Едва Антон зашел в торговое помещение, не успев как следует додумать мысль, как к нему подлетел молодой человек, расплылся в улыбке и стал наперебой тараторить и предлагать разные товары. Узнав, что Антону нужен всего лишь небольшой провод, стоивший мизер по сравнению со всем окружающим богатством, продавец-консультант приуныл и ушел пытаться продать товар другому покупателю. Но тут же объявилась премилая девушка и стала спрашивать, не хочется ли Антону приобрести усовершенствованную соковыжималку, ведь только сегодня цена на нее снижена аж на сорок процентов.
- У меня нет с собой таких денег, - отверг ее предложение Антон, даже не взглянув на ценник волшебной соковыжималки. Но девушка-консультант нисколько не смутилась.
- Это очень хорошо! Специально для Вас наша компания предлагает оформить кредит на очень выгодных условиях, ставка в первый месяц ноль процентов!
'Почему я такой воспитанный? - задался Антон вопросом и еще раз глянул на девушку, но она была так мила и хороша собой... - нет, не могу ее послать, она не виновата, что вынуждена работать здесь, это все гребанная система!'
- Извините, но я никогда не беру кредитов, - и он попытался наиболее вежливо и учтиво улыбнуться девушке.
- Это очень верно! Я с Вами согласна! А сколько у Вас с собой наличных денег? Я хотела Вам предложить в таком случае...
- У меня нет с собой наличных денег.
- А как же Вы покупаете этот провод?
- Если хотите, могу не покупать, - сказал он озлобленно и сделал вид, что направляется к выходу.
Девушку выручила кассир, уже пробившая в этот момент этикетку. Антон расплатился и почти бегом выбежал из магазина. 'Тьфу на Вас!' - и далее он изрыгнул из себя целый поток исконно русских слов. Запищал телефон. 'Хм, от кого же СМС, может от самой нее?' - встрепенулся он в глубокой надежде. Нет, писала, конечно же, не она, а банк, опять же предлагавший кредит на выгодных условиях. Сообщение начиналось со слов 'Дорогой Антон!' ('а ведь она, наверное, также пишет кому-то, начиная с такого обращения!' - промелькнула мысль в голове у Антона) и кончалось бредом в духе 'Мы ценим каждого нашего клиента, потому что именно Вы составляющие Вашего успеха'. Вспыльчивый Антон рассмеялся, и, отбросив оземь интеллигентский дух, разразился порцией отборного мата. В этом порыве он видимо нажал на какую-то клавишу, поэтому на экране появилась надпись 'сообщение отправляется'. Пикнула мелодия сообщения, и Антон с удивлением прочел: 'В качестве гудка на вашем номере был установлен новый хит певицы Хрюши 'Заходи Ко Мне Домой' всего лишь за 69 руб/месяц'. Он рассвирепел. 'Какая нахрен Хрюша? Что за обман? - он выбрал в меню запрос баланса. - Так и есть! Грабеж!!! Жулики!' Он захотел ударить телефоном об асфальт, но передумал и набрал номер справочного центра. 'В настоящий момент все операторы заняты. Приблизительное время ожидания составляет пять минут', - произнес металлический голос. Антон измерял шагами асфальт, отчаянно сжимая телефон и отводя его от уха, чтобы не слышать 'успокаивающую' мелодию. Наконец, ответила девушка с весьма приятным голосом. Антон, отбросив воинственность, объяснил проблему, и она пообещала уточнить. Пока она уточняла, связь вдруг прервалась. Антон подпрыгнул и побежал, но вскоре остановился и начал с прежней настойчивостью набирать номер. Ответила девушка с похожим голосом, но еще более вежливая. Она отменила все подписки, лишив возможности звонящим Антону послушать песню Хрюши. Также девушка подключила ему несколько услуг, заверив, что они абсолютно бесплатные, а также подарила ему семь дней бесплатного пользования интернетом. Требовать шестьдесят девять рублей назад было бессмысленно, и Антон, отбросив напущенную озлобленность, вежливо попрощался. Но едва гудки зазвучали в трубке, он озлился. 'Вот он, вот он ваш капитализм! На все что угодно готов, только денежки заграбастать! Только это надо! Забота о клиенте? Да плюньте! - бубнил он, обращая на себя внимание прохожих, которые отшатывались от него. - Клиент - тот, кто помогает делать барыш. И барыш этот надо увеличить настолько много, насколько клиент сможет раскошелиться'.
Ненависть к системе у Антона была давно. Он вспомнил забавный случай. Несколько лет назад, расстроенный из-за постоянных неудач с поиском работы, он решился написать на снегу, лежащем на красной коробке с противогололедными средствами крамольную надпись: 'Система прогнила'. И что же? Наутро, проснувшись, он услышал за окном капель. Посреди декабря на Москву вдруг нахлынула оттепель, температура повысилась аж до плюс семи, и снег, а вместе с ней и надпись исчезли. 'Да, попробуй бороться с ней, спецом ведь тепло напустили', - усмехался он.
При этом открыто назвать себя анархистом - даже в диалогах с самим собой - Антон побаивался. Он изыскивал всевозможные сглаживающие формулировки, прикрывался абсолютно несимпатичным ему по духу заумным названием синдикализмом (да и как он мог говорить о синдикализме, если он не был рабочим?), выкручивался при помощи термина 'либертарный коммунизм', напрочь забывая, что, в отличие от коммунизма нелибертарного, диктатурного, пособий к практическому построению последнего не имеется; да и вообще, не смешна ли идея о движущей силе интеллигенции? Да и куда она может привести? Чем? Прямодушием? Это ведь ее единственная благодетель, и то встречающаяся от силы у десятой части ее представителей! Привлекать со стороны ораторов, предводителей? Да - это либерально-демократическое политиканство, представительность, но Антон был всей душой за представительность. И он искренне не понимал логики в голосовании за неизвестных ему лично людей, в голосовании за экранные образы кандидатов, за работу их стилистов - а именно так он представлял себе идеальную демократию - в плане честности и прозрачности выборов и свободной регистрации и агитации кандидатов.
Почему он не любил капитализм? Он не мог терпеть красивые полки, украшенные упаковки. Раз зимой, в январе, он увидел, что в крупный гипермаркет завезли саженцы. Зимой! И они тут же зацвели, что и вызвало бурю хохота у нашего героя. На упаковках, в которых они сиротливо стояли на полках, красовались сказочные фрукты, но было совершенно очевидно, что деревцам никак не дожить до счастливого укоренения. Да много можно найти проблем в капиталистическом мире, кажущихся на первый взгляд абсурдными! Это и доверие людей к рекламе; но Антону не нравилось именно то, что маркетологи сознательно используют людские слабости. Люди готовы купить товар со словом 'скидки' даже если он дороже, чем товар, оной надписи не имеющий. А огромные списания в гипермаркетах? Ими можно было бы накормить не одну голодающую страну! И аргумент о том, что жалость атрибут слабости, что жалеют люди, которые плавают на поверхности, но не хотят видеть, что там, в глубине, Антона не удовлетворял. 'А что там, еще глубже? Те, кто говорит про прагматизм и сами не видят глубже своего прагматизма, - рассуждал он. - Они исходят из приспособленчества людей, не верят в добродетель. Но что порождает пороки? Человеческий нрав. Но что дает порокам проявиться? Система, при которой есть понятие достатка, есть понятие статуса и так далее. Если нет всего этого, автоматически теряется мотивация для жажды наживы, халявы'. Подобными мыслями Антон оправдывал свою нелюбовь к капитализму, но давайте говорить откровенно, Антон не любил капитализм и за то, что сам никак долго не мог найти свое место в этой системе, чувствовал чужаком среди более предприимчивых молодых людей.
Вообще, проблема поиска работы для бывших выпускников в те времена стояла очень остро. Кто, признавайтесь честно, не натыкался на классическое 'мы Вам позвоним!', даже самые пробивные! А обращения в районную службу занятости? О, они могли повеселить, например вакансией в психдиспансере на противоположном краю города. Впрочем, предвидя некий едкий комментарий, что 'в трудные времена нужно хвататься за все', хочется разъяснить, что свободных мест на предлагаемых вакансиях обычно давным-давно не было, но здесь ситуация варьируется, скорее, от степени забюрократизированности подобных бюджетных учреждений. Но надо понимать и логику работодателей, отказывающихся доверять сопливым выпускникам, машущими своими дипломами, как крыльями. Кстати, уровень компетентности у будущих специалистов с дипломом купленным иногда был и выше, чем у тех, кто над этим дипломом корпел ночи напролет, перелопачивая всю литературу по выбранной области. Подумайте, как можно стать землекопом, вдоль и поперек изучив книгу 'Все о рытье', где будут указаны все модели лопат, история их производства человечеством с приснопамятных времен, способы рытья с картинками? Да никак! Единственный способ стать землекопом - взять лопату и копать! Те же, кто диплом покупал, делали это не из-за лени, а из-за отсутствия свободного времени, будучи поглощены собственно пресловутым копанием. Конечно, глупо обвинять студентов в непрактичности, мечтательности, отсутствии профессионального понимания самих себя - будем до конца откровенны и вынесем суровый вердикт всей системе образования в России того периода. Уровень образования был низкий, но более того, он продолжал падать, и падал стремительно. Никогда еще дети так не ненавидели школы - хотя минуло сколько лет с тех пор, как учителя лишились волшебного права использовать розги. Если вдруг какой-то ребенок выделялся среди соучеников своим уровнем, на него тут же накладывали множество положительных и обязывающих ярлыков, сравнивая с мэром своего города, а то и с Президентом, как это было, например, в начальной школе с Егором Лискиным, одноклассником Антона, получавшим хорошие отметки и красиво говорившим. О Егоре мы упомянули не зря: ему предстоит стать одним из важнейших персонажей нашего повествования. Но о его приключениях мы в полной мере поговорим позже, когда наступит соответствующее время.
