- Нет, я так не хочу. У меня послезавтра будет день рождения, так дайте мне, Иван Андреевич, отметить его по-человечески. С подарком. Я пришёл, чтобы попросить у Вас на подарок...
- Сколько тебе нужно?
- Две тысячи рублей, - назвал я сумму, на которую мне хватит и подарок себе купить, и пива попить - не недопитого, а из целой бутылки. И как-то не внятно я продолжил: - Мы же с Вами одного круга, и когда-нибудь сочтёмся, или Вам пригодится моя помощь, когда у меня всё будет хорошо...
- Этой суммы точно хватит? - переспросил меня Иван Андреевич.
- Да, вполне.
И он выдал мне пару тысяч рублей, на которые я на следующий день купил себе подарок - сумку.
Вечером 18 апреля я захожу на Набережную, чтобы помыться и побриться перед днём рождения. Настя ничего не знает о нём. Я ей не говорю ничего. И Тимофею тоже. А тёти Надины, которая, может быть, вспомнила о моём дне рождения, нет, она в Москве, у Анки. Мне повезло: Настя мне предлагает после мытья остаться заночевать на Набережной (здесь в квартире тёти Надины). И я до глубокой ночи вожусь с иконой преподобного Максима Грека. Из оргалита, подобранного мной как-то где-то и занесённого в кладовку квартиры на Набережной, я вырезаю прямоугольник размером с икону, и наклеиваю на него золочёную картонку с тиснением-узором, ту, что возил с собой в Коневский монастырь, а на неё наклеиваю вырезанного из копии копии по контуру Максима Грека, так что теперь за ним небо смотрится действительно золотым и блестит. Из оставшейся картонки с золотым тиснением я вырезаю рамку и создаю ковчег на иконе, прикрепляя возвышающуюся рамку к образу латунными шариками-заклёпками, купленными по рублю в количестве 14 штук. На небе вокруг головы святого Максима Грека я рисую красным маркером круг-нимб. Красным же маркером пишу на небе надпись "СВ ПРП МАКСИМ ГРЕК". А красные маркеры я искал по городу, ведь мне они нужны были определённого оттенка и толщины линии. В итоге я купил 2 красных маркера. Толстый за 10, и тонкий за 70 рублей. Тонкий - для горизонтальных, тонких элементов букв надписи. Кроме иконы Максима Грека в ночь накануне моего дня рождении я клею на оргалит икону формата А3 Божией Матери "Достойно Есть" (из большого 12-страничного старого календаря, уже не полного, предоставленного мне одним трудником из другой кельи Коневского монастыря, я выдрал один лист с этой иконой; речь здесь идёт, конечно, о копии иконы). Так начался мой день рождения - ещё ночью за изготовлением икон. Всю ночь я не ложился. А днём я поехал в Купчино к Эдику Сипатову. Он выписал мне пропуск и отвёл меня в столовую своего предприятия, где накормил меня по-праздничному, то есть жареной курицей. Вечером своего дня рождения я зашёл за изготовленными мной давеча двумя копиями икон, чтобы забрать их наверх на лестничную площадку, чтобы завтра отнести их в церковь и освятить там, то есть превратить в настоящие иконы (Напомню, что мои родственники, обитатели квартиры на Набережной, до сих пор не знают о моём месте обитания на их лестнице). Я не просился ночевать, но мне Настя предложила остаться в квартире вторую ночь подряд, то есть я закончил свой день рождения как человек, отметив - хорошо поеви попив пива, и проведя 2 ночи в домашних условиях, и начав и закончив день в квартире на Набережной! В эту вторую ночь я хорошо спал, накануне не выспавшись и целый день, день рождения, прогуляв. Именно в эту ночёвку я додумался привязывать к купленной сумке-подарку лиловый зонтик, также мной найденный в телефонной будке, так, чтобы он болтался ровно посередине сзади как хвост (зонт был не длинный). А с другого боку сумки, под правой рукой (если сумкину лямку одевать через голову на левое плечо), я повесил пластиковую бутылку с водой, кипячёной, но, в принципе, в петлю-удавку из шнурка можно было вешать за горлышко любую бутылку. А также именно в эту ночёвку я приделал валдайский колокольчик внутрь каски (Колокольчик из Коневского монастыря взят мной "на память"), так что он будет звенеть при моей ходьбе ей в такт-шаг. И мобильный телефон я додумался крепить за шнурок, прикреплённый к карабину в левой верхней петлице бушлата; шнурок тянулся наискосок в правый карман бушлата. Там он сам не был виден, а выглядывал из кармана его футляр-очёчник, старый, матерчатый со стальными дужками и шариками-застёжкой. Но мои родственники, обитатели квартиры на Набережной, не видели моего мундира, я считал не нужным раньше времени им его демонстрировать, поэтому 20 апреля я вышел из квартиры с полиэтиленовым мешком, в котором и находились каска с очками, кепка с париком и портянки. А уже в переулке я доэкипировался полностью. Теперь я ангел-воин Господень из спецподразделения "Морские кроты", и моё оружие против демократической системы во имя Добра - смех. Только представьте себе, что Вы, мой читатель, встретите меня, такого, эпатажно экипированного, на своём пути. Ну как тут не воскликнуть: "О, Господи! Или не матюгнуться, встречные люди и делали, или одобрительно показывали выставленный вверх большой палец при сжатом кулаке (думаю, я понятно обрисовал этот жест).
К моим достижениям в апреле следует отнести знакомства с двумя Нинами. Одна, уличная торговка хот-догами, наливала мне кипятку (а чайные пакетики я брал на Набережной). Другая была продавщицей в церковной лавке на Московском вокзале. И тоже Нина. Так вот, эта вторая Нина также всегда наливала мне чаю, когда я заходил на Московский вокзал, чтобы зарядить свой мобильный телефон, а однажды она принесла мне из дома пиджак, чуть великоватый мне, в другой раз, в начале мая, банки различных консервов.
Во второй половине апреля со своей зарплаты в ресторане я покупаю несколько икон и за 100 рублей, и дешевле, понимая, что заплаченные за них деньги, в принципе, не решают мою проблему с поиском еды. Повторяю, покупку икон я рассматривал как своеобразную подготовку к отъезду в Бундес вместо или после суда. Ведь с каким я поеду туда багажом? Да ни с каким! И где я там возьму иконы, в протестантско-католической стране?! Часть из приобретённых мной весной того тгода икон я отнёс на первый этаж, в квартиру тёти Надины, а некоторые оставил для молитвы на лестничной площадке.
Никогда прежде я не ходил на праздничную Пасхальную службу и крестный ход, всё как-то спал. Теперь же с радостью побывал на ней и совершил крестный ход. Было это в соборе Спасо-Нерукотворного образа на Конюшенной площади, самом ближнем от Набережной храме. Я покупал десятирублёвые свечи. Третью свечу я принёс на лестничную площадку и зажёг её той Пасхальной ночью перед иконостасом. И мне было хорошо тогда на лестнице при вырываемых светом свечи из темноты иконостасе и иконах Божией Матери "Достойно Есть" и святого Максима Грека. Да, я праздновал - у меня было прекрасное праздничное настроение. И я не чувствовал себя одиноким - я был с Богом.
Ещё пару раз в апреле я посещаю юридическую консультацию. Там мне готового искового заявления не дают, а отделываются советами, как его составить. Я ещё раз убедился, что и осеннее моё заявление в Дзержинский районный суд было правильным. Я встречаюсь с чиновником Романом Герасимовым, и он делает мне копии моего искового заявления.
Что было у меня ещё в апреле? Я нашёл в Александровском саду полиэтиленовый мешок с кроссовками моего размера и зарядным устройством, подходящим к моей "Нокии". В другой раз в том же саду в полиэтиленовом мешке я нашёл дорогие приличные мужские ботинки своего размера и красивые женские туфли. Наверное, люди "догонялись" в саду после ресторана, и, напившись, забыли про сменную обувь, в которую переобувались в ресторане. Зарядку я занёс к тёте Надине в квартиру на Набережной, а обувь оставлю у себя на лестничной площадке.
А с жильцами последнего этажа я налажу добрососедские отношения. Они иногда будут угощать меня чаем. А с сыном хозяев квартиры на последнем этаже Матвеем мы будем по вечерам иногда вместе выгуливать его собаку, американского бульдога. И ещё с Матвеем мы будем совершать пробежки-вот мне найденные кроссовки и пригодились!
