Вечером в новостях объявили об убийстве Ленина, но Егор новостей не смотрел. Узнал он об убийстве через неделю, в преддверии Дня Победы от Антона. И вот тут Егор уже вспомнил про увиденное и впервые переосмыслил в другом ключе: историю с переодеванием он наблюдал тридцатого числа, и в тот же день произошло убийство на Красной площади. 'И представляешь, парики сразу выбросили в реку!' - возбужденно верещал Антон. Егор кивал и пытался переварить.
'А что мне думать? Ведь это двойной шанс! Во-первых, прославиться. А во-вторых, что главное, побывать в управлении еще раз, но теперь там на меня никто не будет коситься!' - торжествующе заключил Егор.
И восьмого числа он решился. Полчаса простоял он перед входом в управление внутренних дел, прежде чем решился войти. На проходной сидела наимиловиднейшая девушка, что окрылило Егора и он объявил, что у него есть важная информация 'по делу Ленина'. Девушка на проходной куда-то позвонила и попросила Егора подождать минут пятнадцать. Спустя четверть часа она предложила свидетелю подняться на четвертый этаж.
Свидетельские показания Егора, о чудо, записывала следователь-девушка, и он нежился, получая удовольствие от каждой минуты беседы, понимая, что ее он будет вспоминать в течение ближайших лет, как в течение пяти лет вспоминал одну такую же беседу из прошлого, пусть и состоявшую из пары случайных фраз. Егор рассказал, что шел за девушкой, потому что она ему понравилась, и он искал случая познакомиться, но никак не решался, потому что она показалась ему подозрительной. Далее он и изложил свои подозрения, что ему сразу эта девушка показалась не очень похожей на девушку, с мужественным торсом, и так далее. Единственным неприятным, как бы из ниоткуда, вопросом, был: 'А Вы были знакомы с ней до этого?' Егор вновь повторил сказанное им ранее. Более того, Егор зачем-то рассказал историю о своем предыдущем допросе, который был после поимки на митинге. Женщина-следователь выслушала внимательно, но словно и не удивилась и внимания этому моменту не придала, разве только чуть-чуть что-то дописала на полях. 'Просто странно, что Вы так смело хотели подойти познакомиться с девушкой в милицейской форме. Не похоже это на Вас! Да и она могла быть при исполнении', - усмехнулась следователь.
Егор смутился и вышел из кабинета в задумчивости; идя по коридору, ему хотелось рассказать, как пытаются знакомиться у него на работе, но возвращаться было глупо. 'Раскусила или нет?' - корежила его мысль. Засыпая, он воображал себя гуляющим с сегодняшней собеседницей. Она не осталась глуха к его мечтам и приснилась ему ночью.
Во время этого почти часового диалога Егор указал адреса, где парень переоделся и где в итоге скрылся; следствие началось. Об истории с выкинутыми париками следователи уже знали: эпизод попал на камеры. Далее возникла логичная гипотеза: раз у подозреваемых было по одному парику, то почему бы не заподозрить о существовании еще одного парика? Егор вспомнил, что и девушка, и парень шли с довольно крупным пакетом, где и мог находиться соответствующий реквизит. Но главным было найти не форму и парик, а того, кто был в них одет. В указанном Егором подъезде прошерстили все квартиры, и выявили нужную. Действительно, квартира была снята за неделю до преступления, а уже на следующий день жилец исчез, хоть и заплатил за месяц вперед. С помощью Егора составили фоторобот подозреваемого, который и был передан во все отделения страны.
Как мы помним, Егор обратился в милицию спустя неделю после увиденного. С другой стороны, переодетый мужчина, которого он преследовал, съехал в квартиры и отбыл из столицы. Но из страны пока не уезжал, ожидая усиленную проверку в аэропортах и на вокзалах. Он отбыл на следующий день после празднования Дня Победы, когда градус истерии спал, и десятого числа был задержан по фотороботу в поезде 'Санкт-Петербург - Хельсинки'.
Егора вызвали в отделение, и он сразу узнал задержанного. К тому времени его уже допросили, и хотя мужчина поначалу отпирался, выявилось достаточное число улик. В частности, в чемодане был обнаружен пресловутый парик, видимо, запасной или припасенный на будущие трансформации, а также три паспорта на разные имена. Обнаружились и другие свидетели, опознавшие его. Ростом и фигурой задержанный походил на одну из девушек, замешанных в инциденте с Лениным на площади.
Егор получил свою долгожданную долю признания. Ему вдруг начали звонить с поздравлениями люди, с которыми он уже давно не общался - бывшие одноклассники, одногруппники и случайные знакомые. Оказывается, Егора наградили памятной медалью. Спустя неделю медаль Егору лично вручил высокопоставленный чиновник из Министерства внутренних дел, но удовольствие от награды не шло ни в какое сравнение с общением со следовательницей. Егор, несмотря на равнодушие к награде, в кулуарном разговоре с чиновником не упустил случая пожаловаться на свою историю с предыдущей работой. Он вывернул это таким образом, что начал принимать алкоголь под влиянием коллег, напоивших его на корпоративе, что начальник его теснил и насмехался над ним, что Егор просто морально сломался и не смог выходить на работу, за что и был уволен. В итоге ему предложили пройти реабилитацию в клинике, а после предложили трудоустройство в одном из подразделений министерства. На его бывшей работе провели проверку и выписали ряд крупных штрафов, с позором уволив Петра Степановича, чего тот так боялся и клял себя за тот день, когда пристал к подчиненному с глупой просьбой. Егор отказался от реабилитации, но попросил помочь матери и спустя неделю та отправилась лечиться в санаторий при министерстве внутренних дел.
Егор проснулся знаменитым - его жизнеописание попало в газеты (где оно было, правда, укомкано до пары строчек, выставляющих его идеалом и молодцом), у него брали интервью и даже сняли сюжет для новостей на федеральных каналах. Антон умирал от зависти и пообещал себе, что общаться с бывшим одноклассником больше не будет. Особенно Антона гнобило то, что он осознавал свою вину в произошедшем. Да, может показаться, он должен был быть рад, что с помощью его подсказки был арестован подозреваемый, но Антон никак не мог смириться с фактом, что все признание ушло к Егору, который ассоциировался у него с лежанием на диване, а никак не с делами государственной важности. Впрочем, сам Егор и забыл об Антоне. Перед ним открылся новый мир. Но, как нетрудно догадаться, популярность Егора была недолгой. Продолжалась она примерно месяц... Думается, нет смысла описывать, что происходило с Егором далее - да это и не является интересным в контексте нашего повествования. Поэтому лучше попрощаемся с ним на мажорной ноте (хотя музыканты и возразят нам, что одна конкретная нота не может быть мажорной, равно как и минорной, таковыми бывают трезвучия и последовательности нот) и пожелаем ему успехов в дальнейших начинаниях.
Итак, мы выяснили, каким образом самый обычный гражданин Российской Федерации Егор Лискин оказался в центре событий, разворачивающихся в нашей повести. Логично предположить, что он был в этом не одинок. Что ж, не будем скрывать, так оно и было. Еще одним героем, прямо принявшим участие в событиях, оказался Василий Коростелев. Начнем рассказ о событиях, произошедших с ним немного издалека.
За тот короткий период, что его бывшая девушка Елена пыталась начать новую жизнь, у него случилось сразу два конфликта с его новой девушкой, Татьяной. Закончились эти конфликты, как водится, предложением 'тихо поговорить', исходившим с его стороны. Первые два разговора привели к миру, и в третий раз Василий также предвосхищал непростую дискуссию, хотя и в итоговом результате был уверен. Отметим также важный для нашего повествования факт: данный конфликт случился ровно за пятнадцать дней до событий на Красной площади, упомянутых в прошлой главе.
'Зачем я так перегнул палку? Она же действительно шикарная чикуля, разве я не горжусь ей? Да, порой думаю, даже уверен, что можно найти кого-то достойнее, но это глупость, сам знаю. На данный момент вариант превосходный. И вообще, так можно перегнуть до того, что она сама бросит меня или попытается сделать это. А я помню тот случай в шестнадцать лет и как я потом болезненно отреагировал, какие поступки совершил, будучи неадекватным. Что и говорить - душевные раны прошли быстро - а вот телесные видны до сих пор, если знать, где они находятся, и исчезнут они, скорее всего, не скоро. Да, сейчас она бросилась на меня за то, что пьян. Но право слово, у одного моего кента, одного из стариннейших приятелей, уже лет восемь как знакомы, был день рождения. И ведь я едва ли не самый малопьющий в нашей тусовке! Но праздник, да, что ж тут такого? Нет, бабы невозможный народ, раскудахталась похуже Ленки в золотые годы. Но пусть будет мир', - констатировал он.
