Казменко Сергей

НАПРЯГИТЕ ВООБРАЖЕНИЕ

- Этот Джайк - последний болван, - сквозь зубы процедил адмирал, стараясь скрыть раздражение. Если бы не представитель Союзников, с утра торчавший в рубке, адмирал Пинкер устроил бы полковнику Джайку такой разнос, что тот запомнил бы этот день до конца своей жизни. Но давать волю гневу перед Союзником было бы в высшей степени неразумно. Союзники должны видеть флот единым и сплоченным организмом, в котором не может быть никаких разногласий, в котором подчиненный неукоснительно выполняет волю начальства, а у начальства нет никаких причин для выражения недовольства подчиненным.

Адмирал взял в руки бланк с только что полученным донесением и прочитал еще раз:

"Нами сегодня, 11.96.27.12, приняты сигналы бедствия от планетоида "Аттаил", находящегося в секторе ВМ Северной полусферы. Планетоид три часа назад был атакован автоматическими снарядами кренбов. Характер полученных планетоидом повреждений уточняется. Анализ поступивших сигналов заставляет предположить, что планетоид полностью небоеспособен. В соответствии с п.89.4 Устава мною, с учетом обстановки, выделены для эвакуации личного состава с планетоида четыре транспорта типа "Колпак" и конвойный крейсер "Баонг", которому поручено уничтожение остатков планетоида после завершения эвакуации. Командир отряда прикрытия полковник Джайк."

- Вы будете отвечать, мой адмирал? - не поворачивая головы, спросил советник Барро.

- Нет! - не сдержался и все же рявкнул адмирал. - Пускай этот болван сам убедится в собственной непроходимой тупости! Посмотрим, какую рожу скорчит после всего этого его превосходительство господин Координатор.

Адмирал - это знали все вокруг - терпеть не мог Координатора Аргелана, которого знал еще по училищу и который неизменно умудрялся обойти его в очередном звании. Он вообще не любил всех, кто оказывался хоть в чем-то удачливее него самого. Среди его подчиненных таких, конечно же, быть не могло. Но вот среди тех, кто от него не зависел... Однако Координатора Аргелана адмирал почему-то выделял среди прочих какой-то особенной неприязнью. И, если какой-нибудь год назад неприязнь эта была практически абстрактной, поскольку пути их почти не пересекались, то теперь, когда Аргелана назначили Координатором всех операций в этом районе Галактики, от одного упоминания этого имени адмирал Пинкер приходил в ярость. Это, по правде сказать, не было чем-то необычным для него. Подчиненные не зря прозвали адмирала "кипятильником", и редкий день обходился без того, чтобы хоть один из офицеров штаба не получал от него разнос за какой-нибудь незначительный проступок. Доставалось не только штабным - всем, кто попадался адмиралу под горячую руку. Причем полковнику Джайку в последнее время доставалось значительно больше, чем всем остальным, потому что, на свою беду, приходился он каким-то дальним родственником Координатору Аргелану - слишком дальним, чтобы надеяться на протекцию со стороны Координатора, но недостаточно дальним, чтобы рассчитывать на снисхождение со стороны адмирала.

- Мне нужны последние данные разведки, советник, - буркнул наконец адмирал, когда немного успокоился.

- Существенных изменений за последние часы не отмечено, мой адмирал. Продолжается сосредоточение сил противника на южном участке, вблизи скопления ПТЛ-66. Отмечена некоторая активизация в центральных секторах. В остальном - ничего нового.

- Мне это не нравится. Мне это очень не нравится. Почему, черт подери, они не реагируют на наши перестроения, а информацию об этом "Аттаиле" восприняли мгновенно? Как вы это можете объяснить?

- Боюсь, мой адмирал, что они поняли, что стоит за этими перестроениями. Во всяком случае, пока что они действуют оптимальным образом и не оставляют нам пути для нанесения флангового удара. Правда, я надеюсь на скорое изменение ситуации, особенно после этого доклада полковника Джайка. Что же касается "Аттаила", то еще не факт, что именно они его атаковали, мой адмирал.

- Что вы хотите этим сказать?

- Не исключено, что полученный полковником Джайком сигнал бедствия не соответствует, так сказать, действительности. Но, думаю, гадать нам все равно смысла не имеет. Там и так мы получим вскоре сообщения о ходе спасательной операции.

- Какая спасательная операция, советник? Вы в своем уме? - адмирал не привык выбирать выражения и не собирался отступать от своей обычной манеры говорить из-за какого-то штатского. Советник Барро понял это с первой же их встречи и решил пока не обращать внимания на манеры "кипятильника". В конце концов, тот не был непосредственным начальником советника и практически не мог повлиять на его судьбу. Что же касается манер... Советнику приходилось работать и с менее воспитанными людьми. В конце концов, главное - дело, и пока манеры адмирала не мешают работать, их можно игнорировать. Поэтому он ответил как ни в чем не бывало:

- Джайк послал транспорты и конвойный крейсер. Думаю, в любом случае маневр этот не останется незамеченным. Кренбы как-то да прореагируют на него, и мы получим дополнительную информацию.

- Пр-р-роклятые камнееды! - вполголоса, не забывая о Союзнике, прорычал адмирал. Присутствие Союзника все больше действовало ему на нервы. Тем более теперь, когда обстановка все более накалялась. Союзник! Адмирал прекрасно понимал, кому и зачем потребовался союз с этими Липучками, как окрестили их люди после первых же контактов. Только политиканам, которые такими вот союзами, связывающими военных по рукам и по ногам, стремятся оправдать свое существование. Ни один из военных никогда не пошел бы на такую глупость. Даже ненавистный Аргелан - и тот, будь у него возможность выбора, не стал бы рассуждать. О чем и зачем рассуждать, если для полного подчинения Липучек хватило бы нескольких крейсеров? Через полгода все их миры были бы надежно нейтрализованы, а при сопротивлении попросту уничтожены, и это стало бы оптимальным решением в сложившейся ситуации. Но политиканы, конечно, так никогда не поступят. Чтобы не остаться без работы и доказать свою полезность, они станут непременно заключать всяческие соглашения с кем угодно и по какому угодно поводу. И вот из-за всего этого он, боевой адмирал, один из тех, на ком держится могущество Земли, кому человечество обязано расширением сферы жизненных интересов людей до размеров всей Галактики - он вынужден терпеть присутствие этого чудища в своей боевой рубке и думать при этом, как бы, не дай бог не нарушить какого-либо из пунктов протокола. Проклятье, да и только!

Адмирал обернулся и бросил быстрый взгляд на Союзника. Тот с утра не изменил положения, устроившись в одном из кресел третьего ряда. Возможно, он попросту спал. Протоколом, по крайней мере, это не оговаривалось, и потому не давало адмиралу оснований для претензий. Рядом с креслом стоял, пожирая начальство глазами, рядовой с пузырьком талька в руках. Брюки его, как и весь пол вокруг Союзника, были усыпаны белым порошком. Абсолютно необходимая мера - иначе кто-нибудь мог бы прилипнуть к одному из следов дорогого Союзничка. Рядовой, пожалуй, даже несколько перестарался, но у него были на то веские причины. Его предшественник сегодня утром получил десять суток карцера за то, что кто-то из старших офицеров расквасил себе нос, наступив на след Липучки. Будь моя воля, подумал адмирал, вновь поворачиваясь к пульту, эти Союзнички сидели бы закупоренными в бутылках и вылезали бы оттуда лишь в случае необходимости что-нибудь склеить. Иной пользы от них адмирал не видел. Но такие мысли, конечно, он держал при себе. Даже Координатор не в состоянии изменить протокол, а нарушение протокола чревато немедленной отставкой. Такие случаи уже бывали. И могут повториться в будущем, пока этим распоясавшимся штатским позволяют управлять человечеством.

- Мне не нравится, как вы работаете, советник, - раздраженно сказал адмирал, еще не решив, на ком сорвать злость.