Когда мы ехали по посёлку, то впереди заметили идущих молодых девчат, которые обходили лужу возле забора. Парень-сержант, который был рядом со мною, закричал: «Давай быстрей! И с разгону в лужу, в которой ты притормозишь, чтобы обрызгать девчат. И обязательно посигналь». Но я не хотел этого делать. И я промедлил, чтобы девчата успели пройти. И так как парень кричал: «Давай, давай, быстрей!» – то я всё-таки разогнался и притормозил в этой луже. Как я хотел – девчата успели пройти, но в это время со двора напротив этой лужи выходила пожилая женщина, которую мы увидели позже, потому что она не была на дороге. Она была очень красиво одета – видимо, торопилась в церковь. И получилось так, что я её очень сильно обрызгал. Она стояла, и с неё сбегала грязь – это я увидел в зеркало заднего вида, так как эта женщина была с моей стороны. Мы не остановились и поехали дальше, потому что мы ехали не одни, а шла целая колонна машин. Мы оба сожалели, что так случилось. Парень сказал: «Зря ты меня не послушал, видишь, что из этого вышло». Получилось, что я причинил зло этой женщине, хотя и непреднамеренное. Я помолился про себя и попросил у Господа Бога прощения. И мы поехали дальше.
Отъездили мы до обеда нормально. Пообедали, и всё было хорошо. После обеда нам предстояло проехать очень сложный участок пути – дорога шла по лесу. Мы с этим справились. После этого выехали на хорошую дорогу, на асфальт. Скорость увеличилась. Впереди мы увидели регулировщика. Но ни я, ни парень-сержант, который был со мной, ничего не поняли. Этот регулировщик махал руками, ногами и делал непонятные движения. Так мы и не поняли, что он нам хотел объяснить. Но он нас отвлёк – и мы заметили поздно крутой поворот направо, где надо было сбавить скорость. Был или нет там знак крутого поворота, я не знаю, всё наше внимание было обращено на этого регулировщика. Так как я поворачивал на скорости, то не вписался в поворот и опрокинул машину. Она легла на бок, на мою сторону.
Машина ложилась очень медленно, так что мы приземлились легко. Всё обошлось.
К нам подъехали две машины ЗИЛ-157 с лебёдками. Мы зацепили нашу машину и поставили её на колёса. Поехали дальше. Сначала за руль сел парень-инструктор, который всю дорогу был со мной. Потом, когда я успокоился и отошёл, то обратно сел за руль. Отъездил я после этого происшествия нормально. Но во время падения и когда машина была на боку, на сиденье и мне на штаны пролился электролит (кислота) из аккумулятора, который находился под сиденьем водителя. Мои штаны были из хлопчатобумажной ткани, которые позже, после контакта с кислотой, распались. Но пострадали не только штаны – ещё и на ноге у меня появились две-три болячки. Таким образом, можно даже сказать, что я прочувствовал на собственной шкуре, что поступил неправильно.
Когда мы приехали в часть, то парень, который был моим инструктором в этом марше, сказал: «Хочешь – верь, хочешь – не верь, но ты согрешил, и поэтому так получилось». Я думаю, что Господь Бог дал нам понять, что не надо делать никому зла: ни молодым, ни старым.
***
Хочу рассказать ещё одну историю, которая тоже произошла в армии. Это страшное событие случилось практически на моих глазах.
Когда меня только призвали на военную службу, то месяц я с другими призывниками проходил подготовку после гражданки. Такой был порядок. Называлось это время «карантин». После этого принимали присягу – и начиналась служба. У нас была бригада, в которой было несколько войсковых частей. Подготовку проходили все вместе, а после её завершения мы принимали присягу и нас распределяли по частям.
На этой подготовке нас было человек сто двадцать. И нас разделили на три взвода, это было предварительно, так как только после завершения карантина и принятия присяги нас по-настоящему распределяли по частям.
Нас всех разместили в большом спортзале, где поставили кровати. Подготовкой занимались в основном сержанты, которые прослужили по году или по полгода. Полгода они были в учебной части, где их готовили и где им присваивали звания сержанта или старшего сержанта. После они служили у нас в бригаде. И так как было три взвода, то и в каждом взводе были свои сержанты-командиры.
Можно сказать, что эти сержанты добрались до власти. Некоторые из них даже превышали свои полномочия, пользуясь своей властью. (Но именно некоторые, то есть далеко не все. Не всё так плохо было в Советской армии.) Так, было два сержанта, которые самым натуральным образом издевались, унижали и насмехались над парнями, которые только призвались. Эти два сержанта были не в моём взводе, но это всё было на глазах.
Месяц подготовки пролетел быстро, хотя и был самым трудным месяцем службы. Мы приняли присягу, и всех распределили по частям бригады. Один из этих парней-сержантов служил в том дивизионе, куда попал я. Но там он вёл себя более спокойно. Он служил не в моей батарее. Батарея – это часть дивизиона. Да и после карантина, немного погодя, многих из бригады отправляли на уборку урожая в Казахстан, так что и этих двух сержантов, которые были самые злые, но, по их мнению, были самые крутые, отправили на уборку.
На уборку уезжали примерно на полгода. Но уже после истечения трёх месяцев после отправки один из этих парней, который служил в моём дивизионе, вернулся в часть. На него было страшно смотреть. Лицо у него было перекошено и всё было в шрамах. Так что ему самому, как он говорил, было страшно смотреть на себя в зеркало. Это ужасно. Этот парень стал инвалидом. Он плакал. Он разговаривал с парнями нашего призыва и просил у всех прощения. Он говорил: «Я понял, что меня наказал Господь Бог». Он молился и просил у Бога прощения.
Он рассказывал, как это произошло. Как-то раз на уборке они напились вместе с тем вторым сержантом, его другом. И поехали они в посёлок к девчатам, но по дороге опрокинулись на машине. Друг погиб на месте, а он остался в живых.
Этот парень часто плакал и говорил нам: «Я понял, что нас наказал сам Господь Бог. И говорю вам всем – нельзя делать ничего плохого людям». Этого парня комиссовали, и он вернулся из армии инвалидом. Неприятная, очень страшная и ужасная история. Но это подтверждает тот факт, что Господь Бог существует.
Часть 2
Когда я отслужил в армии, мой брат Николай работал водителем в колхозе. Он хотел меня тоже устроить водителем – возить начальника сельпо. Но я почему-то не захотел. Видно, на то была воля Господа. Я уехал в город Днепропетровск, где устроился работать на завод. Работал на тракторном производстве. Завод выпускал колёсные трактора. Отработал я там примерно четыре года. Когда я работал на этом заводе, то в отпуск приезжал всегда к родителям.
Однажды, когда я был в отпуске, я увидел, что мой отец разговаривал с каким-то старым дедом. Мой отец угощал его молоком и хлебом, и они сидели возле дома на скамейке и разговаривали. После того как дед ушёл, я спросил моего отца – кто это был? Потому что этот дед сильно состарился и я его не узнал. Тогда мой отец Иван рассказал одну историю.
Мой отец был ещё маленький, и было то страшное время голода и холода, ужасный 1933 год. Но в то время в селе были люди, которые жили в достатке и у которых было что поесть, несмотря на голод. Таких людей было очень мало. Видимо, и на это была воля Божья. Отец говорил, что он запомнил это время на всю жизнь. В этот ужасный период времени мой отец с братом были постоянно голодные.
И один раз мой отец со своим другом пошли к одному из таких людей, у которых была еда. Они, дети, пошли попросить корочку хлеба. Но тот человек, к которому они пошли, заорал на них. Но он не только закричал на них, он взял камень и бросил в них. Хорошо, что дети успели убежать за калитку, поэтому они не пострадали, но этот камень был брошен в детей с такой злостью и силой, что проломил доску в калитке, за которой они спрятались. После этого случая мой отец больше никогда ничего ни у кого не просил. Ел что придётся и выжил.
