволод хотел в бой идти, а богатыри ему

в ответ: «Погоди!