За оградой Трангила, хорошо различимой сквозь немногочисленную растительность, громыхнуло, поднялся столб пыли. Барн мигом потерял аппетит, да и Петрус решил, что лучше продолжить путь. Далеко они не ушли. Вскоре обнаружилась ровная площадка без растительности, на которой кучами и штабелями располагались всякие изделия и заготовки: железные, искусственного камня, деревянные и иных, неведомых материалов. Как раз то, что надо для изготовления плота.

Юноша с Барном стащили в реку три бревна в четыре шага длиной, десяток досок, железные скобы для крепления. Медведь прекрасно ходил на задних лапах, да и силы ему не занимать. Прихватили несколько пластин очень легкого и ломкого материала. Петрус проверил - он в воде не намокал. Плот соорудили быстро, легкие пластины пристроили между бревнами, скрепили все сверху досками в два ряда. Потом отошли под деревья, ждать ночи. Голос Пастырей предупреждал - плыть по реке днем нельзя, орниморты, те на воде нападать побоятся, а вот длиннохвостые орлы сочтут людей законной добычей.

- Ты как себя чувствуешь? - Петрусу казалось, что девушка сегодня слишком молчалива.

- Я не больна, могу идти.

- Ты сейчас грустная какая-то, вот я и спросил...

- Ты заметил, как обмелела река? Шесть лет назад в нашем поселке протекала вот такая река, как та, у которой мы сейчас сидим. В ней купались дети и взрослые, по ней плавали на лодках. Рядом на лугу мы пасли коров, коз, лошадей и прочую живность. Сейчас вместо реки - ручей в пять шагов шириной, вода грязная, в ней даже руки мыть не станешь. Луг изменился, травы на нем больше нет, остались колючие кусты, их даже козы не трогают. Высох и лес рядом, скот кормить нечем стало, вот почему люди ушли. Поселение брошено, остались немногие старики, решившие умереть в родных местах и сколько-то их родни, чтобы присмотреть за ними и похоронить, как полагается. Я гляжу на вот эту реку, и думаю, как скоро она станет ручьем? Там, куда переселится мой народ, пока есть зимы, реки не обмелели, и Пастыри обещают, что засухи нам не грозят. Но ведь и они могут ошибаться...

- У нас никаких засух..., - пожал плечами Петрус.

- У вас рядом высокие холмы, они притягивают небесную воду. Но все равно, скоро леса поредеют и у вас. Лес, он держится долго, и сдается как-то сразу, неожиданно.

Петрус насчет неожиданности сомневался, наверняка для знатоков леса не составляли тайны предвестники изменений. Но в сущности, Ия говорила дело. Скорее, она просто повторяла то, что слышала от более сведущих людей. Может, прямо от Пастырей. Кто, как не они, могли за годы вперед предугадать, что случившаяся южнее засуха заставит переселяться на земли народа Петруса других, более приспособленных к жизни без леса, людей. Пастыри предотвращали ненужную войну, спасая тем самым оба народа от гибели.

Чуть стемнело, они вытолкали плот на глубину. Мимо потянулись зеленые берега, сквозь растительность проглядывали стены, оказавшиеся на суше заросшие причалы, потом плот миновал огромный ржавый железный корабль, из тех, которые раньше плавали по реке. Ия о таких рассказывала, она сама такой видала. Корабль застрял на мелководье, наклонился набок. Три ряда пустых окон таращились в небо.

- Он ведь весь железный, правильно?

- Но внутри почти пустой, иначе пошел бы на дно, - сразу поняла его вопрос девушка.

- Ага, понял. Ты не удивилась, когда первый раз железный корабль увидела?

- Да я раньше про них читала. Смотри, впереди мост, держи плот посередине!

Мост миновали уже в темноте, высокий и широченный. За мостом Трангил кончался, и девушка сказала, что можно сбавить настороженность. Ни жужжалок, ни патрулей грамсов здесь нет. Река разлилась, помнящий слова Голоса Пастырей Петрус прижал плот к правому берегу, толкаясь шестом в почти недвижной воде. Над головой мелькали летучие мыши, Барн растянулся на досках и вознамерился поспать.

Вспотев, юноша дотолкал плот до правого притока, где его подхватило течение. Усевшись рядом с девушкой, он вдохнул речной запах. Приток добавил воды чистой, и холодной. Правый берег приподнялся обрывом, течение несло плот по стремнине. С левого берега забрехала собака, к ней присоединились другие, ноздри уловили запах дыма.

- Здесь тоже люди живут?

- Люди много где живут, - ответила Ия. - Кто здешние, не знаю. Недавно поселились. Ты купаться будешь? Хочется смыть грязь и пот.

Петрус встал, потыкал шестом, дна не достал.

- Глубоко...

- Ты что, плавать не умеешь? - удивилась Ия. - Как есть герой, так уверенно на плот полез.

- Ну что с ним сделается? Ни потонуть, ни перевернуться он не может, - при этих словах он представил себе, как плот от удара от препятствие рассыпается на куски, или, того хуже, застревает на отмели посредине реки. - Лучше говори шепотом, звук над водой далеко летит. Кто знает, не следят ли здешние жители за рекой. Я бы на их месте выставлял наблюдателя.

Сидел в темных зарослях наблюдатель или нет, они не узнали. Течение унесло их дальше, запахи жилья пропали, по берегам простирался привычный юноше лес, с его запахами и ночными звуками. Ия, молча сидевшая, прижавшись к нему спиной, отодвинулась, встала и быстро разделась. Петрус отвернулся, дожидаясь, пока сзади раздастся всплеск. Девушка опустилась в воду тихо, плот слегка приподнялся. Ия отплыла от него на несколько шагов и принялась извиваться в воде. Что она делала, в темноте не разобрать - на темной воде белело только ее лицо. Вскоре она ухватилась за край плота:

- Помоги вылезти.

Петрус вытащил девушку, которая совершенно не смущалась, и отвернулся. Когда Ия оделась и прижалась к нему, обхватив холодными руками, он спросил:

- У вас принято девушкам купаться вместе с юношами?

- Нет, конечно. Вот муж и жена купаются вместе, и никто не удивляется.

- Так я вроде не муж тебе.

- Сие только от твоей воли зависит. Скажешь, что хочешь стать моим мужем - и станешь. Пастыри благословили, чего же еще?

Петрус не нашелся, что сказать. Плот постоянно прижимало течением к правому, высокому берегу, время от времени приходилось выталкивать его ближе к середине. Ия уснула, прижавшись к теплому боку медведя. Редкие тучи не заслоняли света звезд, позволяющего различать берега, а ближе к утру взошла луна, и тогда обзор стал просто великолепным. Юноша даже увел плот с середины реки, держась как можно ближе к правому берегу. Так хотя бы издали они были не столь заметны.

Когда небо на востоке засветлело, он достал рыболовные снасти. О наживке побеспокоился еще днем накануне, так что рыбалка шла по всем правилам. Вскоре на кукане шевелили плавниками с десяток рыбешек, не особо крупных, однако способных насытить не очень большую кампанию путешественников.

Причалили в устье небольшого ручья. Барна с Ией пришлось разбудить, чтобы затащить плот краем на мелководье и прикрыть ветками. Отойдя от реки шагов на сто, Петрус развел костерок. Ия взялась запекать рыбу, медведь ушел искать пропитание, а юноша лег отсыпаться после бессонной ночи. Вчерашний разговор с Ией остался незавершенным, что его вполне устраивало.

После полудня Ия разбудила юношу.

- Тут вокруг змеи ползают, я за хворостом отойти боюсь. Что делать будем?

Змей оказалось немного, Барн, уходя, задавил нескольких, еще троих прибил Петрус, набирая сучьев для костра. Впрочем, костер уже ни к чему: рыбу они быстро съели, змей готовить девушка категорически отказалась, другой пищи рядом не нашлось. Оставив Ию поддерживать огонь, юноша собрал немного грибов, которые они и жарили на прутьях, надеясь и подкрепиться и скоротать день. Возможно, здесь плыть не опасно и днем, но рисковать не хотелось. Да и медведь пока где-то нагуливал жир.

- Замок-на-скале слева от реки. Там же будут и земли вашего народа. А мои селятся на правом берегу...

- Я знаю, - ответил Петрус. - Под утро хотел установить дальнюю связь со своими, и вдруг сам получил весточку от Окани. Даже не догадывался, что способен видеть происходящее его глазами. Наши покинули поселок. Гонят скот, тащат утварь и инструменты к большой дороге на закате. Там соорудят телеги и быстрым ходом отправятся к замку. Мне надо осмотреться на месте и предупредить их, если что не так.