На этот раз Кира очнулась в совершенно незнакомом месте.

Тревожно, пугающе. Она же просто вылетает из реальности, но не перемещается при этом никуда. Не ходит, как лунатик. Кира отключилась на скамейке в скверике, там и должна сейчас быть. А тут явно не сквер, и вообще не улица. Помещение с высоким потолком в перекрестиях металлических балок, с тусклым освещением, большое и почти совсем пустое.

На гараж похоже. Только без машин.

Хотя есть одна, небольшой чёрный фургон возле наполовину поднятых ворот. А Кира лежит на потрёпанном мате или матрасе, провонявшем бензином и машинным маслом. Из-за спины долетают голоса. Мужские.

– Где ты её взял?

– На улице подобрал. На скамейке сидела. То ли напилась в стельку, то ли обкурилась. Ни на что не реагировала. Ну я её и прихватил. Вроде ж ничего. Миленькая. И молоденькая. Да и выделываться особо не станет, раз на лавочках ночует. Ещё и благодарна будет, что пристроили к делу.

Голос приблизился, сопровождаемый тихим шуршанием шагов, и Кира опять зажмурилась, прикинулась невменяемой. Ощутила движение возле лица. Чужие пальцы ухватили её за подбородок, чуть повернули голову.

– Ведь правда же ничего?

Кира не стерпела. Ещё не успев открыть глаза, ударила, желая скорее избавиться от неприятных прикосновений.

– Лапы убери!

– О! Ещё и с характером! – прозвучало с издёвкой из-за спины, немного издалека. – Темпераментная девочка! Самое то!

Она резко села, и сразу широкая, сильная мужская ладонь легла на плечо, надавила, определяя допустимый уровень. Выше – нельзя.

– Лапы убери! – повторила Кира громче и злее.

Лучшая защита – это нападение. Лучшее средство от страха – наглость. Ничего, что внутри всё разрывается от испуганного вопля: «Мамочки!» Главное, хоть как-то держать лицо, контролировать интонации, иначе сдашься раньше времени, и там уже точно – не жизнь.

Кира всегда реально оценивает положение, и сейчас оно по всем критериям – хреновее некуда. Пугают даже не мысли о том, что произойдёт дальше, пугает уже предчувствие этих мыслей.

А ладонь всё-таки исчезла с плеча, и Кира медленно поднялась, каждое мгновение предполагая, что чужая рука вот-вот опять ограничит свободу её движений. Но ничего, позволили распрямиться, ещё и раздалось снисходительное:

– Ну и хорошо, что очнулась. Хоть тащить тебя не придётся. Сама потопаешь.

– Ага. Разбежалась, – огрызнулась Кира, но опять её наглость не произвела впечатления и даже, кажется, начала раздражать.

– Разбежишься. Никуда не денешься.

А это ещё посмотрим!

Вырубить крепкого мужика до беспамятства Кира не сможет. Зато неожиданно и сильно ударить, чтоб отвлечь хотя бы на несколько секунд, пожалуй, получится. А второй стоит в сторонке и вряд ли успеет среагировать. Бегает Кира тоже неплохо, а гаражные ворота приоткрыты. Путь свободен.

Кира чуть-чуть развернулась, чтобы лучше видеть противника, чтобы точно прикинуть, далеко ли находится ещё один, и…

Лучше бы не разворачивалась, оставалась в неведении. Потому что за её спиной стоял не «ещё один», как она рассчитывала, а человек десять. И кое-кто из них довольно близко.

Коленки стали ватными. Какое уж там держать лицо, контролировать интонации… И какая же она дура! С этой своей гордостью. С праведным негодованием.

Уж лучше бы позволила сумеречнику напиться своими силами, уж лучше бы покорно плелась за Ши, плюясь ядом и желчью. В любом случае – намного лучше. По сравнению с тем, что происходит в данный момент, а ещё больше с тем, что ждёт впереди.

Но вот так сразу сдаться – нет! Она попробует то, что задумала. Те, которые стоят чуть подальше, точно не успеют её схватить, если она вдруг рванёт с места. А этому, что расположился близко, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки, придётся пережить не очень приятный удар.

Кира пошатнулась, сделала вид, что ей плохо, сейчас грохнется в обморок. Мужик среагировал, попытался её подхватить. Подставился.

Конечно, он не ожидал, что Кира ударит, и довольно умело. Никто не ожидал.

Сорвалась с места, а топот преследующих шагов раздался лишь секунду спустя. Подарили фору, и теперь Кира успеет, удерёт. Выхода у неё другого нет: только успеть. Единственная надежда, которую она ни за что не отдаст.

Ну откуда ей было знать, что в машине сидят ещё двое?

Чёрные блестящие двери распахнулись траурными крыльями, двое выскочили наперерез. Кира метнулась в сторону, чтобы увернуться, обогнуть. Преследователи шарахнулись следом. Кира резко повернула, почти проскочила, но на манёврах потеряла время.

Чужие пальцы скользнули по коже руки, пытаясь ухватить. Но только чуть прикоснулись. Зато другим удалось вцепиться в рубашку. Киру с силой дёрнуло назад, но она удержалась на ногах, ещё и сумела перевести непредвиденное стремление в силу собственной руки. Ударила, почти наобум, и попала. Потому что работали не столько разум и расчёт, сколько инстинкт и подсознание. Даже успела ударить второй раз, другого мужика. А потом поймала удар и сама.

В лицо. Из глаз вышибло фейерверки искр. Из одного – точно. И опять в лицо. Где-то между носом и ртом. Показалось, что чужой кулак легко проломил кости и прошёл внутрь. И новый удар – в живот. Остановивший дыхание, отбросивший прочь.

Упала, разбив об бетон пола колено и локоть. Но ещё добавили. Ногой. Выбив из лёгких остатки воздуха, превратив всё внутри в сплошную боль. Опрокинулась навзничь, ничего не видя и не слыша. А в голове только одна мысль: «Ну давайте ж ещё!»

Чтобы отключиться. Чтобы не чувствовать больше ничего. Не осознавать.

Пока возились с Кирой, пропустили появление нового человека. Точнее, не совсем человека. Но по внешности же не определишь.

Он зашёл бесшумно, не привлекая внимания, и теперь стоял возле входа, медленно поворачивая голову. Можно было бы предположить, что осматривался по сторонам. Только вот как?

Лицо почти до половины скрывал капюшон, а под ним ещё виднелись густые белые пряди. Странный и жутковатый вид.

Одет в тёмное. Только крепкие жилистые руки открыты почти целиком, расслабленно висят вдоль тела. Голова чуть наклонена вперёд.

– А ты ещё кто? – прозвучало с неприязнью, но и с удивлением.

– Я за девушкой, – раздалось в ответ, как всегда негромко и спокойно.

Кира шевельнулась, развернулась лицом на голос.

Приятно, конечно, что он за ней пришёл. И неожиданно. Очень. Но и не менее бессмысленно. Скоро будут валяться здесь вдвоём.

Он один, пусть даже и с кинжалом. А этих тут много, возможно, даже больше, чем Кира успела разглядеть. И наверняка у кого-нибудь из них есть оружие. Огнестрельное. А не какой-то там маленький ножичек.

Хозяева тоже не восприняли гостя всерьёз.

– А больше ничего не желаешь?

– Нет.

Ши направился к Кире, медленно и невозмутимо, как будто кроме них двоих в гараже больше никого не было. За ним озадаченно наблюдали, не торопясь двигаться с места. Точно так же, как недавно наблюдали за отчаянными метаниями Киры, расчётливо не участвуя в них. Достаточно и троих. Зачем суетиться всем из-за какой-то девчонки?

Только один попытался преградить дорогу, вытянул из-за пазухи ствол, наставил на Ши, предложил снисходительно:

– Лучше убирайся, пока даю возможность.

– Да ну, – не менее снисходительно выдал Ши и прибавил шаг. Стянул с головы капюшон, подошёл почти вплотную, едва не наткнувшись лицом в направленное на него дуло.

Невероятное мгновение. Промежуток вне времени, сам по себе. Тоже выпавший из реальности. Одна секунда закончилась, а другая не торопилась продолжить отсчёт. И всё замерло, застыло в растерянности: оно существует или пока нет?

Палец надавил на курок, и выстрел грохнул, разбудил стоголосое эхо, ударил по ушам. Пуля со звоном врезалась в металлическую балку под потолком, искры сыпанули. И почти сразу ещё выстрелы. Только не туда, куда все предполагали.