По иностранному языку я записался в группу английского, ведь я всё-таки его изучал кое-как целый учебный год в Макаровке (не во французскую же группу мне записываться, ведь я круглый ноль по французскому). На первом занятии по английскому перед студентами с речью выступила заведующая отделением английского с кафедры иностранных языков. Она говорила по-английски, и ею подразумевалось, что её все присутствующие поймут. Я же из её длинной речи ничего не понял. Тогда я спросил соседа по парте (столу), о чём шла речь в её выступлении, на что сосед мне ответил:

- Она говорит, мол, учтите, что за неуспеваемость по английскому отчисляют из вуза, что следует серьёзно относиться к её предмету и так далее.

Я испугался этого предупреждения, ведь я понял, что раз я ничего не понял из сказанного, а должен был по идее понять, то останься я в группе английского языка - я точно кандидат на вылет из вуза за неуспеваемость по английскому. И тогда я пошёл к начальнику кафедры иностранных языков и объяснил своё положение, мол, никаких иностранных языков я не знаю, что пятёрка по французскому у меня в школьном аттестате липовая, а английским за год обучения в Макаровке я мало овладел. Оказалось, что в "Холодильнике" имеется группа для нулевичков, то есть для начинающих изучать иностранный язык с нуля. Такая группа была немецкая, так как самая маленькая нагрузка была у преподавателя именно немецкого языка. Меня записали в эту группу. Так волей случая я начал изучать Deutsch.

* * * (Звёздочки ╧21)

Слава Богу, студенты-первокурсники ЛТИХП на картошку в сентябре не ездили. Но в начале сентября 1989 года я всё-таки совершил кое-какую дальнюю поездку из Ленинграда. Дело в том, что с момента переезда в 1987 году на Сапёрный переулок, то есть с десятого класса, я начал посещать Военно-исторический клуб при музее А. В. Суворова, который находился недалеко от нашего дома на Сапёрном. Я записался в клуб, потому что хотел познакомиться с людьми, умеющими делать оловянных солдатиков, и перенять у них опыт. У многих членов клуба была страсть к военным мундирам прошлого. Они их шили сами и любили перевоплощаться в героев прошедших войн. Движение таких увлечённых людей-энтузиастов называлось военно-исторической Реконструкцией. Так вот, эта самая Реконструкция любила ежегодно собираться в Бородино в первые выходные сентября. Люди с разных городов страны, одетые в мундиры русской армии и наполеоновских войск, разыгрывали на Бородинском поле отдельные легендарные эпизоды великого Бородинского сражения. В 1989 году традиция собираться в Бородино под Москвой только начала закладываться: был, по-моему, всего лишь второй такой съезд. Мне кто-то дал лишний мундир гвардейца-преображенца. Нестреляющий макет кремневого ружья я сделал сам, но на розыгрыш фрагментов знаменитой битвы нам выдали настоящие винтовки времён I Мировой и гражданской войн и холостые патроны к ним. Винтовки были взяты из запасников "Мосфильма". Так что палили мы эффектно зрелищно. Были на Бородинском поле и пушки, и конница. А добирались мы до Бородина на автобусе. Сели в заказной "Икарус" у музея Суворова в Ленинграде, и вылезли прямо посреди Бородинского поля. По пути в Москве сделали высадку и осмотрели "Бородинскую панораму". А ночевали мы на Бородинском поле в палатках, предоставленных Министерством обороны, под чьим патронажем происходило это военно-патриотическое мероприятие. Военными были организованы полевая кухня и массовка во время розыгрыша битвы. Солдаты-срочники были переодеты в мундиры, взятые на "Мосфильме" и оставшиеся храниться после съёмок фильма "Война и мир" Бондарчука. В Москве я купил и привёз домой хороший "Майский" чай, так как в Ленинграде в снабжении хорошим чаем были проблемы. Да и вообще московский продуктовый магазин поразил меня разнообразием продуктов.

* * * (Звёздочки ╧22)

Приступив к учёбе в "Холодильнике" я призадумался, хорошо ли или плохо, что мне светит выучить немецкий язык. Ответ пришёл в ноябре 1989 года, то есть почти сразу после начала изучения немецкого. В Берлине пала одноимённая стена, и в Германии начались объединительные процессы. В смысле: ГДР плюс ФРГ в обозримой перспективе должно было дать единую воссоединённую ФРГ. Об этом я узнавал из новостных передач по телевидению. Их снова будет 80 миллионов (в смысле: немцев, как перед Великой Отечественной войной)! Значит, у нас снова будет великий сосед (Польшу по традиции с екатерининских времён в расчёт не принимаем и как бы не видим её). Поскольку в школе историю я более-менее слушал с интересом и в тетради по истории любил рисовать иллюстрации по теме урока, то выражение "Drang nach Osten!" (по-немецки: "Натиск на Восток!") я знал и понимал его исторический смысл, даже рисовал бегущего вооруженного немца в противогазе, кричащего этот лозунг. Так вот, я своим умом дошёл, что следует готовиться к этому "дрангу", если не военному, то экономическому, это точно. И я понял, что в новых исторических реалиях мой немецкий язык будет востребован на Родине - немцы к нам придут сами, и кто-то же должен будет с нашей стороны знать язык если не врага, то экономического партнёра. Так вот, я понял, что этим кто-то буду и я. Таким образом, я осознал необходимость знать немецкий язык. Не для зачётной книжки, а для себя.

Теперь несколько слов о группе нулевичков, в которую я попал по немецкому языку. Я был единственным русским в этом группе. Остальные всё выходцы с Кавказа. Дело в том, что "Холодильник" как место учёбы был притягателен для них: они ведь торговцы на рынках, и в магазинах, и директора овощных баз. И "Холодильный институт" - это их профиль. Ведь знать холодильное оборудование им как раз нужно, и вообще пищевое оборудование. И конкурс на вступительных экзаменах небольшой, а значит, и учёба не такая уж и сложная, и взятки, наверное (не могу точно утверждать), не такие уж и большие при поступлении и во время учёбы. А советский инженер, специалист с высшим образованием, должен знать хотя бы какой-либо один западноевропейский язык (это, по-моему, бесспорно). А ведь у многих кавказцев на их малой родине в школе не было такового языка как учебного предмета. Кроме родного они в большинстве своём изучали лишь русский язык. Вот поэтому их всех и определяли в группу изучающих иностранный язык с нуля. Но они были на занятиях бестолковыми слушателями. И говорили преподавателю немецкого языка, типа, следующее:

- Ну что Вы, Марь-Иванна, к нам так строго... Ну представьте, что Вам будут на неродном китайском японский объяснять. Вы нам про падежи немецкого языка в сравнении с падежами русского. Это для нас трудно постижимо.

И стабильно пропускали занятия по немецкому. И дарили преподавателю-немке шоколадки, лишь бы она поставила тройку по языку за урок или потом за зачёт.

В такой ситуации немка ориентировалась в изложении нового материала урока только на меня, сознательного, и не пропускающего ни одного занятия по немецкому. Типа, если понял-усвоил я, то и остальные, если бы ходили регулярно, то также должны бы были всё понять. Таким образом, можно сказать, что на начальном этапе изучения мной немецкого языка у меня был как бы личный преподаватель. К тому же бесплатный! Ясное дело, что немецкий язык у меня пошёл. Пошёл легко. И без перенапряжения. С осознанием его необходимости для меня. Я быстро полюбил этот предмет-немецкий язык, и полюбил сам немецкий язык. А то я думал, что я-неспособный к языкам. А тут на тебе, у меня всё получается по немецкому. Я на занятиях получал удовлетворение. Что может быть лучше, когда учёба в радость! Я ходил на занятия по немецкому как на праздник. И если у меня назрел какой-либо вопрос по языку, я не стеснялся его задать и либо сразу же получал на него развёрнутый ответ, либо слышал следующее:

- Не забегай вперёд, потерпи, Алёша, немного. Всему своё время. И я с нетерпением ждал это время, то есть следующих занятий по немецкому.