Аккуратно подойдя к стене под покровом темноты, я стал лезть вверх, заставляя лёд таять там, куда совал руки и замерзать, когда хватался за него. Неприятно и неудобно, когда рука вдруг примерзает ко льду, но зато не свалюсь. Минут через пять я сумел вскарабкаться на стену, перевалившись через неё. Вниз было проще: аккуратно подтащить магией снег вокруг в большой сугроб и спрыгнуть в рыхлый снег, после чего заставить его растаять, а воду стечь с одежды. Никем не замеченный, я оказался в стане врага.
Что надо сделать первым делом? Точно! Вести себя естественно! Это не военная крепость, а обычный посёлок. Да, большая часть жителей ночью спит, но не все же? К тому же, на мне одежда племени воды, а сейчас сумерки. С момента моего побега прошёл целый месяц, вряд ли кто-то хорошо помнит моё лицо, а учитывая темень вокруг, когда свет дают только тонюсенький месяц и звёзды, хотя последних и было много, вряд ли сейчас я буду узнан, во всяком случае, я надеюсь на это.
Тихонько крадясь меж ледяных домиков, я пробирался к пристани, благо что деревня находилась на берегу. Не то, чтобы я крался, нет. Походка у меня была нормальной, но шёл я неспешно, стараясь не хрустеть утоптанным снегом, уже превратившимся в лёд.
“Бааа… да я везунчик!” — подумалось мне. Около пристани были лодки, но так же здесь висела и еда. Рыба и мясо вялились именно в этом месте. Или для вяления необходим жар? Не знаю, как называется этот способ приготовления точно, но именно в этом месте я мог одним махом добыть и припасы, и лодку, что было весьма удачным.
Чуть воровато оглядевшись, я заметил лишь одного человека метрах в пятнадцати, что-то делающего с верёвками. Аккуратно срезая ножом рыбку и куски шедевров здешней мясной кухни, я тут же закидывал их в инвентарь. Потом спокойно залез в ближайшую лодку. Движение руки, после которого она сжимается в кулак, замораживая верёвку. Удар рукояткой ножа, одновременно другой рукой, сжатой в кулак, кручу кистью. Слышен неприятный хруст в тишине ночи и лодка потихоньку отдаляется от берега. Со всей силы, что у меня есть, отталкиваюсь ото льдины, слыша на берегу крики: тот человек, на которого я ранее не обратил внимания, привёл несколько воинов, правильно решив, что сам не справится.
Выпускаю на берег самую мощную, на которую способен, струю пламени, одновременно рукой подчиняю что-то около половины кубометра воды и затаскиваю её на лодку. Ложусь на дно и заставляю воду заледенеть щитом, а оставшимися на свободе руками работаю, создавая течение, несущее утлое судёнышко вдаль.
Стрелы стучат по льду, заставляя его трескаться, но часть моего тела заботливо защищена лавочками, смастерёнными на лодках, а лёд вышел достаточно толстым. Я совершил лишь одну ошибку, когда решил, что всё уже кончено и снял с себя покров льда, усаживаясь на одну из лавочек и смотря на зажёгшиеся в посёлке огни. Шальная стрела на излёте попала в левую руку. Хорошо, что не в правую, но всё равно, очень, очень неприятно. Сжав зубы, я выдернул древко, благо что наконечник не застрял. Боль была сильная, очень, но не смертельная. Зачерпнув ладонью морскую воду, плескаю её на рану, тут же сжимая кулак, заставляя кожу покрыться корочкой льда, после чего одной рукой в шесть движений освобождаю моё транспортное средство от излишней влаги и ложусь обратно на дно, доставая шубу убитых мною воинов. Постелил её, сворачиваюсь под лавками и засыпаю.
Очнулся я уже на следующий день. Рука неприятно болела, несмотря на лёгкую анестезию льдом, который и не думал таять. Достав из инвентаря немного сворованной вчера еды, начал перекусывать, запивая водой из фляжки. Последней у меня осталось маловато, но эту проблему помогли исправить ближайшие льдины. Сами их я брать в качестве запаса не рискнул, но вот снег с них — собрал, убрав большую часть в инвентарь. Настала пора заняться рукой. Я, конечно, мог бы и лёд поддерживать дальше, но так рука вряд ли быстро заживёт.
Аккуратно, зажимая коленками и орудуя туповатым ножом, режу ткань одного из взятых мною нательников, на куски. Мочу их в воде, но не сильно, после чего один из кусков скатываю в валик и кладу на рану, а другим мотаю.
“Так, мотать от запястья к плечу. От тонкого к толстому… три оборота у запястья, теперь дёрнуть, чтобы проверить, как держится… бля, больно! Ч-чёрт! Забыл сделать разрыв на конце…”
Зажав руку с бинтом между коленями, другой рукой, контролируя струйку воды, приморозил импровизированный бинт, после чего разрезал его конец на две части вдоль всей полосы ткани, завязая эти куски вокруг повязки двумя узлами: снизу и сверху остатками. Кончики заправил под повязку, ибо отрезать было нечем. Моя учительница по первой помощи могла бы мной гордиться, да… хорошая она была… Давящая повязка тоже получилась на загляденье, несмотря на самопальные материалы.
Аккуратно подвигав рукой, я поморщился и засел на пол лодки, где была постелена шуба. Прислонившись спиной к лавочке, я начал аккуратно двигать рукой в нужную сторону, создавая необходимое течение. Сколько мне потребуется времени? Пять дней? Неделя? У меня-то нет летающего бизона, к сожалению. Ну или дракона…
Большого путешествия, как я опасался, не случилось: мне повезло на третий день пути. К тому моменту рана уже поджила, хотя всё ещё сильно болела, но никакого заражения или опухоли не пошло. Еда тоже была, но… Скууучно! А главное, часто сбивается курс. Немного и долго, но в один прекрасный момент я обнаруживал, что явно прусь несколько не туда… градусов на сорок-шестьдесят. Мелкие и крупные подводные течения, частые льдины… как же меня всё достало! Грёбаный Южный полюс, чёртовы водники! Ненавижу! Чёртова ледяная пустыня…
Однако вскоре мне всё-таки повезло. Приподняв в очередной раз голову, я увидел дым! Учитывая, что чёрный дым в море мог быть тут только по одной причине, я, работая и раненой рукой, погрёб к видневшемуся вдалеке стальному кораблю.
— Эй! — Машу одной рукой. — Эй! На корабле! Да вы слышите меня, блять?! Эй!
Мои крики были явно слабо слышны, но меня заметили и даже замедлили ход, видя, что мою лодку несёт к кораблю. Вскоре меня уже поднимают на борт.
— Фух! Наконец-то! — были первые мои слова.
— И что же такое случилось с представителем племени воды, что он нам так радуется? — несколько презрительно подошёл помощник капитана, судя по внешнему виду.
— Да свой я, свой! — в подтверждение зажигаю на здоровой руке огонёк, сразу же меняя отношение к себе. — Лей Лонгвей, командир звена десанта шестого крейсера Южного флота Штурмующий! Крейсера больше нет, меня самого пытались казнить. Удалось уйти, заодно прикончил несколько их недовоинов, а потом встретил вас.
— Почему рука замотана? — хмуро спросил офицер.
— Стрела, — коротко отвечаю. — Размотать?
— Потом врачу покажешь. Что случилось со Штурмующим?
— Потоплен, — мрачно бросаю. — Наш десант на побережье атаковали из засады, предварительно разделив на несколько групп. Как потопили крейсер — не знаю. Помню только мощный взрыв. Видимо, попали в машинное отделение. Всех пленных казнили.
— Если была казнь, то как ты выжил?
— Казнь Льдом была, а не просто казнь. Я вообще очень легко переношу холод. Видите, на мне только лёгкая одежда? Шуба на днище лодки. Откопался потихоньку, потом дождался проверяющих и прикончил их.
— Как только тебя осмотрит врач, пойдёшь к особисту. Тао, Ли, головой за него отвечаете. Сначала к врачу, потом выдайте ему нормальную одежду. Нечего носить на нашем корабле цвета племени воды! Разойтись! — последнюю команду он отдал уже всем, собравшимся вокруг просто так поглазеть и погреть уши, свободным от вахты матросам и солдатам.
Врач долго удивлялся, что с раной всё в порядке, похвалил за грамотную повязку, помазал чем-то и перебинтовал уже нормальным бинтом, предварительно облив на всякий случай спиртом или чем-то близким, судя по запаху. Дальше была беседа, больше походившая на допрос. В показаниях я, конечно, не путался… серьёзно, но в мелочах пару раз ошибался. Благо что прошёл целый месяц и это было привычное дело. На вопрос, как же я в тех условиях мог выжить аж целый месяц, предложил голышом отправиться в океан поплавать на сутки. Всё равно мне ничего не будет. Благо, что за меня сильно играла хоть и слабая, но магия огня. Что-то более мощное, чем зажжённые руки я не демонстрировал, ибо сильные маги огня редко после полутора лет войны остаются командирами звеньев.
