Я честолюбиво был рад оправдать надежды матери. Я хотел её приодеть в заморские тряпки, раз отец не в состоянии этого сделать сам как простой советский инженер. Да и самому мне хотелось приодеться в джинсу. Вот такой вот меркантильный интерес при выборе будущей профессии! Морская романтика по боку на втором плане. Но со счетов она мной не сбрасывалась.
* * * (Звёздочки ╧19)
В середине лета 1988 года бабушка Лиза отвела меня в церковь (в близлежащий Спасо-Преображенский собор), и меня крестили. Вот такой подарок сделала мне бабушка Лиза к окончанию школы. Кстати об этом соборе. Перейдя в 10-ый класс в 203-ю школу на уроках физкультуры я с классом бегали вокруг Спасо-Преображенского собора (вокруг его ограды), "наматывая" километры. Учителю физкультуры было легко контролировать, сколько пробежал каждый из учеников класса: физрук стоял на одном месте возле ограды и считал, сколько раз мимо него пробежит каждый. И угла не срежешь! А верующие старушки, стоящие возле ворот в ограде и просящие милостыню, вечно ворчали на нас, учеников, и называли нас нехристями. Так вот, после школы я крестился.
* * * (Звёздочки ╧20)
Вступительные экзамены в Макаровку я сдал успешно. По математике-физике мне помогли подготовительные курсы и отец, а по сочинению мне повезло: была тема по "Преступлению и наказанию", а его я прочитал аж наполовину! Отец на радостях отбил телеграмму матери, бывшей в это время в Узбекистане, всего три слова: "Алёша будет капитаном".
В сентябре 1988 года перед началом учебного года первокурсники Макаровки и я в том числе ездили в совхоз на Псковщину. Жили в бараках. Собирали картошку. Но совхозные поля были какие-то сырые, и на них было много лягушек. В стороне на поле садились аисты и ловили их. Мы же, курсанты-первокурсники, придумали себе развлечение швырять картофелины в лягушек с не очень большого расстояния. Кто попадёт. От точного попадания у лягушек изо рта вылезали кишки. Или не изо рта... В совхозе на полях я не был передовиком по сборке урожая. Я уставал. Я присматривался к передовикам, к тому, как они собирают урожай. Вроде бы они собирали картошку так же, как и я, но почему-то они собирали вдвое больше меня. Это заставило меня задуматься. О моей физической выносливости. Выводы я сделал неутешительные. Ну, да ладно, уборка урожая - это не самый важный показатель, так я думал. Главное, то есть учёба, впереди.
Первые два курса курсанты Макаровки должны были жить на казарменном положении. Жить и учиться в Стрельне. Учебников на всех не хватало. Один учебник на несколько человек. Но поскольку я не привык в школе открывать книги, то я и в Макаровке понадеялся только на лекции. Что не правильно. Только по такому предмету как "История КПСС" учебников всем хватало, и препод был строгий на семинарских занятиях, так что красный "кирпич" ("Историю КПСС") я вынужден был читать. Правда, без особого интереса. Но чувствовал, что это нужно. А по выходным местных, то есть ленинградцев, отпускали домой с ночёвкой. Так что и по выходным я учебники не открывал, так как их нельзя было увезти на все выходные домой.
А с английским языком особая история. Английский язык для моряка - профильный предмет, один из главных. На собрании первокурсников выступал сам начальник училища. Вот примерно, что он говорил:
- Ну вот вы и курсанты, уважаемые товарищи. Теперь вы не люди с улицы, а, так сказать, наши ребята, свои. И как со своими, я поделюсь с вами ситуацией в морском флоте. Вы знаете, что в стране перестройка. Сложная ситуация сложилась в морском торговом флоте. Старые суда ветшают и списываются. А в строй вводится меньшее количество новых. Можно даже сознаться, что почти не вводится. Следует также учесть, что вводимые в строй суда крупнее старых и с меньшим экипажем на борту. Так что слушайте внимательно, что я вам откровенно скажу как своим. К моменту вашего окончания училища ситуация во флоте ещё более усугубится. И на вас всех точно пароходов не хватит. Даже если учесть, что старые моряки списываются на берег, то всё равно не забывайте, что кроме вашего первого курса есть ещё более старшие ваши товарищи, те, кто уже учится на старших курсах. И у них будет преимущество перед вами при занятии освобождающихся вакансий. И потому что они раньше вас окончат училище и будут первыми в очереди на вакансии на судах, и потому что они будут уже более опытные. Так что из вас, только сейчас поступивших в училище, только считанные единицы смогут найти себе работу по профилю судоводов. Нужно будет быть круглыми отличниками по всем предметам, подчёркиваю: по всем предметам, чтобы занять место на пароходе. Особенно отмечу, что английский язык должен знаться на отлично-это ваша профессия. Учебный план не предусматривает дополнительных занятий для тех, кто в школе изучал другой иностранный язык, а не английский. Да, будет группа для тех, кто будет изучать его с нуля. Но скажу честно, что должного уровня знания английского языка вы, "нулевички", только на плановых занятиях не достигнете. Выход для вас один: берите репетиторов. Этот важный момент мы не могли вам раскрыть, пока вы были не нашими людьми, а всего лишь абитуриентами. Вещать об этом "на улицу" мы не могли, так как это было бы расценено как дискредитация советской системы школьного образования, при которой дети ходят в ближайшую школу и иностранный язык не выбирают, и не повезёт им, будь это не английская школа, а французская или немецкая. Да, мы сознаёмся, что боялись быть обвинёнными в антисоветизме. Но и вам перед поступлением нужно было подумать, куда вы идёте учиться. Так что дело ваше, учиться ли на одни пятёрки, либо не известно для чего отсидеть целых пять лет в училище и получить диплом, с которым вы никуда кроме как по какой-нибудь речке-гавнатечке на баржу не устроитесь. И то, это в лучшем случае, потому что на всех даже таких барж не хватит. Подумайте, нужен ли вам диплом ради диплома или нет.
Вот такое вот напутствие услышал я от начальника училища в начале учебного года в сентябре 1988 года. Поэтому оно во многом определило моё отношение к учёбе в Макаровке. И поэтому я не вступал в конфликты с курсантами-сокурсниками по поводу дележа учебников, которых на всех не хватало.
А по английскому языку при таком отношении начальства училища к курсантам-"неангличанам" в группу "нулевичков" вместо того, чтобы направить самого лучшего преподавателя-профессионала, был направлен какой-то нестарый морячок, списанный по состоянию здоровья на берег. Чему он мог нас научить? Без метóды преподавания языка. Ничему. А он и не старался нас, "нулевичков", чему-либо научить, выражая к нам такое же отношение, как и начальство училища. Он так откровенно и говорил на своём занятии:
- Дурни! Чего вы тут делаете? Зачем вы здесь? Кому вы нужны? Вы же зря здесь штаны просиживаете!
И так далее и тому подобное. И ноги он держал на столе, когда сидел на стуле перед группой "нулевичков". Преподаватели по другим предметам также вторили про сокращение Морфлота и надвигающийся развал страны. Этим и объясняется моё отношение к учёбе как пофигистское, а не только тем, что я в школе не научился учиться. За год обучения в Макаровке я всего лишь один раз воспользовался читальным залом библиотеки училища. И то, как открыл книгу, так почти сразу же и закрыл.
А жили мы на казарменном положении в Стрельне в комнатах по четыре человека. Но дружба у меня с товарищами по комнате не завязалась. Всё спорили, кому почитать учебник. Наивные, они рвались в отличники! По выходным наша комната разбегалась по домам, так как все были ленинградцы.
Завязались у меня отношения лишь с одним макаровцем. Сергеем Петровым. На разделяемой нами обоими почве уважения к группе "Åквариум" и БГ. Я приходил к Сергею в гости, и пока шла запись с его проигрывателя на магнитофон, мы играли в карты. Играли и слушали пластинку "Равноденствие". Тогда мы с ним ещё не пили и не курили. Это будет позже. Петров был круглым отличником и наметил кровь из носу им оставаться весь период обучения в Макаровке, то есть он видел себя моряком в будущем. В отличие от меня. Но на эту тему мы с ним не разговаривали. Мы просто играли с ним в карты. Интересно отметить, что у аквариумиста Сергея Петрова была фамилия Петров. И он был из параллельной группы. У меня в 479-ой школе также был знакомый Петров. В 9-ом классе он учился в параллельном моему. И я приходил к нему для перезаписей "Åквариума" с его магнитофона "Романтик" на мою "Электронику" (у нас тогда ещё не было магнитофонов-"дублей"). Жил он на Юго-западе. И в 203-ей школе в параллельном классе был Петров. И я также ездил к нему в Купчино с целью переписать "Åквариум" с его "Весны" на мой магнитофон. Три Петрова однофамильца-аквариумиста! И всё в параллельных классах-группах. Забавное совпадение. Интересно отметить, что в песнях Бориса Гребенщикова - "Åквариума" полно персонажей с фамилиями, даже Павлов есть (относительно недавно появился), но Петрова ни в одной песне не упоминается. Если я не отличался крепостью телосложения, то про Петрова можно откровенно выразиться, что он был щуплым колченогим дохляком, красноносым недомеркой, то есть внешний вид у него был вовсе не презентабельный и не моряцкий. Но это его не смущало - он метил в моряки.
