- Троцкий в своих воспоминаниях пишет, как вы одобрили идею Натансона разогнать Учредительное собрание силой. Значит обман был?
- Не было обмана! Разогнали, потому что учредилка - либеральничанье, отказ от рабочей демократии, первый шаг на пути к контрреволюции. Как они помогли бы построить нам коммунизм? Мы стремились к власти, зная зачем идем. Каждую слабость Временного Правительства мы должны были использовать и старались использовать. Результат вам известен. Зачем же слушать пораженца Керенского?
- Керенский, кстати, прямо говорит, что Корнилов - деньги Антанты, Ленин - немецкие деньги, и только он отражал интересы народа. Последнее звучит самолюбиво, зададим этот вопрос Александру Федоровичу, когда он придет к нам на передачу. Но вот насчет вас зададим. Вот так плавно мы и подошли к вопросу, который волнует многих. Немецкие деньги. Правда ли, что Вы были тайным агентом прусского императора Вильгельма?
- Да, мы имели ряд сторонников на территории Германии, которые из чисто человеческих, прогрессивных соображений оказывали нам финансовую поддержку. Но смею Вас заверить, кайзер не входил в число этих людей. Во-вторых, аналогичные сторонники были у нас и среди населения прочих европейских держав, будь то Англия или Франция. Конечно, мы не отказывались ни от каких средств, потому что были полностью уверены, что пустим данные средства на благое дело вне зависимости от того, откуда они были получены.
- Все же хотелось бы услышать более развернутый ответ на данный вопрос, тем более что волнует он многих. Почему Вас так легко пропустили по территории Германии?
- Видимо, руководство Германии, само по себе буржуазное, боялось нас и преследовало цель отправить нас подальше. Глупо думать, что три вагона смогли изменить историю, повернуть вспять ее развитие. Народ. Исключительно народ. Посмотрите, как сражались на местах порой совсем малочисленные органы новоиспеченной советской власти. Посмотрите на их борьбу. Мы не преувеличиваем свою роль. Захватить и удержать власть в отрыве от народа невозможно. Невозможно победить и в гражданской войне. В чем была наша сила? В идее, созвучной душам и стремлениям масс, мечтавших о свободе, мечтавших о том, чтобы вырваться наконец-то из-под гнета капитала, из этого многовекового рабства!
- Да, и люди пошли за вами под влиянием именно этих красивых лозунгов. Но вернемся к деньгам. Это были деньги именно на революцию или нет?
- Нас не заставляли отчитываться, на что мы их будем тратить. Мы хотели провести революцию, готовились к ней, поэтому были готовы принять любую помощь ради общего дела.
- То есть Вы торговали Родиной?
- В чем Вы здесь видите торговлю? Мы действовали из самых лучших побуждений. Повторюсь: мы хотели изменить жизнь народа к лучшему, вырвав его для этого из лап эксплуататоров. И у нас это получилось. История подтвердила нашу правоту. И почему же сразу Родиной, мы хотели освободить все народы, для этого существовал и 'Интернационал', но этому, увы, как я с горечью узнал сейчас, не суждено было осуществиться.
- Но ведь Ваша страна находилась в состоянии войны с Германией!
- Мы сразу заявили, что выступаем за мир без аннексий и контрибуций, предложив другим странам пойти по нашему примеру. Но, как вы знаете, никто этот порыв не поддержал. В состоянии войны находились в первую очередь буржуазные деятели. Вспомните про истинные причины войны, которую, как я уже успел узнать, впоследствии назовут Первой Мировой. Конечно же, это никак не убийство эрцгерцога Фердинанда, а экономика. Это передел рынков, и эта война была в интересах английских, немецких, французских промышленников, которые в погоне за сверхприбылью не считались с мнением народа. Но народ России и Германии этой войны не хотел, русский и немецкий пролетариат, напротив, объединяла общая борьба с хозяевами, что в итоге и вылилось в соответствующие революции. Да, даже в рамках нашей партии были сильны голоса, выступавшие в поддержку ведения борьбы до победного конца. Это решение было примером как раз внутрипартийной демократии, которая сохранялась у нас даже в самое тяжелое время, когда враги были кругом, когда свирепствовали отряды Юденича под Петроградом, банды Колчака в Сибири, а весь юг был вероломно захвачен войсками Деникина, даже в тот тяжелейший для нас период мы сохраняли эти важнейшие основы нашей партии. Сталин, к большому сожалению, поступил не как истинный коммунист, стремящийся к максимально широкому обсуждению, но как тиран и деспот, как пережиток той власти, против которой мы долго и упорно боролись.
- Хорошо, Вы сказали сейчас о мире без аннексий, но Вы и сами его не поддержали. Вы сразу же начали возвращать себе утерянные территории. Украину присоединить удалось, а вот Польша смогла дать организованный отпор. Вы же поглотили и Закавказье. Особенно чего стоит захват Грузии! Так что все ваше миролюбие было фальшивым. Убивать других во имя мира - идея красивая, но лживая и безвкусная. А насчет революции в Германии - то там почему-то коммунисты не победили, хотя сами идеологи, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, родом как раз оттуда. Более того, Германия уже встала на тот момент на империалистический путь развития. А значит, смело могла перейти к последующей экономической формации. Чего никак нельзя было сказать об аграрной России.
- Мы не хотели крови. Обратите внимание, какая ситуация сложилась в Малороссии. Там было абсолютное безвластие, сколько сил сражались друг против друга! И посмотрите на Украину в составе Советской России. Стоило ли за это жертвовать людьми? Да, однозначно стоило. Новая Украина стала процветающим краем, в составе Союза в ней сосредоточилось множество предприятий мирового значения. Народ получил свободу! Это уже потом, при Сталине случился Голодомор. Даже у нас во время гражданской войны, когда хлеб не сеялся, и то уровень смертности от голода оказался ниже, чем в развивающейся стране. Но причиной стал не советский строй! Если взять Западную Украину, которую, кстати, к себе захватила Польша, то там народ оказался под панским гнетом. Что касается самой Польши, то тут история проще. Мы не хотели нападать на Польшу; поляки, грамотно остепенившись, обратили внимание на наши внутренние неурядицы и решили немного подвинуть свои границы в восточном направлении, в противовес рекомендованной союзниками по Антанте линии Керзона. Мы смогли дать им достойный отпор и почти взяли Варшаву. Немного не повезло. Грузия сама пыталась расшириться, в том числе и на север, в частности захватив Абхазию. То, что мы хотели идти на Германию, воткнуть свои штыки в Париже - это все оговорки определенных заинтересованных кругов. Мы считали, что и тамошний пролетариат, по примеру русского, сможет самостоятельно водрузить красное знамя на штык революционной бури! Что касается аграрной России, то глупо сказать, что мы этого не понимали. Более того, наверное, мы и сами, как партия, не были еще достаточно готовы на момент октября семнадцатого года, взять всю полноту власти в свои руки, да при этом в подобных условиях. И эта мысль пришла мне в голову только сейчас, спустя сто лет. Несмотря на мое историческое заявление 'Есть такая партия', я признаю, что оно было, скорее, своего рода революционным призывом, той самой искрой, которую надо было подбросить в тлеющие угли революционной борьбы. Сейчас, по прошествии века, я могу констатировать факт, что и иные радикальные партии, такие как в первую очередь эсеры, у которых мы, опять же признаю, как признавал и в то время, мы позаимствовали лозунги, касающиеся земельного вопроса, имели все шансы прийти к власти. Другое дело, смогли бы они удержаться? Смогли бы они заставить людей пойти за собой? Мало просто захватить власть, да тем более в таком хаосе, что образовался при Временном правительстве. Это был вакуум, который кто-то обязан был заполнить. Нам помогла наша внутренняя сплоченность, а также способность быстро адаптироваться к меняющимся условиям. Осознавая отсталость нашей страны, мы взяли курс на индустриализацию, на смычку города и деревни. Именно для ликвидации этого отставания нами была провозглашена новая экономическая политика. Нэп должен был помочь в короткие сроки сократить отставание советского государства от европейских держав и подготовить фундамент для построения коммунизма.
