У выхода с арены меня уже поджидал учитель, который, поймав мой молящий взгляд, обнял меня, чтобы привлечь внимание, а потом быстро помог улизнуть, оставшись остановить и занять разговором заинтересованных во мне лиц, которые, не поймав мою скромную персону, попытаются что-то узнать уже у мастера.
Уже вечером в номере появился красный и запыхавшийся мастер.
— Лей, больше даже не надейся!
— Всё так ужасно? — с сочувствием глянул я на учителя.
— Ещё хуже!
— Вот поэтому я и не хотел участвовать. А теперь представьте, что я выиграю, что тогда? — с ехидцой спросил я его, начавшего стремительно бледнеть и полезшего за водой, дабы напиться. — А ведь и вы этого не обойдёте! — злорадно заканчиваю.
— Кхркха-кха! Это почему ещё?! — подавился он.
— Так кто же был моим учителем все эти годы? — заговорщически спрашиваю.
— Я, кажется, начинаю тебя понимать… — буркнул старик, снова заполняя стакан, но уже соком. Алкоголь он принципиально не признавал. Впрочем, я тоже.
— Кто будет моим следующим противником уже объявили?
— Нет. Ждём второй очереди боёв, — скупо ответил старик.
— Это почему ещё?! — удивился я.
— Потому что твоя вторая битва уже выиграна, ибо твой следующий соперник предпочёл сдаться, — хихикнул учитель. — Можешь гордиться! Сочку?
— Манговый есть? Тогда давай, — бурчу, доставая из красивого резного шкафчика стакан.
Третий соперник был весьма колоритным типом. Сорокалетний мужик с металлическим посохом. Энергию он в том числе проводил и через свою хреновину, что было очень неприятным сюрпризом, потому что лишний раз я демонстрировать свои возможности не хотел и старался одолеть врага при помощи розового пламени, а так как массовые атаки не работали, то пришлось практически перейти к ближнему бою, где он меня едва не подловил сгустком пламени прямо в лицо. Собственно, он, в принципе, попал, только вот мне от того ни тепло, ни холодно… хотя нет. Тепло всё-таки было немножечко.
Дальше были часы томительного ожидания, которое, впрочем, разбавлялось тренировками и интересующимися мною людьми. Впрочем, с последними мне удавалось избегать ненужных встреч теми или иными способами. Нафиг они мне все нужны только были?
Четвёртый и пятый соперники не запомнились, зато шестой и последний дал жару в буквальном и переносном смысле.
Самая крупная арена, песочек… немереное количество зрителей и противник, о котором я, собственно, так и не догадался что-то выяснить. Впрочем, я был жутко уставшим, так что имею оправдания, а вот мастер мог бы и узнать какую-нибудь полезную информацию.
Собственно, стоящий в сорока метрах передо мною человек особо опасным не выглядел, но это лишь на первый взгляд. Несколько мешковатая одежда великолепно скрывала очень гибкое, жилистое и сильное тело, а наручи надеты точно не для красоты.
Собственно, как только начался бой, я сразу же понял, насколько мой противник на самом деле опасен. А всё дело в том, что он, как и я, пусть и несколько хуже, мог управлять своим пламенем, а силы мы оба имели немерено.
С этим соперником я даже не пытался сдерживаться, полностью отдаваясь схватке. Я бы сказал, что по мастерству он даже чуть-чуть меня превосходит, однако это с лихвой компенсировалось иной ступенью в овладении пламенем. Антрацитово-чёрное было гораздо плотнее красного. За счёт плотности такого огня, его можно было применять совершенно невероятными способами. Уверен, для моего врага, да и тех, кто знал, что я делаю, стало шоком, когда движения школы огня сменились на школу воды Северного полюса, которая неожиданно хорошо подошла для управления чёрным огнём.
Закончилось всё весьма банально из-за ошибки моего противника. В один момент он оказался в таком положении, что уйти высоко вверх не мог, в результате чего ему пришлось бы уклоняться вправо или влево, так как блокировать мою атаку он не мог.
Был в северном стиле такой приём. Очень-очень сложный, назывался круговыми лезвиями. Смысл в том, чтобы, вращаясь практически вокруг своей оси посылать во все стороны огромные, но практически плоские водяные серпы и замораживать прямо перед противником. От множества игл можно увернуться, а вот от такого — тяжело. Только сложность была с заморозкой. В моём же случае этого не требовалось, потому что аналогичный огненный серп легко расширялся по ходу движения, в результате чего мой противник был отброшен, заимев страшный ожог на грудь, хотя точно остался жив.
— Лорд, — уважительно кланяюсь, когда на приёме во дворце Хозяина Огня, куда меня и ещё нескольких финалистов пригласили после окончания Турнира, ко мне подошёл этот самый Хозяин вместе с… оооо! Кого я вижу! Ну, к чёрту и была не была!
— Лей, мы все видели ваши бои, вы были… впечатляющи. Это Зин Низарин, рад вас представить, — чегой-то Озай совершенно не такой, каким должен быть. Слишком… сдержанный. Так-так… как же хорошо уметь чувствовать эмоции, пусть и плохо. Значит, вы с дедом испытываете глубокую неприязнь друг к другу? А ведь не просто так сам Хозяин Огня нас знакомит: дед явно занял высокое положение здесь. Ну, чем выше заберёшься, тем больнее падать, а я тебя, тварь, прощать не собираюсь.
— Не стоит, господин, мы знакомы, — улыбаюсь. Надо чуть-чуть потянуть время. Нас слушает и так куча народу, а если ещё и остальные подтянутся…
— Вот как? — а дед реально меня не узнал. Впрочем, куда ему? Не виделись, считай, лет пятнадцать. — Я не помню вас, юноша. Не расскажите, когда мы с вами успели познакомиться.
— О! С самого моего рождения, — почти пора. Осталось финальный аккорд отыграть, чтобы привлечь наибольшее количество внимания. — Мы с вами кровные родственники.
О, как же мне не хватало скопления людей, испытывающих сильные эмоции! Эмпатия — это как слух или зрение: лишишься и словно бы повязку повязал. И если через неё пробивается свет, то прямо-таки ощущаешь, что ещё не ослеп, что ещё видишь!
Все вокруг сделали однозначный вывод — бастард. Дед чуть дёрнул глазом от того, что я решил это сказать публично, но тут же улыбнулся, ведь я уже доказал свою силу и талант, так что из возможного позора превратился в прямо противоположный фактор. А вот Озай напротив — полыхает раздражением, злостью и досадой. Видимо, имел какие-то свои планы на меня.
— И кто же ваш отец, юноша? — с интересом спросил дед. Ну да: не женщина же на стороне загуляла.
— Зин Низарин, слышали про такого? — хмыкаю, смотря как улыбка медленно сползает с лица деда. Кажется, выдержка ему чуть не изменила, глаза прищурились, лицо чуть побледнело и пошло красными пятнами, ноздри раздулись, а зрачки расширились. Никто вокруг не понимал даже, что же произошло, ведь про всю эту историю со мной известно не было: всё оказалось надёжно спрятано. Всё, да не всё: проверить, если знать, вполне можно.
— Ты же…
— Не был магом огня? — уже откровенно скалюсь. — За это ведь после смерти родителей ты меня вышвырнул в приют, когда мне только семь исполнилось, не так ли? — шепотки пошли: это хорошо… — Видишь ли, дорогой дедушка, — ух, да я даже и не знал, что способен на такой сарказм! — как говорят в одном месте, терпение и труд всё перетрут. Как видишь, я сумел достигнуть неплохих результатов, — в подтверждение зажигаю на пальце чёрный, словно колышущаяся капелька нефти, огонёк, но так же быстро его тушу. — Лорд Озай, насколько я помню, Хозяин Огня готов исполнить, за некоторым исключением, любую мою просьбу? — обращаюсь к сильнейшему через несколько лет магу огня в мире… ну или одному из сильнейших.
— Верно, — кивнул будущий Король-Феникс, внутренне просто-таки ожидая от меня чего-нибудь в отношении семьи Низарин. Сильно, видимо, мои кровные родственнички ему мешают.
— Один разговор, — чуть склонил, но тут же вновь поднял голову я. — У меня есть некая информация, которую, я считаю, вам необходимо услышать. Строго конфиденциальная. Собственно, ради этой аудиенции я и участвовал в турнире на самом деле, а не для того, чтобы напомнить моей бывшей семье, что я всё ещё существую.