- Черты?

- Догонялки с Детлаффом в праздник по саду, перепугавший весь собравшийся народ, что решил – Бестия из Боклера пришла за их обожаемой Императрицей. – Начал Геральт, постукивая пером по столу. – Сбежавший эксперимент по химерологии, что вывели они с Регисом, мой давний друг до сих пор не понимает, как она уговорила его учить ее. Пара перепуганных поваров, у которых исчезли любимые Цири вишневые булочки за пять минут до завтрака. Мне продолжать? Или вы все-таки поделитесь историей с пыточной?

- Можете не стараться. – Лицо от воспоминаний у Воорхиса побледнело, на лбу заблестел пот. – Вы, мастер, прекрасно знаете, что я не особо щепетилен и далеко не брезглив, но… Это слишком. Я очень вас прошу, если вы имеете, хоть какое-то влияние на этого ребенка… - Воорхиса передернуло, мерзлой дрожью, а последнее слово он просто выплюнул. – То перекройте ей доступ в мою вотчину.

Все это было очень-очень странно.

Очень.

- Я уточню. – Кивнул Геральт, поднимаясь из-за стола и снимая с ручки двери верхний плащ. Выходя их кабинета.

Воорхис смотрел вслед Ведьмаку, на дверь закрывшуюся непривычно тихо. И думал о том, что еще несколько лет назад его предположения на ситуацию в Империи были… несколько иными.

Не включали в себя Ведьмака, что должен был только найти Принцессу и доставить ее Императору Эмгыру. Беловолосый мужчина с усмешкой на губах, и при первой встрече посмевший смотреть на него с иронией во взгляде, а перед Императором не склониться в поклоне – выполнил свое задание.

Но все пошло по другому пути.

Цирилла стала императрицей, как того все желали. Правила твердой рукой с ласковой улыбкой хищника на бледном, почти бескровном лице.

А за ее спиной стояли не Министры и Совет, или даже Церковь, нет, второе место заняли те, кого она поставила и никто, смотря в ярко-зеленые холодные глаза, не посмел возразить.

У них не было власти, никакой, на первый взгляд. Они не принимали участия в законодательстве или политике. Не лезли в государственные дела, налоги и суды. Никогда не сближались ни с кем из Двора. Их никогда не видели ни в Магистерии, ни в Храме.

Их задачей была лишь защита Ее Величества. Так было сказано.

И так и было.

Но везде, откуда начиналась угроза Ее Величеству, появлялись они.

И на корню вырывали заговоры или недовольство. Разными путями, разными методами. Но при их появлении в городах Империи подковерные игры приобретали удивительную законность и взаимную вежливость. Даже если внимание Псов было направлено не на них.

Вся стража Дворца отчитывалась и была выбрана лично Ведьмаком. Лишь Тайная Стража все еще была его, Воорхиса – личная, и пока он верен Империи и Императрице – таковой и останется.

Так теперь и будет.

Пока они – все, сильны на пользу Империи, пока их работа, дала, даже преступления идут ей на пользу – они живы и благополучны. Если же нет.

То все знают, что будет – придет Тень, улыбнется тонкими алыми губами, между которых сверкнет острозубая улыбка. И последнее, что они увидят это закатное Солнце сверкнувшее в соломенных волосах.

Вот она цена их власти. И цена силы Империи.

Равноценный обмен.

Комментарий к 14.

Простите за долгое отсутствие. Меня завалила работа.

Спасибо, тем, кто читает.

========== 15. ==========

Праздник в Империи! Праздник!

Столица одета в золотую ткань.

Опустились солнечными прозрачными лучами ленты на деревья и дома в причудливом узоре. Вызолотилась мостовая главной улицы столицы, что ведет к дворцовой площади. И цветочный запах покрыл Город Башен тонким ароматом вуали.

Страна в золоте! Праздник! Танцуй народ, пей вино и радуйся, праздник в Императорской семье!

Желай счастья молодоженам, счастья и детей. Наследника желай! Ибо он поведет тебя в благополучное, сытное и богатое будущее, продолжит дело твоей обожаемой Императрицы!

Праздник в Империи! Пой, народ, ритуальные песни пой! Пой Солнцу!

Свадьба!!

========== 16. ==========

Цири похожа на статуэтку.

В честь праздника на ней белое – расшитое серебром и золотом, платье. Все такое же в горло и пол. В ее волосах жемчуг, легкими бликами сияющий в белых волосах. Лоб сжимает тяжелый Имперский венец, внезапно не кажущийся бельмом в общей картине.

На ее плечах неизменный плащ, Мария долго шипела на светлый оттенок. Ей там было сложнее прятаться. Но смирилась, скрылась под тонкой тканью невесомым дымом, обещала оторвать руки жениху, если он только посмеет коснуться ее сестры. Даже если жест будет всего лишь данью вежливости.

Под ее ногами шелк и бархат. Дворцовый сад, где решили провести празднование, великолепен.

Кроны деревьев укутаны в паутину белых завесей. Все благоухает розами и звучит музыкой арф.

Песня Церкви. Песня Солнца.

Красиво, думается Цири. Красиво и столь же лицемерно. Хор поет о чистоте, о верности и любви.

Ничего этого в ее «семье» не будет.

И все это прекрасно знают. От девиц в Хоре, поющих сейчас, до последнего служки во дворце, что сейчас накрывают столы.

Ее будущий супруг подает ей руку. Ладонь у него сухая и теплая, пальцы чуть дрожат. А в его глазах обреченность. Но спина пряма и стоит он гордо. Интересный мальчик.

Цири его понимает. Он ей даже чем-то нравится. Хотя бы тем, что по первому впечатлению от будущего Императора не будет проблем.

Они произносят ничего не значащие клятвы. Сухо целуются, едва касаясь губ друг друга. Никто и не ждет от них иного. Политический брак это политический брак. А они увиделись то впервые пару дней назад.

Супруг ведет ее в круг. Они танцуют, ровно столько сколько положено по этикету. Застолье занимает несколько часов. И тоже ровно положенное время. А потом уходят. Так тоже… положено.

Покои встречают их прогретым камином и полумраком спальни. Супруг вежливо целует ее пальцы и немного нервно улыбается. А потом желает доброй ночи.

И уходит.

К себе.

Сбегает. Понимает Цири. И дождавшись пока за новоиспеченным Императором закроется дверь, смеется. Открыто и ясно.

Впервые за последнюю неделю.

Да.

Ольв – так зовут ее супруга, весьма немногословен. Всегда безупречно вежлив и совсем ненавязчив. Достаточно умен и образован, с ним интересно поговорить и помолчать бывает интересно тоже.

Ей не к чему придраться. Даже к тому, что он больше предпочитает одиночество, чем компанию дворян. И Цири не знает радоваться ей такому положению вещей или наоборот искать подвох.

Когда спустя месяц Двору сообщают о том, что она беременна, Ольв только иронично и грустно усмехается, поднимая взгляд от книги в тяжелом переплете.

Цири знает почему. Даже в ночи, которые они проводили в одной комнате, Ольв сидел либо читая у камина, либо прикорнув на кушетке. И ничего более.

Цири его об этом не просила. Но супруг и сам… не тянулся к ней. Даже не пытался.

- Если вы и правда беременны, я обещаю, что никто и никогда не узнает, что этот ребенок не мой. Не от меня. – Говорит ей Ольв. Голос его глух и тверд.

- Не я. – Отвечает Цири. Отвечает правду. Ей отчего-то кажется, что хотя бы эту малость тот заслужил. – Ребенок моего отца. Это будет мой брат. Но его посчитают моим сыном.

- Что ж. Значит, пусть будет так. – Ольв снова опускает взгляд в книгу, отгораживаясь, и когда Цири уже собирается покинуть его покои продолжает. – Я надеюсь, вы позволите мне общаться с ребенком. Пусть и немного…

- Да. – Просто отвечает Цири и уходит. Слишком, возможно поспешно.

Неверное, это от того, что ей почудилась огромная надежда в голосе супруга. Спрятанная так глубоко. Но она не касалась ее самой. Она касалась ребенка.

Цири помнила, они выбирали слишком поспешно. Времени почти не было.

Но не использовать шанс, такой шанс, она просто не могла. Они не знала, да и знать не хотела, как ее отец умудрился спутаться с Фиаммой. Но это произошло и результат налицо – последняя беременна.

Пара недель всего, но время начинает утекать сквозь пальцы. А еще, та знает, что ребенок внешностью пойдет в отца – темноволосый будет, смуглый и темноглазый. Его не выдашь даже за бастарда.