Кассандра тихонько засопела. Заснула. Петрус сидел, смотрел, как светлеет, а потом и голубеет небо, и настороженно прислушивался. Думал. Поединок с мортагером можно выиграть, если увидишь его раньше, чем он тебя. В лесу - дело почти невозможное, мортагер молнией прыгнет с дерева или из-за кустов, оружия вскинуть не успеешь. Даже если успеешь - тяжело раненая тварь сумеет ударом лапы разорвать тебе грудь или шею. Стрелять надо до ее прыжка. В городе шансы уравниваются, мортагер - тварь лесная, открытых пространств не любит. Мог помочь медведь: слух и зрение у него не очень, зато он способен унюхать тварь. Впрочем, Петрус возлагал больше надежд на те способности медведя, которым и названия не было. Как он сам мог чувствовать отношение впервые встреченных людей к нему, так и медведь должен ощущать угрозу, Петрус надеялся - не только от других медведей.

Оставалось немногое - наладить с медведем неслышимую связь. Приемы, которым старейшины учили его, развивая дар, вряд ли годились. Но можно попробовать что-то изменить, время есть... Время шло, редкие облака окрасились розовым, затем побелели. Всходило солнце, а упражнения эмпата результата не давали. Утомившись, Петрус припомнил Оканю - мастера Безмолвной Речи. Тот, говорят, перед самым восходом мог узнать, что делал любой его знакомый прошлым днем. С Оканей Петрус не разговаривал, только здоровался, но как-то слышал, как говорил мастер Безмолвной Речи старейшинам о задержавшемся охотнике. Мастер, собственно, мог только перечислить и нарисовать самые яркие дневные воспоминания охотника - но и этого сведущим людям хватало.

"Достаточно ли я знаком Окане, чтобы он мог узнать, что со мной? Что я хотел бы ему сообщить?" - задумался юноша.

Он быстро выстроил последовательность: Кассандра, поле с разорванными людьми, бег от стрелков с двуствольным оружием, летающая жужжалка, медведь... Представляя себе последнего как можно ярче, Петрус удивился - образ медведя раздвоился. Двойник вышел на улицу и пошел по дороге. "Так он же мне свои намерения показывает! Чтобы понять его, надо сосредоточиться на его мысленном образе, представляя его ярко!" - сообразил Петрус и довольно сильно толкнул Кассандру:

- Просыпайся. Нам пора идти.

Следующее место для ночлега выбрал медведь. Похоже, он их и вел целый день, вначале по узкой дорожке под липами, между двумя рядами огороженных поваленными оградами домов, потом через огромное поле обгорелых остатков таких же домов. Направление, сказала Кассандра, правильное, и люди не возражали. Петрус раз за разом пробовал связь с медведем, ярко представляя себе его образ - и образ через несколько мгновений начинал жить своей жизнью, показывая намерения медведя. Передать свои намерения пока не получалось, мохнатый спутник улавливал только переживания.

Далее они шли вдоль улицы, где с одной стороны тянулась крепкая высокая стена - вдоль нее они и пробирались под кронами редких деревьев, а с другой в ряд стояли дома в пять этажей, таращась пустыми окнами. Юноше все казалось, что сейчас оттуда выпрыгнет мортагер. Умом он понимал, что вряд ли, тварь предпочтет для засады дерево, их вокруг хватало, но страх не отпускал. Жужжалка не появлялась, летуны висели высоко в небе, не приближаясь.

Привал устроили у небольшого пруда с голубой чистой водой. Укрывшись в кустах, сжевали остатки пищи. С медведем делились без сожалений, понимая, что тот стал полноценным спутником. Потом, в самый солнцепек, пробирались сквозь развалины домов, беспрерывно посматривая на небо. Укрытий от жужжалки или летунов вокруг полно - развалины изобиловали ведущими во тьму подвалов лазами, уцелевшими комнатами первого этажа, стоящими наподобие стен шалаша плитами. На этом участке Петрус понял, как определять места, которые медведю кажутся опасными или незнакомыми. За небесными угрозами в основном смотрела Кассандра. Шли неспешно, ускоряясь лишь на открытых участках, но постоянное напряжение изматывало.

Однако когда развалины кончились, стало хуже - теперь они шли по узким улицам между высокими домами, пять, семь, а то и десять этажей. Шаги гулко звучали между стенами. Окон и балконов рядом множество - прыгай сверху, а не хочешь, так сбоку, из дверей домов. Обеспокоенный Петрус все же сумел передать свою тревогу медведю и добился, чтобы они изредка поворачивали на соседние улицы, соблюдая общее направление. Так он надеялся избежать засады мортагера. Кассандра сказала, что они близки к колонне императора, и что район вокруг почти весь состоит из таких вот улиц.

Однако медведь свернул к месту, где домов не было. На поросшем травой участке рядами росли низкие деревца, между ними пролегали вымощенные камнем тропинки, виднелись остатки скамеек. Здесь медведь показал юноше, что уходит кормиться, а им предложил отдыхать. Пришлось объяснять Кассандре, что связь с медведем наполовину налажена, и что требовать от зверя полного повиновения они и права не имеют, да и не смогут. Лежали под деревом, обсуждая то мортагера, то медведя, то эскулапа. Отдохнули. Вернувшийся на закате медведь и заночевать хотел под деревьями, но Петрусу удалось припугнуть его образом жужжалки, мечущей сверху молнии, и медведь привел их к отдельно стоящему двухэтажному дому, где они спустились по лестнице в подземелье. Малое окошко пропускало немного света и воздуха, через сохранившуюся решетку не протиснулась бы ни змея, ни крупный кровосос, а главное - дверь исправна и на ней обнаружился засов, который они сразу закрыли. Все! Даже если мортагер вздумает выломать дверь, на что у него силы хватит, люди успеют проснуться и выстрелить в него.

Под ногами поскрипывал чистый и теплый песок, Кассандра высекла искру, запалила свечку, чтобы осмотреться. Вроде, никакой опасности. Выход, правда, только один, в случае осады прорываться придется с боем, зато и защищаться легче. Растянувшись на песке, Петрус мгновенно уснул. Он даже забыл перечислить переживания минувшего дня для мастера Безмолвной Речи. Хотя, честно говоря, перечислять нечего - и сейчас это казалось удачей. Среди ночи он несколько раз просыпался: раздавались то выстрелы, то неясный гул и шелест, а один раз окошко под потолком на несколько мгновений осветилось ярким светом. Петрус окончательно проснулся, когда Кассандра отперла дверь, и, кинув ему предупреждающий взгляд, ушла наверх.

Неудобно, путешествуя с девушкой, отправлять естественные потребности. Особенно в условиях постоянной опасности, когда удаляться друг от друга не стоило. Они, поочередно, прятались за кусты или развалины, но каждый раз юноша испытывал смущение. В городе он постоянно думал, сколько глаз за ним сейчас наблюдает. Медведю смущение неведомо, хорошо хоть, он ночью в подвале воздержался, выбрался наверх вслед за девушкой.

Вернувшись, Кассандра глазами указала ему наверх, а сама принялась копаться в карманах своего пояса. Петрус облегченно вздохнул и пошел на лестницу. Медведь на открытом воздухе ушел в сторону растительности, зрительным образом показав, что его следует подождать. Связь между человеком и зверем с каждым разом становилась прочнее и богаче. Образы медведя сопровождались и запахами - но они ничего Петрусу не сообщали, не привык человек использовать их для ориентации. Справив нужду, юноша осмотрелся по сторонам. В небе - летуны, на крышах домов вокруг - они же, сидят, смотрят вниз. Одна из улиц идет в нужную сторону, узкая, зажатая высокими домами. Ох, как Петрусу такие улицы не нравятся!

Кассандра задерживалась. Спустившись, юноша обнаружил, что та расстелила свой плащ, обсыпала порошком и сейчас промокала порошок мокрой тряпкой. В подвале стоял резкий незнакомый запах.

- От кровососов?

Девушка кивнула. Спрашивать, чем она смачивала тряпку, не стоило. Порошок размокал и впитывался, по ткани шли разводы.

- Твой доспех смачивать незачем, а сам кожу протереть не побрезгуешь? - Ия закончила с плащом и протирала тряпкой руки.

- Обойдусь. Там впереди улицы узкие и летуны на крыше сидят стаей...