– Я не ф… – какого черта?

– Так как ты спишь по ночам?

– Я не знаю! – недовольно, так как меня задело то, что он решил, что я с ним флиртовала. – Но точно не жалуюсь на сон!

– Ладно, не хочешь об этом, поговорим о другом, – закинул ногу на ногу и так важно напряг лицо. – Зачем ты ходишь по ночам в лес? – хороший вопрос и в тоже время очень щепетильный на данный момент.

– Гулять, – смотрю на него и не могу поверить, что я сейчас на допросе. И неверное мое слово прямая дорога в психушку.

– Что интересного тебя привлекает в лесу ночью?

– Ничего, – не собираюсь идти на контакт с ним.

– Ну всё, довольно! – влетел папа. – Она нормальная! Я отзываю свое заявление о ее психологическом состоянии.

– Вы отдаёте себе отчет?! – мужчина встал со стула.

– Полностью! Ребенок просто не слушался меня, вот… – папа пытается оправдаться, наверно собственное действие его напугало хуже, чем меня саму.

– Поэтому и бегала в лес ночью? – валит наповал вопросами. – Ваша дочь подвергалась насилию со стороны кого-нибудь? – зачем папа вообще связался с ними? Они же не отстанут теперь! Им только повод дай!

– Что? – папа в растерянности смотрит на него.

– Со стороны сверстников или…

– Нет! Нет, вроде бы, – глаза забегали. Он наверно вспомнил, что я была в объятья того парня и замялся с ответом. Блин папа не тупи, только не сейчас и только не с ними!

– Так вроде бы или нет? – а кареглазый уловил его нотку сомнения и теперь точно не отстанет.

– Нет! – тут выкрикиваю я.

– Так! В такой обстановке я не могу работать! – сзади подошли ещё двое мужчин, один отвел отца в сторону, а другой подошел ко мне.

– Пройдемте с нами, Мисс Браун, – приподнимает меня под руку, как какую-то больную.

– Не трогайте меня! – пытаюсь вырваться из цепких сильных рук. – Вы чего?

– Сопротивление бесполезно, Эмили, – подытожил главный из них, который вел допрос.

– Я не сумасшедшая!

– Разберемся в больнице, – тихо сказал и вышел из комнаты вперед.

– Мам?! – блин, я не хочу в больницу. – Я не хочу с ними никуда ехать! Мам? – но другой мужчина и слово не дает им вымолвить, не говоря о том, чтобы пройти.

– Моя дочь никуда с вами не поедет! – папа оттолкнул мужчину и выбился вперед. Ну наконец очнулся!

– Мистер Браун! Заявление о том, что ваша дочь видит по ночам оборотней, просто так не может быть отозвано! Это ненормально! Мы обязаны провести обследование, для её же благополучия, – важно поднял бровь брюнет. – Если ваша дочь здорова, то к вечеру она будет дома! – вышел следом за нами. Не особо-то церемонился он с отцом и со мной тоже. Мама стояла растерянная с испуганными глазами. Родители и сами не ожидали, что все закончиться тем, что меня и правда заберут в психушку.

Меня посадили в машину, не давая даже перекинуться пару фразами с родителями. Хотя что я могла им сказать? Стало обидно. И злость раздирала на папу за то, что все это устроил. Всё внутри задрожало, впервые сталкиваюсь с тем, что меня всерьез не воспринимают. Как не старалась, но паника одолевала меня. Хотелось кричать, брыкаться. Хотелось достучаться до них, доказать, что я не схожу с ума. Но как? Разве этим им докажешь что-нибудь? Если только обратное, поэтому пришлось включить здравый смысл и сидеть тихо, как мышь.

В больнице до вечера задавали глупые вопросы, от которых меня начинало тошнить, кружилась голова. Пыталась держаться, но у меня это плохо получалось. Мозг взрывался от круговорота глупых вопросов, задаваемых одно и тоже разными путями. А больше всего убивало то, шло время – дело затягивалось к ночи. За окном было темно. Я точно знала, что волчонок будет ждать на нашей полянке, а меня нет. И как выбраться из лап правосудия докторов? Если сегодня не появлюсь, то он подумает, что я передумала о нашей дружбе. Невыносимо мое безысходное положение. И пожаловаться не кому…

– Ты устала, – ласково обратился доктор Ливертон. – Я вижу. Ладно, иди отдыхай, а завтра продолжим, – закрыл папку с какими-то бумагами.

– Что? Завтра? Опять? Вы же сказали, что я вечером домой поеду! – серьезно? Он решил меня оставить?

– Снова в лес собралась? – карие глазки засверкали, будто освежился после длительного допроса.

– Нет! – холодок по телу пробежал от его взгляда. Что за тип? Как трудно противостоять его словам и особенно уворачиваться от его требовательного взгляда.

– Тогда чего так засматриваешься на полную луну? Ждет кто-то там тебя? Может, вместе сходим, посмотрим? – перевел взгляд на небесное светило. Издевается или пытается вывести на чистую воду таким образом.

– Никто меня нигде не ждет! Отпустите меня домой, ну пожалуйста, – заныла, как меленький ребенок.

– Не могу! Какая-то ты странная. Нервная. Чего-то не договариваешь, Эмили!

– Да это вы меня доводите со своими глупыми вопросами о каких-то волках! – психанула на него и плевать, как он сейчас отреагирует на мой ор.

– О волках? Я ничего не говорил о волках? – удивленно вскинул брови – прокурор в белом халате! Надо же было так глупо попасться. А ведь он и правда ничего не спрашивал о волках. И тут он довольно улыбнулся и я поняла, что не так просто будет выбраться отсюда.

***

Никакие прошения моих родителей не помогали меня вызволить из лечебницы или, может, не особо и хотели. Отца я тут же возненавидела, хотя понимаю, что он только припугнуть хотел. За то он добился того, чего хотел, волчонка я больше видела и ничего о нем не слышала. Он так и остался для меня сказочным персонажем, которого видела только в образе зверя. Он нем я молчала, гуляла с ним только в своих фантазиях и иногда он мне снился. Со временем боль притупилась, но обида осталась; на несправедливую жизнь, на себя за тупость и неосторожность и конечно на папу с мамой, которые всему этому поспособствовали.

Родители после нескольких визитов стали редко навещать меня, так как я сама отказывалась порой выходить к ним. Не хотела видеть их, как они смотрят на меня и жалеют глазами. Они лишили меня всего: школы, друзей и просто элементарного свободного передвижения.

Приезжала один раз Катрина, но и её перестали пускать ко мне её родители. Конечно, кому понравиться, что их ребенок дружит с умалишенной! Да и мне не очень хотелось слушать от неё, как они все хорошо проводят время, а я тут пилюли жую.

Почти год здесь. Кажется, что и правда схожу с ума. Надежда выбраться отсюда давно потеряна. Внешний мир стал таким далеким и таким не реальным. Теперь мой лучший друг это доктор Ливертон, которого поначалу пыталась убедить, что мое место вовсе не здесь. Но постепенно руки опустились, медленно, но верно превращаюсь в ходячий овощ. Каждодневный визит кареглазого доктора больше не пугал – привыкла к его странным взглядам. Перестала обращать внимание на дурацкие вопросы, пропускала мимо ушей и не отвечала, словно и вовсе их не было. Вот как раз таки они и не давали ни на минуту забыть черного волка, которого скорее всего больше никогда не увижу, но и никогда не забуду. Здесь я и поняла, что значат слова: «Видно не судьба!»