Я болен. Я болен ментально, я болен физически. Я хочу наружу. Я хочу дневной свет. Я хочу чистый воздух. Иначе я сойду с ума окончательно.

Я лишь одного не понимаю – за что. За что меня возненавидел Олег, что решил оставить здесь навсегда. Что он сделал с ним, чтобы Олег так со мной поступил?

Я слышу, как урчит мой желудок, и в какое-то мгновение мне кажется, что он ест себя изнутри. Я сжимаюсь и стараюсь надавить руками на него посильнее, чтобы заглушить всю боль, все ощущения.

За что, за что, за что, з а ч т о, черт возьми?

Огонь накрывает меня с головой, и я чувствую, как моя кожа вспыхивает. Пламя прожигает ее, оставляя огромные уродливые дыры, сквозь которые не видно мяса – сразу кости. И пламя охватывает их, превращая в пепел, и я теряю опору, теряю и кислород, когда пламя врывается прямо в мою глотку, забираясь глубже, выше, вырываясь изо рта. Я пытаюсь заплакать, чтобы хоть немного потушить огонь – пламя из глаз лишь больше его распаляет. Я пытаюсь кричать – черный дым густо валит из моего рта, пока языки пламени скрываются в глотке, сжигая ее дотла.

Все вокруг в огне. Все вокруг к р а с н о е.

Когда я просыпаюсь, чувствую тошноту, но только открываю рот – ничего. Глотка все еще горит, а остудить ее нечем – свой стакан с водой я осушил еще в первый день.

Что умещается в черточку между датой жизни и смерти? Я пытаюсь вспомнить хоть что-то, что было со мной до. И не помню ничего. Вся моя жизнь, моя работа, проект моей жизни, все, чем я так сильно дорожил, – ничто. Пустой звук. Как будто это было и не со мной, как будто я видел это где-то на картине, которую никогда не смог написать бы сам. Не помню практически ничего до него. И это меня пугает. Пугает даже больше, чем все мои сны, пугает больше, чем он. Цепляюсь за свое сознание, представляю его библиотекой, в которой открываю книгу раз за разом, полку за полкой, но под обложкой – чистые страницы. Нет даже нумерации.

А был ли я вообще? Может быть, и не было никогда меня до? Может, все это я придумал, пока сидел здесь, в четырех стенах? А может, и за ними ничего совсем не было никогда, может, и Олег лишь плод моего воспаленного воображения?

Нет. Нет-нет-нет-нет, я живой, я реальный, я из кожи и плоти, я такой же, как все другие люди. И Олег живой и реальный.

Просто задерживается.

Впервые в жизни.

Наверное, просто покупает для меня что-то большое. Может, новый дом присмотрел? Поближе к городу, подальше от дороги, с большим садом и возможностью подключения кабельного и проведения интернета. Точно. Так и есть. Ему тоже понравилась картина, которую я представлял, которую я ему описывал, и он просто хочет сделать для меня сюрприз.

Подождать всего пару часов, и он появится рядом. Он ведь не мог бросить меня. Олег бы никогда не бросил меня. Только не Олег.

Нож вонзается рядом с позвоночником – и я кричу во весь голос, пока лезвие опускается ниже, ниже, ниже, а потом резко вверх – до самой шеи – и снова вниз, до самого копчика. Я пытаюсь спастись, но при каждом движении кости выпирают из спины, вскрывая кожу окончательно, расправляясь, как крылья, и вспарывая меня до самой макушки. Нечеловеческая боль.

Где же Олег? Здесь становится тяжело дышать, и я уже не понимаю, что правда, а что ложь. Что подкидывает мне мое воспаленное сознание, а что действительно есть передо мной.

Я отощал. Сколько я уже не ем? Голова постоянно кружится и болит и все время хочется спать. Но как только я закрываю глаза, моя жизнь превращается в кошмар. Я словно попал в Ад при жизни. А, может, я уже и не жив давно, и когда открываю глаза, всего лишь перехожу от одного круга к другому. Не знаю. Не знаю. Я не религиозен ни разу и никогда не верил. Но в последнее время все чаще сомневаюсь в том, что Ада нет. Я не могу не верить в Ад, пока сам в нем нахожусь.

Они разрывают меня на куски. Все они: их опухшие от спирта лица, их кожа, провонявшая помоями, их старая рваная одежда. Они рвут меня на куски, как стая голодных собак, и сжирают мою плоть у меня на глазах, и ждут, когда кто-нибудь решится вырвать голову. Хотят уничтожить ее в последнюю очередь.

Боже мой, Олежа, где же ты?

Как же хочется пить. Как же хочется есть. Как же хочется, черт возьми, просто жить.

Пытался дойти до рации – не смог встать с кровати. С трудом смог сдвинуться на край, чтобы упасть на пол – по ощущениям, как будто упал минимум с третьего этажа. Ощущаю себя мешком с костями. Каждое движение приносит боль. Я просто дышу, а внутри как будто ножи в каждый орган вонзаются.

Олег, пожалуйста, возвращайся скорее.

Олег не вернется.

Олег больше никогда не придет за мной.

Олег забыл меня.

Олег нашел новую жизнь.

Олег оставил меня.

Я не хочу умирать.

Я не могу открыть глаза и не могу вдохнуть. Все передо мной смешалось. Я даже не могу понять, о чем конкретно я думаю

Господи

Я чувствую что умираю

мне с каждой секундой все сложнее оставаться в сознании

во рту так сухо и все внутри так сильно болит

я смог доползти до двери но на большее меня не хватило

я пытаюсь дышать через рот но от этого мне становится слишком больно как будто мои легкие вот-вот лопнут

я просто хочу жить

я слышу тихие шаги

клац-клац

когти по кафелю

и мягкая шерсть под боком

мой волк мой синий волк который спас меня однажды пришел спасти и сейчас

мой теплый мягкий синий волк обнимающий мое тело вокруг

фыр-фыр

клац-клац

я слышу тихие шаги

я слышу как дверь отворяется

я слышу тихое дыхание рядом с собой и трачу последние силы на то чтобы открыть глаза

сжимает мою руку

самые пальцы

олег?