Скарлетт точно знала, что второй раз у нее не получится провернуть подобное, а это значит, что нужно продолжать двигаться, улыбаться и дарить окружающим радость. Ей потребуются все её силы и упорство для того, чтобы осуществить задуманное, ну, а пока не помешает осуществить вылазку в город и посмотреть, что изменилось за эту ночь. А в том, что изменения есть — сомнений не было.
Сейчас стоя перед кроватью, Эльза рассматривала свою одежду, которой у нее практически не было. В нынешних условиях, в многочисленных нарядах не было никакой необходимости, красоваться не перед кем, главное — удобство и практичность и надежность. Но сейчас, смотря на военную камуфляжную форму и черные водолазки и брюки, девушке совсем не хотелось это надевать. Ей опостылело это все! Почему нельзя ощутить себя свободной и яркой, наслаждаться жизнью, невзирая ни на что! Надоел самоконтроль! Хватит уже!
— Да уж, надо будет залезть в пару домов и найти что-то посимпатичней, — вздохнула Скарлетт начиная натягивать камуфляж. — Нам определенно нужно больше красок и цветов, мелочей. Что угодно, лишь забыть о серости.
Разум Эльзы осознавал, что она поступает глупо, опрометчиво и можно даже сказать, что инфантильно, но почему бы нет? Пять долгих лет люди сдерживали себя, сосредоточенно выживали, стремились к серьезности, но что это принесло? Смертей не удалось избежать, а победа все так же далека, как и раньше. Настало время перемен! И эти мысли придавали Скарлетт сил и уверенности в том, что она не просто доживет до следующей среды, но и дождется возвращения Жерара. Пусть не на этой неделе и даже не на следующей, пусть через сотни лет, в другой жизни, но непременно дождется!
Говорят, что человек может перегореть, по большому счету именно так случилось с Эльзой, годы без надежды, постоянное ощущение безнадежности и практически осязаемое дыхание смерти, что стала верным спутником людей, почти лишили её чувств и эмоций, заставляя душу превратиться в пепел. Но именно в этом пепле долгое время тлела маленькая упрямая искра, которая не желала затухать. Когда в жизни Скарлетт появился друг-снайпер эта маленькая искорка начала крепнуть, разрастаться, набирать силу и вот теперь душа девушки возродилась, подобно фениксу, расправила свои крылья и была готова к полету.
Закончив переодеваться, Эльза взяла автомат и неспешно направилась к выходу из своей комнаты. Она не собиралась сегодня рисковать или искать приключения, но пройтись и осмотреться было необходимо. Каждый раз с уходом зимы, люди обнаруживали под растаявшим снегом неприятные сюрпризы: трупы, кости, разрушения. Да, они решили жить дальше, позабыв о страхах, но это не значит, что можно позабыть о предосторожности. Их борьба все еще не закончена, а Жерар еще не победил.
Эльза давно заметила, что смена времен года в Магнолии происходит резко и стремительно. Жара и духота лета, сменяется резким падением температуры и метелью, а когда возвращалось лето, то снег просто исчезал без следа. Противоестественно и неправильно — эти два слова можно отнести ко всему, что происходит в городе.
— Куда собралась? — послышался хриплый голос Лаксаса, пришедшего к Скарлетт, чтобы поблагодарить её за вчерашнее. Даже ему стало намного легче, а ведь он не верил в успех этого безнадежного мероприятия. Мужчине до сих пор не мог в полной мере осознать то, что Тени отступили, и они смогли провести спокойный вечер без душераздирающего зова.
— Хочу пройтись, осмотреться вокруг. Нужно убедиться в том, что нам не оставили никаких сюрпризов. Ты же знаешь, что менять убежище нам каждый раз приходится после того, как зима отступает… Она, словно гончий пес, который гонит нас все дальше и дальше.
— Это точно, — взгляд блондина вновь стал хмурым и серьезным. Расслабляться все еще рано и, хотя теперь у него больше не было ощущения того, что все они напрасно коптят небо, мужчина осознавал, что шансов на долгую счастливую жизнь у них практически не осталось. — Вот только боюсь, на этот раз нам не хватит сил на то, чтобы сбежать, нас слишком мало. Мы не выдержим переход, к тому же не сможем укрепить новый дом в случае необходимости.
— Значит, мы в любом случае остаемся здесь?
— Да, этот место станет нашим последним пристанищем. Можно сказать, что это наш дом и нам придется защищать его до последнего, — Лаксас подошел к окну, размышляя о том, что им предстоит сделать. — Знаешь, вчера я вдруг осознал, что это место — наш дом, а вы все — моя семья, и другой у меня уже не будет. Не знаю, сколько мы продержимся, но я хочу насладиться этими моментами, а не постоянно убегать, ища место получше. Такого места не существует.
— Это правильно, но что-то подсказывает мне, что в скором времени это изменится. Тени исчезнут, и мы сможем начать все заново, — ободряюще улыбнувшись мужчине, Эльза прошла мимо него, направляясь к дверям. Она понимала все страхи и сомнения Дрейара и даже разделяла их, но вера в Жерара и успех его безнадежного дела придавали ей сил. — Я осмотрюсь в городе, а после доложу, что там творится.
— Будь осторожна, я не хочу больше никого терять, — бросил мужчина, понимая, что ему стоит собраться и дать распоряжения другим членам группировки. Праздник это, конечно, хорошо, но и о трудовых буднях забывать не стоит. Сейчас им нужно продержаться до вечера, чтобы снова собраться вместе и отпугнуть Теней — теперь они знают, как это делать, и это вселяло в души людей надежду.
====== Жерар: Цветок, который хотят сорвать ======
Жерар привык двигаться быстро, стремительно, не задерживаясь и ни на что не отвлекаясь — это было жизненно необходимо, ведь стоит чуть замешкаться, как появятся Тени. Но сегодня все складывалось не самым лучшим образом — мало того, что ему приходилось нести на своих плечах тяжелый рюкзак, так еще и за Венди приглядывать. Долгие годы мужчина запрещал ребенку покидать убежище, исключение составляли переезды в новое безопасное место, но тогда люди передвигались большой вооруженной группой. Сейчас же все было иначе, хорошо еще, что зима внезапно отступила. Ферннадес поймал себя на мысли, что город начал оживать и даже руины домов, проржавевшие остовы машин и кости, что все еще попадаются под ногами, не могут изменить это ощущение. Странное состояние, которое вполне может притупить бдительность, что в их положении смертельно опасно. Хотя Теней и не видно по близости, но эти твари могут появиться в любой момент. Жерар все это понимал, а вот Венди думала совершенно о другом.
— Знаешь, я почти не помню город до того, как все это началось, — вздохнула девочка, сильнее прижимая к груди плюшевую игрушку. Венди была подавлена и сломлена, а лихорадочный блеск в её глазах отдавал безумием, от которого уже не спастись. Её пугали перспективы сразиться с монстрами, оказаться на реальном поле боя и воочию увидеть все те образы, которые преследовали её в видениях. Но еще больше её угнетало собственное состояние и страхи. — Я ничего не помню, даже лиц родителей, иногда мне кажется, что моя жизнь началась в тот момент, когда появился ты. Праздники, смех, игрушки, дом, родные — моя память не сохранила это все. Я даже не помню, сколько мне лет на самом деле. Может я и не видела ничего этого, как думаешь, это возможно?
— Ну… На вскидку можно сказать, что около восьми, — Жерар настороженно озирался по сторонам. Сейчас главное добраться до нужного дома, а не вести разговоры и размышлять о жизни. И все же мужчина не мог оставить слова сестры без внимания, ему хотелось утешить ребенка, дать понять, что все не так уж плохо. — Не бери в голову все эти глупости, они того не стоят. Когда это закончится, мы все начнем сначала. У тебя будут дни рождения, друзья, собственный дом. Даже если у тебя ничего не было раньше, это не значит, что оно не может появиться. Какой смысл жить прошлым? Оно уже не вернется, а мы не станем прежними. Так что не стоит оглядываться назад.
— Мне и оглядываться-то некуда, — девочка подняла взгляд, рассматривая дома. Говорят, что раньше Магнолия была прекрасным городом, куда стремились попасть многие, но теперь это не так: всюду руины, уцелевшие дома выглядят одиноко, словно их и не должно быть в этом месте, всюду серость. Взгляд Венди замер на маленьком желтом цветке, пробивавшемся сквозь треснувший асфальт — жизнь все равно не сдается и пытается вернуть свои права. Как же хочется подойти, сорвать слабое растение, прижать его к себе, прикоснуться к нежным лепесткам, втянуть сладковатый аромат, вот только это убьет цветок, и завтра уже ничто не подарит новую надежду, не заставит душу встрепенуться. Отчего-то в это мгновение ребенок ощущал себя точно таким же цветком, который хотят сорвать.
