Он сам чуть переместил центр тяжести, не убирая пальцев с рукояти меча.

- Как интерееесно. – Протянуло существо и внезапно отбросило назад глубокий капюшон. Короткие волосы, серебрящиеся в лунном свете, но днем, скорее всего, соломенно-желтые. Большие глаза, прозрачно-янтарные, и миленькое личико с по-детски пухлыми щеками. – А можно еще раз! Никогда такую магию не видела!

Регис отмер первым, принимая удар на себя, мягким шагом выдвинулся вперед и обратился к странной гостье.

- Барышня, позвольте заметить, вы пробрались во дворец, переполошили стражу и задаете странные вопросы. Позвольте хотя бы узнать ваше имя?

Девочка осмотрела Региса неожиданно изучающим взглядом. Недолго задержалась на все еще немного измененной челюсти, а потом широко улыбнулась.

Мелькнули белые короткие клычки.

- Я не незваная гостья. Хозяйка обещала Сестре-Истоку помощь, во всем, кроме ее Предназначения. Обещала. И я и есть эта помощь. Чуть не опоздала, между прочим. Этот Мир далеко… долго пришлось прыгать.

- И все же, кто вы барышня?

- Исток Мария. – Буркнула та, внезапно протянув руку, коснулась скулы Региса пальцами. – Приятно познакомиться, Древний. И вы смертные, тоже. Мое приветствие.

И Геральт понял, картинка составилась в его голове, как какая-то офирская головоломка.

Исток.

Он же ходил по мирам в компании этого эльфа. Авалак’ха. Они были так разнообразны.

Многие расы появились в их Мире из-за Сопряжения Сфер.

Так почему бы не существовать еще мирам с жизнью в них, почему бы не существовать еще Истокам, как Цири? И почему бы им когда-нибудь не найти друг друга.

Идея была не лишена смысла.

Ведь Цири говорила. Мало, но не редко. Называла незнакомые имена, часто с улыбкой.

Он понимал ее, это было прошлое, которое у Цири было. У него тоже оно есть. Каждый имеет право на нечто подобное.

Она встречала отголоски его прожитых лет с завидным спокойствием, теперь пришла его очередь.

Ну что же.

Никак он, блядь, не научится.

Тому, что его жизнь никогда не будет спокойной и размеренной. И только ему начнет казаться, что все вошло в колею, как Мир подкинет ему еще проблем.

И это - это, в общем-то, очень даже неплохо.

Это очень даже хорошо.

========== 8. ==========

- Мы могли бы уйти.

Теплый сон еще владел его сознанием, но выучка взяла верх, заставляя Геральта прислушиваться к тихим, на грани взвинченной чувствительности, шорохам.

- Ты терпеть не можешь порталы, но со мной прыгаешь охотно, не ворчишь… поэтому мы, могли бы.

Цири лежала рядом. Не вплотную, прижимаясь всем телом, теплая и отзывчивая – перепутавшись с ним ногами.

Нет.

Чуть в отдалении. От нее пахло утренней свежестью теплого туссентского ветра, а вместе с шершавым рукавом его же собственной рубахи его щеки едва касались теплые пальцы.

Память подсказывала, что Цири встала к рассвету, шепнула ему «спи-спи, скоро вернусь», и он действительно уснул.

Цири никогда не забывала, что он не человек, но все еще иногда не принимала во внимание, что Геральт просыпается от любого неучтенного шороха.

Даже дома в коконе из одеял.

И Геральт не собирался ее разочаровывать в этих заблуждениях.

- Я бы сумела. Теперь да. Провести нас до перекрестка, хотя бы до него. А там уже можно выбирать, куда отправиться, Хозяйка может открыть двери туда, куда попросишь.

Цири погладила его по лбу, векам. Вздохнула тихо, так что даже он, уже больше изображающий сон, чем действительно дремлющий, еле различил.

- Я бы хотела тебе показать. Города из стекла и песка, зеленые миры и миры из металла. Миры, в которых магия – часть каждого живого существа и миры где ее нет вовсе.

Тихий голос с мягкими интонациями, шелест снимаемой ткани, а потом тонкие пальцы в его волосах, усыпляли заново.

- Я бы хотела показать тебе звезды. Не с земли, а оттуда из темноты над нами. Ведь есть миры, расы которых строят корабли, уходящие туда, за горизонт, парящие сквозь темноту того, что они зовут космосом. Это пугает, но красиво настолько, что первой реакцией становится бездумное любование.

Цири легла рядом, спиной к его груди и закинув на себя его руку. Засопела – сладко, сонно.

Дыхание их выровнялось в общий ритм – безопасный и мирный. И Геральт снова рухнул в сон, успев только мысленно спросить у самого себя.

Отчего в ее голосе столько тоски? Он бы пошел за ней куда угодно – не впервой, так почему?

А проснувшись спустя несколько часов, и поняв, что Цири во сне чуть не подползла под него - понял.

Она не боится, не страшится его отказа или расхождения их путей, нет – она просто отчего-то не могла.

У нее не получалось то, что являлось ее главной силой, ее сутью.

Прыгать дальше, чем кто-либо еще, за пределы. Этого мира.

И эта слабость ее пугала.

Она к такому не привыкла. И инстинктивно искала защиты там, где всегда, без исключений и оговорок ее получала.

У него.

И это было правильно.

========== 9. ==========

Комментарий к 9.

Немного поменяла инфу в профиле. Если кому интересно.

И у меня родился племянник, так что новая глава в честь.

Я бегаю по потолку. Такое нервное возбуждение, хотя по мне, говорят, незаметно.

Это было правильно. Верно. Не имело в себе никаких изъянов.

Такая полная сонастроенность.

Такое безоговорочное понимание.

Геральт не мог дать всему происходящему более полного определения. Может, от того, что не учился в Магистериях и прочих Академиях и не знал таких слов, а может, потому что такое простое определение подходило лучше всего.

И это… эта… сонастроенность пугала.

Своей глубиной.

Проявления ее - они не могли понять друг друга неправильно, превратно, усомниться в искренности чужих слов.

Этого просто не случалось.

Любые слова, жесты, даже без дополнительных объяснений понимались правильно – без шелухи, сразу сутью.

Это не было чтением мыслей, каким-нибудь слиянием – магической практикой. Не доставляло неудобства, не мешало, просто… дарило понимание.

И ничего кроме.

Все очень просто, предельно ясно. И за примерами не далеко ходить.

Они поняли это далеко не сразу, но как-то очень быстро на второй месяц пребывания на Корво Бьянко.

Когда мелочей накопилось достаточно. Таких, которые нельзя игнорировать.

Они просыпались вместе, даже если кто-то из них оставался потом досыпать.

Одновременно ощущали чувство голода, и всегда знали, когда кто-то из них подъезжает к воротам в дом.

Но интереснее всего было в бою.

Они брали заказы, когда надоедало плевать в потолок и любоваться возрождающимся садом.

Объезжали окрестности, срывали заинтересовавшие листовки и ехали работать. У них даже появилось несколько постоянных клиентов – граф Беледаль один из них.

Немного странный, весьма эксцентричный граф, страстный любитель адреналиновых фотографий, стал им почти другом.

А его страсть к редким видам животных, приносила неплохой доход. Как им, так и самому графу, который сделал на продаже копий тоже неплохие деньги.

Они стали частыми гостями в его доме. А его дочь, прикованная к постели, наконец, смогла увидеть хотя бы Туссент.

Граф предлагал плату. Большую. Но они отказались. Приняли только пару картин, что он подарил. От них отказаться было невозможно.

Девочка, бледная, очень худая. Слишком острые скулы, высокий лоб, сухие потрескавшиеся губы, проступающие вены – некрасивая и бледная, но улыбка при виде солнца, травы, светлого леса – птиц в нем, парящих в высоте – делала ее острое личико прекрасным.

А они находили в этом какую-то странную радость.

В том, что могли помочь.

Цири прыгала в какое-нибудь найденное природно-прекрасное место, а следом Геральт на руках выносил дочь графа.

И девочка, никогда своей жизни не покидавшая пределы дома – улыбалась и смеялась сквозь слезы.

Ей хотелось помочь. Хотя бы так.