– Я вижу, что вы готовитесь к свадьбе и вам не до меня. Но я хочу вам сказать, что у вас во дворе колодец и что во время свадьбы могут чьи-нибудь дети утонуть в этом колодце, а вам зачем нужны неприятности в такой день? Вы возьмите, наберите воды, сколько нужно, и в день свадьбы забейте колодец.
Отец послушал гадалку и так и сделал. В день свадьбы он забил колодец толстыми дубовыми досками и большими гвоздями – так, что оторвать просто так было невозможно.
В самый разгар свадьбы, когда подошло время, невеста говорит жениху:
– Ты посиди с гостями, а я отлучусь на минутку. Схожу попью воды, хочу холодненькой с колодца.
Она побежала к колодцу, а колодец был уже заколочен. Тогда она попробовала оторвать доски, но не смогла. Невеста легла сверху на доски, и в этот момент у неё остановилось сердце – и она умерла.
Вот такая страшная история про судьбу.
Моя мать говорила, что такое может случиться не со всеми людьми. Такое может случиться только с очень редкими людьми. Таких людей называют судьбоносными. И их судьбу нельзя изменить. Таких людей очень мало.
Ещё Яша, брат моего отца, говорил, что ему цыганка нагадала, что он умрёт в сорок восемь или сорок девять. Но моя мать сказала, чтоб он не слушал и не думал даже об этом. Она сказала: «Ты будешь жить долго, потому что ты веришь в Господа Бога. И твой брат, и его семья молятся за тебя». Ещё она сказала: «Ещё говорят, что гадалки никогда не говорят напрямую тому человеку, с которым должно что-нибудь случиться. Они всегда говорят в таких случаях их родственникам. Если бы сказали Ивану, твоему брату, то тогда можно было бы задуматься, а так нет». И моя мать оказалась права. Брат отца Яков жил до глубокой старости.
Надо жить, радоваться и наслаждаться жизнью. Верить в Господа Бога. Не делать вреда другим людям. И тогда Господь продлит жизнь, даже если было что начертано судьбой.
***
Когда к нам приходила мамина сестра Ирина, моя тётка, она часто говорила слова из Библии: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. И возлюби ближнего твоего, как самого себя». Таким образом, она повторяла две самые главные заповеди закона Божьего.
Вторая мамина сестра, Настя, жила в другом селе одна с сыном, так как её муж Иван не вернулся с фронта. Но она всё равно верила, что он живой. Она работала и вырастила сына. Но часто вспоминала своего мужа и плакала. Она стала понемногу выпивать, говорила, что ей так легче. Но сёстры на неё ругались. Помню, она мне рассказывала (почему именно мне, точно не знаю, по-видимому, потому, что я умел слушать): «Гадала мне гадалка и сказала, что мой муж Иван живой. Но только говорит, что он переродился и сейчас малый. Ещё гадалка сказала, что он живёт очень далеко и что его воспитывает одна мать, отца у него нет, отец умер». Ещё тётка Настя говорила: «Я хотела бы найти его. Я бы поехала к нему, если бы знала, куда. Я бы помогала этой женщине воспитывать его, лишь бы только быть с этим человеком рядом. И я была бы счастлива, если бы была рядом с ним».
Про этот разговор с тёткой Настей я рассказал своей маме. Мать сказала, что ей пришла похоронка и что друг, который воевал с её мужем, написал письмо, но она всё равно не верит. А про такое, что перерождаются люди, никто не знает.
***
Мой брат Николай был старше меня на два с половиной года. И в школу пошёл раньше меня на два или даже на три года. Когда брат Николай был уже в третьем классе, то они изучали рассказ про очень известного в России бунтовщика. Вместе с братом Николаем ходил в школу наш родственник. Они были одного года рождения. Этот родственник был сын брата нашей бабушки Текли. Фамилия у него была Галайда. У бабушки Текли девичья фамилия тоже была Галайда. Это фамилия её отца Омельяна. У Омельяна было трое детей: бабушка Текля и два её брата. Младшего звали Григорий. Он был намного младше бабушки Текли и немного старше моего отца Ивана. И у этого Григория был сын Николай. Как я уже сказал, они одногодки с моим братом Николаем. Омельяну он был внуком, а мы с братом – правнуки.
Бабушка Текля, когда вышла замуж за Петра, моего деда, поменяла фамилию и стала Верстюк. Это фамилия Петра, моего деда, и впоследствии моего отца. Ну и наша с братом Николаем. Фамилия Верстюк произошла от слова «верста», это мера измерения расстояния.
Когда мой брат Николай и этот родственник, тоже Николай, изучали рассказ про Пугачёва, то этот родственник учил этот рассказ со своим дедом Омельяном. Дед был старый, ему было в то время восемьдесят восемь или восемьдесят девять лет, но он ещё ходил и хорошо понимал и разговаривал. И этот дед Омельян сказал своему внуку Николаю, что всё то, что было написано в книге, не совсем правда, что было всё не так, что всё было совсем по-другому. И что Омельян Пугачёв – это он, его дед. И что он просто поменял фамилию. Он сказал внуку: «Ты поговори с учителями, если они хотят, то я могу прийти в школу и рассказать, как было всё на самом деле».
Этот внук Омельяна пришёл в школу и в первую очередь рассказал об этом моему брату Николаю. Но мой брат ему не поверил и его не поддержал. Тогда внук Омельяна сказал ему: «Это же твой прадедушка и мой дед». Также внук Омельяна рассказал об этом учителям, но они тоже не поверили. И деда так и не позвали в школу.
Мой прадед Омельян говорил, что раньше об этом никому не рассказывал, потому что боялся. Говорит: «А сейчас я не боюсь, потому что я слишком старый. И в таком возрасте меня уже никто не посадит».
Ещё Омельян рассказывал, что у него был брат, которого звали Борис. Но прадед Омельян после того, что произошло с ним, с братом не общался. Ещё у Омельяна был тулуп заячий с барского плеча. Это совпадало с тем, что было написано в книге.
***
Позже я пошёл в школу. В нашем селе школа была только до четвёртого класса. А после, с пятого класса, нужно было ходить в школу в другое село.
Мой брат Николай закончил школу. И дополнительно он закончил школу водителей-профессионалов. Пошёл служить в армию. Я тоже закончил десятилетку. В то время военкомат после школы всех посылал учиться, так готовили к армии. Меня тоже отправили учиться на водителя-профессионала. Так я закончил школу водителей. Как только мой брат Николай отслужил и пришёл из армии, то я сразу же пошёл в армию на службу. Так что мы с братом побыли вместе дома совсем немного времени. Хочу рассказать одну историю, которая произошла со мной в армии.
Итак, я был водителем. Но для того, чтобы стать военным водителем, нужно было пройти пятисоткилометровый марш: на машинах не только по дороге, но и по бездорожью и по лесу, как днём, так и в ночное время. Пройти мы этот марш должны были в два дня, по двести пятьдесят километров в день.
Итак, в этом марше участвовало очень много машин. Колонна машин состояла примерно из ста единиц. Был полностью мой призыв. И ещё в каждой машине был водитель-инструктор, который был из числа или офицеров, или прапорщиков, или сержантов. У меня была машина «Урал-375» с тремя ведущими мостами, с высокой проходимостью. В качестве инструктора у меня был сержант, который прослужил уже больше года, молодой весёлый парень. Первый день мы отъездили очень хорошо. Ездили где-то часов двенадцать с перерывом на обед. У нас на машине стоял воздушный сигнал фа-фа. Так мы проехали много посёлков. Видели много людей, которые наблюдали за колонной машин. Попадалось и много молодых девчат, которые тоже выходили смотреть.
Парень, который ехал со мной как старший, просил посигналить девчатам, так как кнопка была у меня под ногой. Я сигналил, парень махал руками девчатам, девчата махали нам. Одним словом, все были довольны. Мы ехали и быстро, и медленно, особенно совсем медленно по бездорожью, но не отставали. Парень-инструктор меня хвалил, радовался и был мною доволен.
Во второй день пути мы выехали часов в шесть утра. Ехали нормально, и всё было хорошо. Было воскресенье, и был какой-то религиозный праздник: или православный, или католический. Точно не могу сказать. Это было на Украине. Люди шли в церковь или в костёл. Все они были христиане. Как раз до этого был сильный дождь, и на дороге стояли большие лужи. Мы проезжали какой-то посёлок, где была только грунтовая дорога без какого-либо покрытия. И там тоже стояли огромные лужи.
