«Бля, как дома очутился!» — подумал я, глядя на немолодого ДЭМа[45], что спал за столиком в углу, окруженный внушительной батареей пустых бутылок. Даже плакаты, один по ТБ,[46] другой с голой зелтронкой, смотрелись вполне привычно. Как и грязный датапад, заменяющий тут оперативный журнал, и сумка с инструментом. Да что там, даже пара мелких ремонтных дроидов, не делала для меня картину менее узнаваемой.

Но сейчас времени ностальгировать не было. И я, быстро вскрыв замок тамбура, приступил к взлому входной двери. Та поддалась буквально через минуту.

— Первый, Второй, проверить! — скомандовал я, выглядывая в темный переулок, и, на всякий случай, сняв с магнитного зацепа бластер.

На Нар-Шаддаа опустилась ночь, и тут в самом низу верхнего яруса, тем более возле подстанции – ведь, как гласит народная мудрость «Сапожник без сапог» – было совсем темно. Но для меня, как и для других дроидов, это не было проблемой.

Быстро осмотревшись в ИК-диапазоне, и не найдя источников потенциальной угрозы в зоне прямой видимости, я дал команду «выходить» всем остальным. После чего вызвал Ранки.

Но ответа не было.

Проверив эфир, я чуть было не выругался – в районе глушили связь.

— Всем назад! Засада! — крикнул я.

Но было уже поздно.

Не менее десятка спидеров и спидербайков влетели в переулок. А искаженный громкоговорителем, мужской голос произнес:

— Ну все, шлюха! Ты меня достала! Хватит! Добегалась!

На Нар-Шаддаа опускалась ночь. Она изменяла город, покрывающий всю поверхность спутника, расцветала огнями неона и голограмм. Но огни, казалось, делали окружающую тьму еще более непроглядной. Даже небо тут выглядело озером тьмы, с гигантской кляксой Нел-Хатты на нем – не манящая бездна звезд – склеп, что погребает под собой надежды, мечты и стремления. И лишь ветер гулял между ним, и озером огней внизу. Но и ветер был здесь каким-то больным, отличным от своего горячего и вольного собрата с Татуина, или нежного и мягкого, пропитанного влагой, ветерка на Набу. Да что там, он не походил даже на рассеченного домами и потоками различных летающих машин, отравленного химией, но, оттого, не менее неугомонного и порывистого корусантского собрата. Ветер на Нар-Шаддаа напоминал загнанного зверя, что вечно метался меж небоскребов верхнего города, терзая их бетонную плоть, лишь изредка залегал удушливым облаком смога, или прятался в норах нижних уровней.

Вот особенно сильный порыв ветра, налетев на окно, заставил толстый пластик под пальцами мальчишки мелко задрожать. И падавану показалось, что он почувствовал его смрад, даже несмотря на идеально работающую систему климат-контроля.

— Тебя что-то тревожит, ученик? — спросил его джедай, устало откинувшись на спинку кресла. — Я уверен, с нашими друзьями все в порядке…

— Я просто не понимаю, зачем… Зачем мы это все делаем? — вполголоса произнес Энакин, не глядя на наставника. — Те, кого мы в тот раз спасли, почти все мертвы, и Мази, и другие… Вы сами говорили, учитель, что все здесь намного запутаннее и хуже, чем кажется на первый взгляд.

— Возможно тебе, Энакин, следует просто успокоиться, — задумчиво произнес Кеноби. — Ты не сможешь спасти всех и всем помочь… Хотя, мне бы и самому иногда этого хотелось.

— Я понимаю, — ответил тот, и, пройдя через комнату, рухнул на кровать.

Говорить не хотелось. И Скайуокер стал разбирать события минувшего дня, чтоб отвлечься и, в чем он даже себе не желал признаться, представить себя на месте того джедая, из книжки про времена Новых войн ситхов, который с друзьями ловил ситсхскх шпионов в тылу республиканской армии[47].

Включив свой новенький датапад, мальчишка, первым делом, вывел записи происходивших событий, дополняя их пометками с описанием своих наблюдений и ощущений, привязывая их к точному времени. Вот они зашли в здание, где располагались апартаменты хатта. Вот их встретила удивительно красивая забрачка-полукровка, и они вместе поднялись на турболифте в роскошный, но, что удивительно, не вульгарный холл. А затем, пройдя три кольца охраны, последнее из которых состояло из боевых дроидов, вошли, уже в сопровождении начальника охраны, в еще один лифт, и спускались на нем… «Нет, не спускались, — припомнил Скайуокер. — Поднимались! А иллюзию спуска создавали проекторы искусственной гравитации». И это значило, что «темный подвал», в котором обитал хатт, находился на верхних этажах здания.

«А когда нас оставила забрачка? — задал сам себе вопрос Энакин, и сам же на него ответил. — Перед внутренним постом охраны. Она, сославшись на неотложные дела, пошла в свой кабинет». Припомнив подробности, он отметил, что женщина была лишь чуть взволнована и сильно утомлена, а начальник охраны пребывал в перманентно плохом настроении, и злился на что-то или кого-то, и это явственно ощущалось в Силе. Но это никак не вязалось с тем, что произошло дальше.

Когда они вошли в первый зал, Слай, перепоручив их дроиду-секретарю, которого сопровождали двое наемников-эчани, остался разговаривать с двумя девушками – зелтронкой и твилечкой-рутианкой. И что странно, ни рабыни, ни наемники, признаков беспокойства не проявляли, впрочем, может и проявляли, но Скайуокер, в тот момент, на это не обратил внимания.

Пройдя через еще один довольно длинный, как подсказал Хран, как коротко стал называть мальчишка искусственный интеллект датапада, 22 метра, коридор, они вошли в темный зал, где перед несколькими мониторами и работал фактический хозяин Нар-Шаддаа.

— господин Гвидланн Кадо Картифи, к вам джедаи, — сообщил на хаттском протокольный дроид.

Но ответа не было. Дроид засеменил вперед, и, не доходя до туши слизня пары шагов, вновь позвал:

— Господин Гвидланн! К вам джедаи. Они хотят купить информацию.

И вновь ответа не было. Выхватив вибромечи, оба эчани бросились к хатту, но, не успели преодолеть и половины пути, как по ним открыли огонь из бластера, из-за спины джедаев. Всего два выстрела, и оба наемника упали. А самих джедаев спасла лишь реакция Оби-Вана, успевшего активировать меч и отразить выстрелы.

Различимая лишь в Силе черная тень, неразличимая из-за отсутствия освещения, во всяком случае, видимого[48], метнулась через зал, на ходу стреляя из бластера, и скрылась в каком-то проходе. Они бросились следом, но успели увидеть лишь гуманоидную фигуру на фоне слабо подсвеченного прямоугольника двери лифта, которая тут же закрылась.

— Ушел! — крикнул Энакин.

— Нужно сообщить охране. Они смогут перекрыть выходы из здания, — сказал Оби-Ван, направляясь в зал, в котором произошло нападение.

Но поговорить с охраной не удалось, едва они вошли, Слай, еще четверо наемников, одна из рабынь, судя по записи зелтронка, и несколько боевых дроидов открыли по ним огонь.

— Назад, к лифту! — скомандовал Кеноби, отражая бластерные выстрелы, и медленно отступая.

А Скайуокер, тем временем, забежав вперед, прорезал металл двери, и, выдавив ее, застыл в нерешительности. За дверью была шахта диаметром метров пять, уходившая куда-то вниз. Дна ее, во всяком случае, видно не было.

— Нам тут явно не рады, ученик, — из-за спины сказал Оби-Ван, продолжая отбиваться от огня охранников хатта, к которым, судя по усилившийся стрельбе, подошло подкрепление. — Они не желают с нами беседовать. Уходим!

— А может и желают, но по-своему! — крикнул в ответ Энакин, влезая в шахту, и уже отталкиваясь для прыжка, предупредил наставника. — А тут глубоко!

Когда, через минуту полета, внизу показалась крыша кабины, он Силой замедлил падение, и, перекатившись в угол, стал дожидаться Кеноби, который вскоре тоже благополучно приземлился. Не задерживаясь, рыцарь одним пассом руки вскрыл замок технического люка, и спрыгнул в кабину.