Смотрю на отца и теряю дар речи. Он только что признался, что желал моего заключения в психушке, зная, что я совершенно нормальный человек.

– Благодаря мне ты теперь свободна! – свободна от чего? Что он несет? – Ты можешь жить нормальной жизнью, без зверя!

– Если я свободна, как ты говоришь, так отвяжись уже от меня со своими принципами. Можно прожить эту жизнь так, как я этого хочу! – слезы хлынули из глаз.

– Прекратите оба! – тут вторглась мама. – Довольно уже!

– Не я это начала! – срываюсь и бегу в свою комнату.

Забегаю и хлопаю за собой дверью. Прижимаюсь к ней и медленно сажусь на пол. Он думал, что он избавил меня от зверя. Вот только сменил шило на мыло.

– Пока ты живешь в моей доме, ты будешь жить так, как я скажу! – слышу, как папа разрывается внизу. А вот теперь я его узнаю.

Родители давят и разбивают меня. За что такое наказание? За что судьба так не справедлива ко мне? Где та милая и чуткая мама? А папа, с которым мы в детстве были лучшими друзьями? Вот и задаюсь вопросом, где мне лучше было?

– Эмили, – мамин голос за дверью. – Открой дверь, – тихо, словно скрывается.

Поднимаюсь с пола, чтоб та открыла дверь.

– Ты что, все это время на полу сидела? – аккуратно входит в комнату.

Смотрю на неё и не желаю разговаривать. Она всегда пытается сыграть две роли, но со мной этот номер не пройдет. Я уже не та наивная Эмили!

– Мы здесь ничего не меняли, после твоего отъезда, – медленно закрывает дверь. – Иногда только убиралась тут, чтоб все паутиной не заросло.

Обхожу её и сажусь на кровать, она тут же села рядом. Все пытается войти в доверие ко мне.

– Я не знаю, как быть с вами обоими, – глубоко вздохнула. – У него своя правда, у тебя своя.

– Какая ещё правда? Ты про деда? Он же погиб в автокатастрофе? – смотрю на неё и снова злость кипит.

– Я сама случайно узнала, от твоей бабки по отцовской линии. Она перед смертью шепнула мне, что его волк задрал. Я сразу подумала, что у неё просто старческий маразм был. Но затем стала замечать за твоим отцом, что каждое полнолуние он запирал все двери и окна. Вот потом попросила его объясниться.

– И что он тебе ответил?

– Ну, поначалу он отрицал все мои догадки, пока не сказала, что бабка сама все рассказала.

– И…

– Он рассказал то, что сказал внизу тебе. Ты пойми, Эмили… Для него это психологическая травма с детства! Он потерял отца, ещё и при таких обстоятельствах. Он долго не мог придти в себя, пока они с матерью не переехали.

– А причем тут я?

– Ты не причем! Он боится за тебя и пытается сберечь.

– Сам чуть не двинулся и меня чуть…

– Эмили…

– Да, мам, это бред какой-то! – хотелось бы сказать, что меня лечил оборотень, но думаю, лучше умолчать. – С чего вдруг волку понадобилось убивать деда? Ещё и на глазах у его ребенка? Мам они разумные существа!

– Отец же сказал, что они звери, – обнимает меня.

– Мам, они такие же разумные существа! Ты не думаешь, что папа мог просто все придумать. Своего рода оправдаться за свое поведение? – у неё получается войти в мое доверие снова.

– Не думаю, что он врет. Я это узнала, когда ты была совсем ребенком.

– Что-то мне мало вериться, – убираю ее руки от себя.

– Может, вы просто перестанете спорить и задевать больную тему? – мама, как всегда, пытается выйти на мировую, – Тебе нужно думать о себе, а не о той правде, которую ты пытаешься ему доказать.

– Я ничего не пытаюсь ему доказать!

– Эмили…

– Скажу так. Если вы снова попытаетесь мне испортить жизнь, я просто уйду!

– Куда ты пойдешь?

– Не важно! Живут люди как-то, и я проживу!

– Тише! – снова обхватила меня и прижала к себе. – У тебя вся жизнь впереди. Всё у тебя еще будет.

Мы ещё долго так сидели, мама что-то причитала. Как бы она не хотела наладить отношения со мной, но я чувствовала, что она остается на стороне отца. Или так сильно любит его, или же жалеет и не хочет рушить семью.

***

Шли дни, я почти не выходила из комнаты. Лежала на кровати большую часть дня и не желала жить дальше. Наверное, привыкла к такой пассивной жизни, что на активность организм просто не выделял сил.

Мама сама сходила в школу и договорилась о сдаче последних экзаменов, до которых оставался месяц. Я пыталась открывать учебники и что-то повторять и учить, но не особо получалось. Мысли сводили с ума, не давая оставить всю эту ситуацию и начать жить заново.

Катрина предательски не звонила и не заходила. Скорее всего, ей не до меня, учеба, новые друзья и вечеринки. Может быть, так и должно быть – это я отстала от жизни моих ровесников. Лежу на кровати и анализирую посеревший потолок.

– Эмили, – мама сбивает с накручивающих мыслей. – Возьми трубку, Катрина звонит! – ого, только её вспоминала и бранила.

Соскочила и понеслась вниз.

– Алло, – хватаю телефон.

– Привет, ты что, спала что ли? – довольный смех по ту стороны линии.

– Нет, просто отдыхала, – улыбаюсь в ответ, как подловила.

– От чего? – снова ржет.

– Блин, Катрина! – вижу, как папа кидает на меня свой презренный взгляд. – Я уж думала, что ты про меня не вспомнишь!

– Как же не вспомню! Ты мне нужна!

– Да, брось! Зачем?

– Мне нужно по магазинам пройтись. Без твоего мнения никак!

– Мой взгляд на шопинг устарел. Забыла откуда я?

– Обновишь! – возбужденно говорит, решительно настроилась идти по магазинам.

– Не, шопинг не моё! – пытаюсь отвертеться.

Не то чтобы я не хотела пройтись по магазинам, с удовольствием бы это сделала, но у меня даже на дорогу нет денег. А спрашивать у отца, легче застрелиться. Самое ужасное чувство зависеть от человека, которого ненавидишь. И не постесняюсь этого слова – ненавижу!

– Катрина зовет в город? – мама вдруг сзади появилась.

– Да, – киваю ей.

– Сходи, прогуляйся! Сколько можно сидеть в этой комнате?

– Нет, мам, – мотаю головой.

– Катрина, она идет! – мама крикнула в телефон.